— Абсолютная… что? — нахмурилась Айя.
— Честность.
Рен прижал палец к виску, и его айскрины (как у всякого истинного технаря, у него персональные дисплеи имелись в обоих глазах) завертелись.
— Фриц придумал новую операцию на мозге. Совсем как в эпоху Красоты, только в итоге ты не становишься пустоголовым, а не можешь врать.
— Угу, — мрачно кивнул Хиро — Расчет был на то, что откроются новые горизонты для взаимодействия людей. А по правде эти «честняги» только и делают, что целые дни напролет треплются про свои чувства.
— Один мой приятель сделал себе такую операцию на пробу, — поведал Рен — Недельку промучился и потом сказал, что это скука смертная. Выходит так: если ты совсем не врешь, на тебя обязательно кто-нибудь злится.
Хиро и Рен расхохотались и стали просматривать другие каналы и наблюдать за тем, как падает и поднимается рейтинг «выскочек». Новая компьютерная религия оказалась мыльным пузырем. Гамма-сэнсэй все утро теряла рейтинг лица. А вот сюжет о пуделе работал — как это обычно происходило с забавно выглядящими животными, и рейтинг Безымянного подскочил до шестидесяти трех.
Айя молча смотрела в тот угол экрана, где ненадолго появилось лицо Фрица. Она пыталась вспомнить все слова, которые он ей сказал. Ему понравился ее нос, он решил, что она загадочная, а еще он захотел узнать ее фамилию.
И все это не было враньем. Конечно, когда он узнает о том, что она собственный нос терпеть не может и что этот нос ей достался при рождении, а не стал следствием пластической операции, когда станет ясно, что она уродка, тайком пробравшаяся на вечеринку, что тогда скажет Фриц? Вряд ли стоит ожидать от него вежливой реакции. Его прооперированный мозг не позволит ему скрыть разочарование по поводу различий в амбициях…
Если только к этому времени Айя не повысит свой рейтинг.
— Слушай, Рен, — тихонько проговорила Айя, — ты у кого-нибудь когда-нибудь крал материалы?
— В смысле? Как делают «взломщики моды»? Нет, что ты. Это совершенно неспортивно.
— Да нет, я не про съемку знаменитостей тайком. Что-то вроде работы под прикрытием ради сюжета.
— Даже не знаю… — протянул Рен.
Ему явно стало неловко. Он был заядлым технарем, его сетевой канал был забит проектами всевозможных конструкций и новых компьютерных программ, а историй про людей у него почти не было.
— Городской Совет может скоро изменить правила насчет этого, — сказал Рен, — Понимаешь, они не хотят уподобиться ржавникам — в том смысле, чтобы кто-то получал доступ к важной информации, а кто-то — нет. Но никому не нравятся такие каналы, на которых просто показывают, как кто-нибудь сплетничает про своего друга, подружку или сотрудника. Или когда критики моды насмехаются над одеждой и результатами пластики.
— Ну да, такие каналы все терпеть не могут. Кроме толп народа, которые их смотрят, — парировала Айя.
— Хм! Пожалуй, тебе стоит спросить у Хиро. Он в этом больше соображает.
Айя посмотрела на брата. Тот, погрузившись в специфический сетевой транс, впитывал информацию со всех двенадцати экранов сразу. Можно было не сомневаться: Хиро уже планировал грандиозное продолжение сюжета о бессмертии. Момент для того, чтобы рассказать о собственном новом сюжете, был не самый благоприятный для Айи, в особенности потому, что она должна была упомянуть о пропавшей аэрокамере.
— Может быть, но не прямо сейчас, — ответила Айя. — Ну а ты над чем работаешь?
— Ничего грандиозного, — сказал Рен. — Тут одна команда пожилых красавцев заказала мне сюжетик. Баллов у них до фига, а по части рейтинга лиц — так себе. Эти чудаки пытаются воссоздать животных, истребленных в эпоху ржавников, представляешь? Из остатков древней ДНК и генного мусора.
— Правда, что ли? — изумилась Айя. — Слушай, а это круто, между прочим!
— Ну да, вот только оказалось, что они решили начать с червяков, слизней и насекомых. Ну, я им и говорю: «Червяки? Вы мне дайте знать, когда дойдете до тигров!» — Рен расхохотался, — Кстати, я смотрел твой сюжет насчет граффитчиков в подземке. Отличная работа.
— Правда? — Айя почувствовала, что краснеет. — Эти парни показались тебе интересными?
— Станут интересными, — пробормотал Хиро, не оборачиваясь, — Лет этак через тысячу, когда их художества раскопают.
Рен улыбнулся и прошептал:
— Вот видишь? Хиро тоже смотрит твой канал.
— Ага, а она мне взаимностью не отвечает, — буркнул Хиро, не отрывая глаз от экрана.
— Ну а ты теперь что снимать собираешься, Айя-тян? — спросил Рен.
— Это пока секрет.
— Секрет? — переспросил Хиро, — О-о-о, как загадочно.
Айя вздохнула. Она пришла, чтобы попросить брата помочь ей, но он явно был не в том настроении, чтобы возиться с ней. Вышел в первую тысячу. Что его теперь могло волновать?
И вообще, наверное, это было бессмысленно. Она не была уверена даже в том, что «ловкачки» сдержат свое обещание и свяжутся с ней, а если не свяжутся — как их потом искать?
— Не бойся, Айя-тян, — сказал Рен. — Мы никому не скажем.
— Ладно… Вы хоть раз слышали про «ловкачек»?
Рен глянул на Хиро. Тот медленно повернулся на вертящемся стуле. И он, и Рен очень странно посмотрели на Айю.
— Слышал про них, — сказал Хиро. — Но они не настоящие.
— Ненастоящие? — Айя рассмеялась. — То есть роботы или еще что-то в этом духе?
— Скорее всего, это лишь слухи, — пояснил Хиро, — «Ловкачек» не существует.
— А что ты про них знаешь? — спросила Айя.
— Ничего. И нечего о них знать, потому что их просто-напросто нет!
— Да ладно тебе, Хиро, — казала Айя. — Единорогов не существует, но я про них столько всякого знаю, например… у них рог на лбу. И они умеют летать!
— Да нет же! — Хиро застонал. — Летать умеет Пегас! А у единорогов только рог и есть, и хотя бы из-за этого они куда реальнее, нежели «ловкачки», о которых мне сказать тебе абсолютно нечего. Просто выражение «выскочек». В прошлом году кто-то прыгал с мостов с самодельными парашютами, но так и не стало известно, кто это такие. Все просто говорили: «Это были „ловкачки“». «Sly Girls» — по-английски. A «sly» означает «умный» и «пронырливый».
Айя вытаращилась на брата и заметила:
— У меня с английским получше, чем у тебя, Хиро-сэнсэй. А вдруг они все-таки существуют?
— Тогда они не стали бы секретничать. Я в том смысле, что некоторые группировки действительно начинают андеграунда, и очень многие люди выделывают хитрые трюки, но никто не хранит анонимность вечно. — Хиро медленно обвел взглядом комнату: настенный экран, гирлянды из бумажных журавликов, окно от пола до потолка, вид на которым плавно менялся. — В условиях репутационной экономики этим девицам стоило бы стать знаменитыми. Ты знаешь, что со времен начала реформы «Чистый разум» все истинные преступники сознались в совершенных ими злодеяниях?
Айя кивнула. Это было всем известно. Действительно, хотя бы на несколько дней имена этих преступников скакнули в первую тысячу в рейтинге лиц.
— А вдруг…
— Ничего этого нет, Айя.
— Но если я принесу тебе видеозапись, где засняты «ловкачки»? — спросила Айя, — Что ты тогда скажешь?
Хиро отвернулся к экрану и зевнул:
— Скажу то же самое, что сказал бы, если бы ты приставила ко лбу лошади пластиковый рог и начала бы проталкивать сюжет о единорогах. Все, хватит отнимать у меня время.
Сестра в сердцах сжала кулаки. Слезы защипали ее глаза. А она еще сомневалась, стоит ли тайком снимать «ловкачек». Нет, она заставит Хиро подавиться этими словами.
Айя перевела взгляд на Рена.
— Подскажи мне, где приобрести хорошую аэрокамеру. Совсем маленькую — Айя сжала в пальцах пуговицу на форменной куртке. — Вот такую.
— Это проще простого, — сказал Рен, но тут же нахмурился. — А кстати, где твоя аэрокамера? Ты раньше никуда не ходила без Моггла.
— Ммм… Ну, в общем, именно поэтому я тебя искала, Рен.
— Что? — Рен усмехнулся, — Неужели опять разбила объектив? Хватит уже прыгать из окна.
