Объект моих размышлений тоже меня узнал и встал с кровати. Ну, может про два метра я и загнул, но не так уж много. Лицо круглое с крупными соразмерными чертами, разве что глаза узковаты, как у жителей империи Сунн, глаза карие с лукавым и добродушным прищуром, волосы темные, прямые и жесткие. Аккуратно одет в коричневый сюртук, такого же цвета широкие панталоны и белую рубашку. Все добротное и прочное. В целом немного похож на доброго мишку, которого я видел в детстве в зоопарке и кормил конфетами.
С удивлением я увидел на его лице смущение.
— Вы ж уж меня извините, что я так уж на вас наехал в мраморном зале. Уж больно ж нервничал перед испытанием и не разглядел же ж, что вы ж из благородных будете, — пробасил он.
— Да все в порядке. Забыли. Может, познакомимся? Все-таки в одной комнате, вероятно, не один год жить предстоит, если не выгонят из академии.
— Я ж буду Сентаррино ано Саргоссо. Можно Сен или ж просто Жеж. Друзья ж так прозвали и вы можете. Сам же ж я из самого Саргоссо. Там вот жил, там же ж схолу закончил.
Здесь, пожалуй, пора пояснить. «Деи» — от древнего «деинаро», что означает владыка, господин. «Ано» — от древнего «аномаро», означает житель, гражданин. Соответственно, услышав «деи» в имени человека, смело делайте вывод — перед вами благородный. Напротив, услышав «ано» — простолюдин. Во всяком случае, по происхождению. Если простолюдин возводился в дворянское достоинство без передачи ему земли во владение, он так и оставался «ано».
Теперь понятно, почему он так мне кланяется. Саргоссо находится почти на самой границе с Лопером, медвежий угол фактически, и там дворяне до сих пор ходят, задрав нос выше шпиля ратуши. Зачастую в драных башмаках, но обязательно при шпаге.
— Ну, а я — Филлиниан деи Брасеро. Можно просто Филин. Я, в основном, жил и учился в Маринаро, там у нас есть особняк. Ну, а лето проводил обычно в Брасеро, где у отца, как водится, замок. И давай, если нет возражений, на ты. Идет?
— Как скажете… скажешь.
— Ну, вот и славненько. Какая кровать свободна?
— Я же ж еще не определился, так что уж выбирайте, какая вам нравится.
— Не выбирайте, а выбирай.
— Извините уж. Не привык же ж покамест.
Особой разницы какую кровать выбрать я тоже не увидел. Комната отнюдь не была загромождена мебелью. Прямо напротив двери располагалось окно и к нему примыкал стол. Под стол были задвинуты четыре стула. Возле каждой кровати стоял длинный пенал для личных вещей. Справа от двери располагался большой платяной шкаф, а слева еще одна дверь, вероятно в душ и туалет. Посередине комнаты лежал небольшой, тонкий и слегка потертый ковер. Вот и вся обстановка.
— А вы…, то есть ты что же ж, совсем без вещей? — удивился сосед.
— Да, я прямо из академии. А вещи в гостинице остались. Завтра заберу, — я помялся и с некоторой неловкостью спросил: — Я вот хочу спросить, любопытство мучает…, только прошу не обижаться, но…
— Чего же ж это вдруг этакий громила пошел в лекари? — с улыбкой предвосхитил он мой не заданный еще вопрос.
— Ну-у-у-у, — смутился я. — Да, именно это я и хотел спросить.
— А все же ж спрашивают. Я ж привык уже. Дело в том, что вся ж семья наша — потомственные травники. Дед с бабкой меня учили своему делу. Отец с матерью учили. Я же ж с самого детства им помогал травы собирать, настои делать и даже ж не мыслил для себя другого дела. Мечтал выучиться в столичной академии. Занимался, как проклятый, в любую свободную минуту. Мои ровесники по улице собак гоняют, а я же ж с книжкой. Всех же ж учителей достал. Они меня даже побаиваться под конец стали. А вот теперь поступил. Но и сейчас же ж еще не верю, что мне такое счастье привалило. А уж как родня будет рада! Всем же ж и каждому начнут рассказывать, их Сен, мол, аж в столичной академии учится. Гордится же ж будут. А уж я должен гордость-то эту всеми силами оправдать. Мне б хоть до знахаря доучиться же ж, и то здорово было б.
Бесхитростный рассказ соседа меня очень впечатлил. Сколько же сил надо было приложить этому парню, чтобы поступить в академию. И не было у него под боком схолы с учителями почти столичной квалификации, обширной замковой библиотеки… и много чего другого, что мне досталось просто потому, что я родился в богатой и знатной семье.
На меня навалилась такая усталость, что даже есть не хотелось. При моей любви повеселиться, особенно поесть, это о многом говорит. Уж очень много всего произошло сегодня. Процедура испытания, крах всех надежд и взлет в заоблачные дали, когда меня все-таки приняли… согласитесь, день был довольно-таки богат на впечатления.
Тут раздался стук в дверь, и в комнату вошла Свента. Она переоделась в вечернее изумрудно-зеленое облегающее платье и к нему золотой гарнитур с рубинами. И в этом наряде она было фантастически красива. Бедный Сен, который во время инцидента не успел толком рассмотреть мою спутницу, сейчас, распахнув рот во всю ширь, изумленно восхищенным взором провожал каждое ее движение. Лицо его было настолько одухотворенно восторженным, будто сама Богиня посетила нашу убогую обитель.
Тем не менее, не растерявшись, он вскочил с места, словно им выстрелили из катапульты, выхватил из-под стола ближайший к нему стул и почему то поставил его посередине комнаты на ковер.
— Леди! Прошу вас! Присаживайтесь.
Свента с королевским величием прошествовала к стулу и грациозно присела.
— Филин! Ёшкин кот! Сколько тебя можно ждать? Когда девушка ждет парня — это моветон, — произнесла она.
Последняя капля, переполнившая чашу моего терпения, достигла своей цели. Я сорвался. Меня достали ее схольные издевательства. Меня достали ее шутки и ехидство на мой счет. Раскомандовалась тут, лаптем тебе в ухо!! И в столице от нее никакого покоя! Все! С меня хватит!
— А почему я, как собачонка, должен по твоей команде ходить перед тобой на задних лапках? — тихо и делано равнодушно сказал я, с яростью глядя в ее нахальные глаза, — Мало тебе было схолы — здесь решила продолжить? Так вот! Оставь меня в покое! Иначе…
— Что иначе? — с любопытством спросила Свента.
— Иначе я вызову тебя на дуэль! — выкрикнул я вне себя.
— Меня? Девушку? И ты, бессердечный, меня, нежное создание, жестоко проткнешь острой железкой? — она явно смеялась надо мной и моими потугами избавиться от ее общества.
Сен тоже осуждающе качал головой, как будто не имел печального опыта знакомства с этим нежным, но жутко ядовитым цветком.
Отчаяние и безысходность навалились на меня со страшной силой. Даже поступление меня перестало радовать. Терпеть это еще семь лет?!! Даже пять! Даже два! Боги, дайте силы!! Ну, действительно, смешно вызывать девушку на дуэль, даже если эта девушка — мастер боевых искусств и в три секунды уделает и не такого, как я. А всякие пакости, чтобы ответить ей той же монетой, я не умею делать, не хочу делать и не буду делать!
