Ознакомительная версия.
– По-моему, ты не прав, – возразил я. – Вороний Коготь всегда казался мне более приличным человеком, нежели Пророк. Даже после того, как Грингсон устроил переворот и сверг прежнего конунга Скандинавии. Когда Торвальд был еще обычным ярлом и не носил Корону Севера, его сын Лотар учился здесь, в Питере. Молодой Торвальдсон даже дружил с сыном нашего князя, Ярославом. Я часто видел этих парней на стрельбище – им нравилось на досуге покуражиться с оружием. Вполне нормальные юноши, и тот, и другой.
– Значит, и то, что Торвальд занимается человеческими жертвоприношениями, тебя тоже ни на какие мысли не наводит?
– Насчет жертвоприношений – это всего лишь слухи. Полагаю, они основаны на том, что во время переворота пролилось много крови. Но «много» – это опять же по нашим меркам. А скандинавские ярлы живут в постоянной вражде, для них казни и человеческие жертвы – дело вполне привычное. Действительно, конунг Торвальд жестоко казнил своего предшественника Буи и его окружение. Зато потом Грингсон примирил и объединил почти всех ярлов и вот уже пару лет между ними нет никакой вражды. Разве это похоже на политику полного безумца?
– Возможно, тут ты и прав, – с неохотой признал Михалыч. – А что ты думаешь об их религии – видаризме, на которой Вороний Коготь просто помешан?
– Однако при этом он не запрещает в Скандинавии другие религии, – закончил я. – Но у норманнов христианство и раньше не слишком популярно было. А с приходом к власти Вороньего Когтя оно и вовсе зачахло – что ни говори, а Торвальд сумел своим авторитетом обратить видаризм в действительно сильную веру. Пророки давно заклеймили норманнов-видаристов как злостных язычников. Мыслимое ли дело – вешать себе на шеи амулеты в виде башмака и верить в древних богов, которые, ко всему прочему, еще и смертны?
– За что видаристов и дразнят «башмачниками», – вставил контрразведчик.
– Норманны утверждают, что этим башмаком их верховный бог Видар порвал пасть гигантскому волку, который сожрал отца всех богов Одина – пояснил я. – Поэтому символ башмака для видаристов священен. Видар и его брат Вали – сыновья Одина, – и еще несколько богов уцелели после Рагнарека и возродили священный Асгард, где сейчас и обитают.
– «Рагна…» что? – не понял Михаил.
– Рагнарек – видаристский Апокалипсис, который у них, как и у святоевропейцев, олицетворяется Каменным Дождем, – ответил я. – Так учат жрецы видаристов, которыми по совместительству являются все ярлы. А верховодит ими, разумеется, конунг.
– И чем же, по-твоему, скандинавская власть лучше святоевропейской? И там, и там на престоле сидят религиозные фанатики – Пророк и Верховный жрец.
– Все зависит от глубины фанатизма, – уточнил я. – Не отрицаю, что у Торвальда Грингсона голова тоже полна бешеных тараканов, однако равнять его с Пророком все равно нельзя. Хотя бы потому, что видаристы терпимы к христианам и за время своего правления не разрушили ни одного христианского храма. Не говоря уже о том, чтобы предать кого-нибудь из инакомыслящих аутодафе. Представляю, что стало бы с людьми этой конфессии в Святой Европе. Видаризм вытеснил в Скандинавии христианство не огнем, а словом. После пламенных речей Вороньего Когтя даже некоторые христиане публично срывали с себя кресты и меняли их на символ «башмачников». В своих речах Вороний Коготь постоянно упоминал и упоминает об утраченном достоинстве потомков гордых викингов, в чьих венах никогда не текла рабская кровь. Грингсон держал нос по ветру и ударил в нужный момент. Прежний скандинавский конунг Буи был туп, жаден и недальновиден, при этом тоже кичился своей религиозностью. Но у скандинавов Буи давно вызывал презрение, а у ортодоксальных видаристов и подавно. Вороний Коготь как раз к таким и принадлежал. И в отличие от Буи имел более высокие понятия о чести и достоинстве. Одним словом, лидер, а за такими всегда тянутся. Черт побери, да будь я молод и впечатлителен, сам подался бы в видаристы. Недаром сегодня в скандинавские дружины молодежь сбегается и из Святой Европы, и из России.
– А ты подкован в международной политике, – похвалил меня Михаил, массируя больную ногу. – Сразу видно, газеты читаешь. Только бьюсь об заклад, что главную политическую новость этого года ты еще не слышал.
– Год только начался, – заметил я. – Не рановато подводить политические итоги?
– Поверь, дядя Миша знает, о чем толкует! – Глаза контрразведчика возбужденно заблестели. – Пока ты прячешься в своей норе среди залежей ветхих книжек, в мире такое творится, только успевай записывать. Ты сидишь? Хорошо, значит, сейчас не упадешь. У меня для тебя и впрямь есть сногсшибательная новость. Уже сегодня утром она будет во всех газетах, но наше ведомство не зря свой хлеб ест, поэтому довожу до твоего сведения, что вот уже… – Он глянул на свой ручной хронометр. – …Четырнадцать с половиной часов Святая Европа находится со Скандинавией в состоянии войны!
– Какой войны? – От удивления я даже привстал из кресла. – Что ты городишь?
– Самой настоящей войны, – повторил Михаил. – Вчера днем Торвальд Вороний Коготь высадился со своими дружинами на северном побережье Святой Европы. Надо полагать, теперь наш Пророк надолго забудет о беглом отступнике Хенриксоне…
Роттердам пал через шесть часов после того, как норманнский броненосец «Тюр» произвел первый залп из всех орудий по береговым укреплениям главного портового города европейского севера. За «Тюром» заговорили пушки его собратьев «Ньерда» и «Улля». Град снарядов накрыл прибрежные районы Роттердама, разнося в щепу и пыль целые кварталы. В городе воцарился кромешный ад и поднялась паника, не виданная здесь со смутных времен Нового Исхода.
Впечатляющий залп корабельной артиллерии главной ударной силы скандинавского боевого флота был слышен за сотню километров и ознаменовал начало великого похода дружин конунга Торвальда по Святой Европе.
Военная кампания Вороньего Когтя отличалась от кампаний его далеких предков-завоевателей, гонимых за море жаждой наживы либо поисками новых земель для проживания. Богатство заботило Грингсона во вторую очередь, и в лишней земле он не нуждался. Торвальд двинулся на Ватикан с конкретной целью, что была куда ближе к возвышенным целям крестоносцев, искавших заветный Грааль, нежели к шкурным интересам древних викингов. Впрочем, как утверждала история, средства для достижения поставленных целей у благородных рыцарей и диких норманнов мало чем отличались. Вороний Коготь и его дружинники также не стали исключением из правил, а кое в чем даже превзошли своих кровожадных предшественников.
Ознакомительная версия.
