Правда, на этот раз нас ждал не сад, а огород. Там мама работала. Разводила растения на заказ. Как она удрученно признавалась:
– Жить то нам на что-то надо? Вот и приходится заниматься неинтересной работой. А так я бы и не вылезала из сада.
Отец недоверчиво хмыкал, но не спорил. Мама же, притворно жалуясь на усталость от огорода, отправлялась в сад, как она говорила, набираться сил.
Маму мы нашли рядом с зарослями папируса, который рос вдоль берега речки. Она задумчиво разглядывала поле и хмурилась. Мы подошли к ней сзади и остановились, не решаясь окликнуть. Но это и не требовалось.
– Хорошо, что вы пришли, – заметила она, не поворачивая головы. – Честно сказать, я в растерянности.
Мама повернулась к нам и обиженно махнула рукой.
– А что случилось, мам? – Феола выскочила вперед. – Нужна помощь?
– Ну да, – мама снова повернулась к полю. Я попросила вашего папу позвать вас, как только вы придете. Хорошо, что вы не задержались.
Мы с Феолой виновато переглянулись. Оказывается, нас искали, чтобы мы помогли маме. А мы там увлеклись с этими кристаллами.
– Что надо делать?
– Альвандер, может у тебя есть какой кристалл для такого случая? Понимаешь, тут пришел заказ на тысячу листов папируса, но определенного формата.
Я озадаченно посмотрел на поле. И в чем проблема? По моим прикидкам на этом поле папирусов под миллион. Бери не хочу. Мама поняла мою озадаченность.
– Понимаешь, я тут недавно высеяла новый вид папируса. Хочу поэкспериментировать с цветами. А внешне они все одинаковы. Даже цвет папирус меняет только после обработки. Так что и ломая стебли, трудно сказать какого цвета будет результат. Я, конечно, смогу отличить тот, что нужен, но слишком много времени потрачу на каждый. А заказ срочный. Его завтра уже сдавать надо.
Ага. Теперь ясно. Ну в этом вся мама. Она совершенно не умеет планировать и предвидеть последствия своих экспериментов. Ведь можно же было высеять этот ее эксперимент отдельно? Я почесал голову.
– Совсем похожими эти побеги быть не могут, – глубокомысленно заметил я. – Внутренняя структура их все-таки отличается. Я мог бы настроить фильтр на нужные нам растения, если бы знал тот, который нужен.
Феола мигом меня поняла. Она тут же сорвала с поля охапку папируса и разложила ее перед собой. Закрыла глаза и повела над ними рукой. Тут же начала сортировать охапку. Один стебель налево, один направо, другой перед собой.
– Мам, а сколько ты цветов делала? – поинтересовалась сестра, не открывая глаз.
– Пять, – отозвалась мама.
– Тогда все. – Сестра поднялась с колен и отряхнула пыль с ног. – Альвандер, вот тебе пять разных папирусов.
Я подошел к разложенным кучкам. Присмотрелся. Каждая кучка действительно не отличался от другой. Вообще папирус внешне похож на пальму ростом с человека – прямой ствол и листья на вершине, росшие словно изнутри. Хотя ствол у папируса не колючий, а совершенно гладкий.
Я задумчиво обошел каждую кучку и изучил их структуру. Но сразу отличия между ними не нашел. Феола, наблюдавшая за моими действиями, раздраженно постучала мне по лбу и протелепатировала об этих отличиях.
– Ага, – обрадовался я. Потом задумался. Что же теперь делать? Можно, конечно, вырастить кристалл с нужными свойствами, но это идти в пещеру, а потом около часа его выращивать. Ладно, попробуем без кристалла. Есть тут одна мысль. – Какой именно папирус нам нужен?
Теперь уже мама изучила каждую кучку. Выбрала одну. Я отломил кусок стебля, зажал его в кулаке и внимательно окинул поле. А потом стал шаг за шагом погружаться в травинку, что держал в руке. Все звуки для меня умерли. Исчезло все вокруг. Осталось только поле папируса, травинка, зажатая в кулаке и воздух. Воздух – великая стихия. Именно он мне и поможет.
Я приготовился и послал в зажатую травинку мысленный импульс. Тот отразился от нее. Вот то, что и нужно. Уловив этот отраженный сигнал, я направил его прямо на поле. И вот тогда, отзываясь на него, затрепетали растения, но только те, чья структура походила на структуру папируса у меня в руке.
– Собирайте тот, что колышется, – велел я, не отрывая взгляда от поля.
Те стебли, что дрожали на несуществующем ветру, сразу же после моих слов стали отрываться от земли и один за другим полетели куда-то в сторону.
– Собирайте больше, – велел я. – Я еще не уверен, что точно определяю. Потом, когда смастерю нужный кристалл, будет легче.
– Ты не отвлекайся, – посоветовала мне сестренка. – Мы тут и без тебя разберемся. Хотя… уже все.
Я облегченно расслабился. Поле перестало трепетать и затихло. А рядом со мной, стебель к стеблю лежал папирус.
– Ну вот и славно, – улыбнулась мама. – Я даже не знаю, что без вас делала бы. Давайте теперь очистим его от листьев, а потом в мастерскую.
Очистка папируса от листьев работа не сложная, но муторная, хотя она и отличная тренировка. Надо мыслью поднять один стебель, мыслью же оторвать от него листья. Потом стебель положить отдельно, а листья отдельно. Листья шли на удобрения, а стебли в дело. Конечно, руками, мы очистили бы папирус гораздо быстрее, но проблема в том, что стебли, пока их не обработали специальным раствором, очень мягкие. Если действовать руками, то мы больше испортим, чем сделаем. Так что нас всех ожидала внеплановая тренировка. С полутора тысячами стеблей мы втроем управились за полчаса. Я облегчено вздохнул и расслабился, восстанавливая свой энергетический баланс. Я заметил, что тоже самое сделала и Феола. А вот мама, как ни в чем не бывало, уже поднялась и шагала в сторону мастерской. За ней же плыли и подготовленные нами стебли папируса.
– И почему ты не хочешь использовать для этой цели кристалл, – простонала Феола. – Мы бы с его помощью со всем этим справились за пять минут.
– Даже не подумаю, – фыркнул я. – Нам надо тренироваться. И если можно обойтись без кристалла, то мы обойдемся без него.
– Злодей, – буркнула сестра. – Тогда вставай и пойдем. Работа еще не закончена.
Я нехотя поднялся. А может правда использоваться кристалл? Ну нет. Никакой слабости. Не так уж нам надо спешить, чтобы использовать его.
В мастерской вдоль стен стояли высокие и узкие бочки ростом чуть выше меня каждая, заполненная специальным раствором. Мама уже опустила в них принесенные стебли и теперь сосредоточенно заставляла пропитываться их раствором. Конечно, можно и так оставить. Тогда бы все подготовилось бы к завтрашнему утру. Но маме, видно, не терпелось поскорее закончить этот скучный заказ и вернуться в свой сад.
– Присоединяйтесь, – пригласила она нас.
Делать нечего. Я сосредоточился на этих бочках. Проник в структуру стеблей папируса и заставил их активней впитывать раствор. Особенность этих стеблей заключалась в том, что волока папируса росли не только в высь, но и в длину. От сердцевины стебля отходил вбок побег, который при росте, накручивался спиралью на него. И чем старше растение, тем толще у него стебель и тем оно выше. Сейчас, намокая, слои отслаивались друг от друга и еще укреплялись, становясь эластичными и прочными. Через два часа из бочек мы уже доставали почти готовые рулоны папируса. Мама расстелила на полу специально приготовленный холст, на который мы и развернули первый стебель. Теперь отрезать сердцевину и сверху постелить новый холст. Уже на нем развернуть следующий стебель и новый холст сверху. И так слой за слоем. Когда этот «пирог» оказался достаточно большим, мы рядом стали складывать новый. К нам заглянул отец и полюбовался работой.
