— Теории! — фыркнул Дылда и вполголоса добавил — Ну и бредни!
— И что же? — Бородач не отступал от Профессора — Существуют ли какие-то конкретные доказательства, подтверждающие существование подпространства. Может, кто-то уже путешествовал в подпространстве?
Чалма, сидящая рядом с Профессором, с интересом посмотрела на мужчин.
— Нет! Ни малейших доказательств! — улыбнулся Профессор — Я пытался уговорить своих друзей-астрономов, чтобы они поискали какие-нибудь доказательства, но они не восприняли всерьез моего предложения.
— Интересно — удивился Бородач — какие же это могут быть доказательства?
— Я сам неоднократно задумывался над этим — с гордостью заявил Профессор — И представьте себе, кое-что придумал. Сила, необходимая для того, чтобы корабль попал в подпространство, а потом выбрался оттуда, должна создавать временные искусственные гравитационные поля. Поля эти должны быть настолько мощными, что будут вызывать видимую деформацию света звезд на заданном отрезке пространства. Я просил знакомых астрономов понаблюдать в безоблачные ночи, не вибрируют ли звезды — конечно, при помощи спутниковых телескопов. Просил я и о том, чтобы они порылись в астрономических архивах, особенно в снимках — нет ли там доказательств этого явления — звезды, гаснущие на короткое время, либо вибрирующие странным образом.
Худая женщина из второго ряда сказала:
— Я читала в газете о человеке, который видел, как вибрируют звезды. Это было бы доказательством?
— Боюсь, что нет — улыбнулся Профессор — Может быть, он просто был пьян? Не нужно слишком серьезно относится ко всем этим россказням.
Пол почувствовал, как у него по телу пробежали мурашки и тут же в руку ему вцепилась Марго.
— Пол — возбужденно шепнула она — Ведь Профессор говорит о том, что ты видел на фотографиях.
— Очень похоже — Пол задумался, пытаясь привести мысли в порядок — Даже очень похоже. Он ведь употребил слово «вибрирует»?
— Ты знаешь — сказала Марго — то, что он говорит, не так уж глупо.
— Опперли считает — начал было Пол, но неожиданно понял, что Профессор обращается к ним.
— Господа в последнем ряду… прошу прощения, не знаю, с кем имею удовольствие… вы хотели что-то добавить?
— Нет… нет — медленно ответил Пол — Мы просто ошеломлены тем, что вы сказали.
Профессор жестом поблагодарил его за признание.
— Врунишка! — улыбнулась Марго — У меня есть огромное желание обо всем ему рассказать.
Пол промолчал и, пожалуй, поступил верно. Неожиданно его снова охватило сильное, хотя и неясное чувство вины. Он знал, что не имеет права раскрывать секретную информацию, тем более фанатикам летающих тарелок. Но ему было тяжело соглашаться и с тем, что такой человек, как Профессор, ничего не знает о фотографиях.
Мысли его снова вернулись к дискуссии, и по коже опять пробежал мороз. К черту все, происходящее невероятно, но гипотеза Профессора так же невероятно сходится с тем, что показывают фотографии. Пол неуверенно посмотрел на темную Луну. И снова мысленно услышал вопрос Марго: «А если бы звезды сейчас начали вот так вибрировать?»
Покачивающиеся над блестящей поверхностью инея (замерзшего углекислого газа), ловушки для лунной пыли на тонких металлических шестах выглядели, как странные механические фрукты в замерзшем саду. Двигаясь при свете рефлектора, укрепленного на шлеме, Дон Мерриам подошел к первой ловушке. Он ступал предельно осторожно, чтобы не поднять туман отравляющей пыли. Но пару раз его металлические сапоги расшевелили кристаллики сухого льда, которые, правда, быстро осели — явление характерное для пыли и «снега» на лишенной атмосферы Луне. Мерриам взял в руку контейнер, который автоматически отстегивался от ловушки, снял его с шеста и бросил в сумку.
— Я самый высокооплачиваемый сборщик фруктов по эту сторону Марса — сказал он вслух — И все-таки работаю слишком быстро, что ой как расходится с требованиями Гомперто, босса нашего профсоюза и сторонника медленного темпа.
Он снова посмотрел вверх, на черную Землю, окруженную латунным кольцом.
— Девяносто девять и девять десятых процентов людей на Земле думают, что я здесь просто бездельничаю — пробурчал он себе под нос — Им кажется, что исследования космического пространства — только общественная работа для безработных, самая грандиозная со времени строительства пирамид. Земные моллюски! Тропосферные слабаки! — Он усмехнулся — Они слышали о космосе, но все еще не верят, что он существует. Они не были здесь, и до сих пор не убеждены, что Землю не поддерживает какой-нибудь гигантский слон, а слона — гигантская черепаха. Родные для меня слова «планета» и «космический корабль», у них ассоциируются только с гороскопами и летающими тарелками.
Подходя к следующему шесту с ловушками, он неосторожно поставил ногу, и вверх опять взлетел фонтан кристалликов, которые тихо затрещали на ткани скафандра. И опять — эхо давних лет: ему вспомнились морозные дни в Миннесоте, похрустывающий, поскрипывающий под ногами сухой снег.
— Убедитесь сами, мистер Кеттеринг. Там, у Коперника, я вижу белый мигающий свет — заявила Барбара Кац.
Ноллс Кеттеринг III, поскрипывая суставами, занял место Барбары у телескопа.
— Вы правы — заявил он — Это, наверное, русские проверяют световые сигнальные установки.
— Благодарю вас — ответила девушка — Когда речь идет о Луне, я на себя полагаться не могу. Я постоянно вижу огни Лунного города и Лейпорта, или других городов из научно-фантастических романов.
— Должен признаться вам, я тоже! О, постойте, теперь виден красный сигнал!
— Можно посмотреть? Но зачем вы постоянно встаете? Может, будет лучше, если я сяду вам на колени… Если вы ничего не имеете против. А столик выдержит.
Ноллс Кеттеринг-III рассмеялся.
— Прекрасная идея, но даже при самом крепком столике не выдержит, пожалуй, пластиковая кость в моем бедре — с сожалением произнес он.
— О, я вам так сочувствую!
— Не надо об этом! Я и так могу смотреть на звезды. Только не нужно мне сочувствовать.
— Хорошо — пообещала Барбара — Впрочем, это так романтично — иметь пластиковые кости. Совсем как у тех старых солдат, преподавателей космических академий, в рассказах Хайнлайна и Эдгара Эльмара Смита.
Дон Гильермо Уолкер наконец понял, что сверкающая под ним чернота — маленькое озеро. Нет, не то большое, а именно маленькое, потому что километрах в пятнадцати от него искрятся огни Манагуа.
Неожиданно ему в голову пришла невероятная мысль: он стартовал слишком поздно. Что же будет, если Луна выйдет из затмения и осветит его, словно лучом прожектора? Великолепная мишень для реактивных самолетов «Эль президенте» и зенитных орудий! Наверняка, он будет чувствовать себя, как рабочий сцены, который в темноте возится с декорациями, и вдруг оказывается в кругу ослепительного света не вовремя вспыхнувшего прожектора. И как его угораздило влезть в эту авантюру? Хорошо бы опять оказаться в Чикаго и выступать на сцене — пусть даже во второстепенной труппе! Только бы не участвовать в этой идиотской борьбе под лозунгом «Оружие для Юга!» Он вспомнил, как в возрасте десяти лет организовал в Милуоки собственное цирковое представление и рисковал жизнью, съезжая на землю с шестиметровой высоты по заржавевшей проволоке.
Воспоминания детства приободрили его. Коль скоро он был готов умереть ради дешевых дворовых рукоплесканий, то погибнуть, бомбардируя латиноамериканский город, тем более достойно! Он готов, кажется… Дон Гильермо включил двигатель на максимальные обороты.
— Гиль-ер-мо дже-ро-ни-мо! — крикнул он во все горло — Ла Лома, я иду!
7
Пол Хэгбольт одним ухом слушал ораторов на эстраде. Странное совпадение — звездные фотографии и концепции Профессора о планетах, странствующих в подпространстве — отвлекло его внимание от дискуссии и расшевелило воображение. Будто неожиданно затикали большие часы, которые слышит только он один. Пол четко представлял этот отсчет, чувствовал, как время уходит, и одновременно фиксировал все вокруг: плотно сбившаяся кучка людей, ровный песчаный пляж, тихий шум волн, заливающих берег за эстрадой, старые, забитые досками пляжные домики, возвышающийся над ними Ванденберг-Два с мерцающими огнями, скалы; но прежде всего — теплая ночь, наступающая словно прямо из космоса, черная Луна и блестящие звезды.
