Перший…
Перший…
Перший почасту гудело во мне это божественное величание…
Величание первого, старшего, главенствующего сына Родителя, моего Творца. Оно переплеталось с величанием Отец и вызывало боль, многажды большую чем ту, что я испытывал от ударов молний. Посему почасту, або снять ее листочки выпускали черный воск и им окутывали меня. Не менее часто, по причине моего беспокойства, приходил Родитель. И также ласково меня, поглаживая, умиротворял. Он много говорил, поясняя интересующие меня моменты творения Всевышнего и Галактик, рассказывал о рождении четверки Богов, Его сынов, являющихся Его сутью и долей. Так как, часть знаний во мне жила с самого начала, Родителю по обыкновению доставалось только поддерживать, аль дополнять мои высказывания. Откуда во мне имелись те знания, не трудно догадаться, абы я был той самой «Изюминкой Всевышнего», как величал меня Родитель.
Впрочем, во Всевышнем не я один был неповторимым… уникальным, поелику количество сынов Родителя, также указывала на неординарность нашей Вселенной. Ибо Родитель мог даровать жизнь лишь трем сынам. Понеже в Его многогранности, полностью соответствующей восьмигранной пирамиде, наполненной энергией, структурированным пространством и строго выверенными закономерностями, возможно было отделение всего-навсе трех боковых граней, плоскостей, абы Родитель не потерял собственной сути Творца. Образование нового организма происходило так называемым бесполым размножением (так как для Родителя, обобщенно, как и для Его сынов, сие размножение являлось естественным) и приводило к формированию генетически однородной особи, копии Родителя. Копии, клона, оттиска лишь Его единой грани, той самой каковой Он жертвовал, каковую отделял от себя.
В случае с Першим и Небо, Творцу всех Галактик, пришлось свернуть одну из собственных плоскостей восьмигранника (понятнее сказать частей тела, оные у Родителя были представлены двумя руками, двумя ногами, туловищем, головой и двумя крыльями) до состояния зиготы, клетки, одноклеточного зародыша, сверху покрытого плотной оболочкой. Что в тот раз пожертвовал от себя Родитель не ведомо… Ведомо, определенно, только Ему. Одначе, полученную зиготу отделив от себя, Он поместил (точь-в-точь, как днесь со мной) на ветку солнечной березы в Березане. А Сам… Сам, обладая способностью регенерации, наново воссоздал свою руку… а может ногу…. крыло… вряд ли голову али туловище.
Зигота была целостной, и в ней в состоянии покоя находилась единая плоть, грань, плоскость Родителя, обладающая способностями и качествами, оные в скором времени, по непонятной причине разделятся на две составляющие… и станут Ночью и Днем… Светом и Тьмой… Золотом и Серебром. Когда стенки зиготы обмякли, к удивлению Родителя, из нее отделившись, появились Перший и Небо. Безусловно, сия отведенная доля Творца всех Галактик в свой черед непременно б расчленилась на определенное количество плоскостей, або, как и ее прародитель, должна обладать многогранностью. Только этот процесс происходил вже после того как зигота выпустит из себя юное сияющее божество. А почему раздробление произошло в состоянии покоя зиготы? Почему грани не просто сформировались, а полностью отделились друг от друга, образовав два отдельных фрагмента Першего и Небо, было неизвестно даже Родителю.
Перший!
Старший не потому как первым вылупился, а потому как первым осознал себя ликом, субъектом, Богом. Будущим Господом Першим!
Вероятно, поэтому было бы правильнее сказать, что само разделение способностей, разделение на белое и черное, свет и тьму в отношении Небо и Першего, стало той самой «Изюминкой Всевышнего». Абы, как норма, как правило, данные способности находятся только в руках Творца всех Галактик и Его старшего сына… находятся в таком виде по определению в других Вселенных.
От Родителя веяло в отношении меня нежностью и любовью, которая обволакивала, укутывала и ласково покачивала меня на ветки древа, умиротворяя. Словно ощущая свою вину предо мной, Творец Галактик часточко толковал об Отце. О своевольстве Першего, и неподчинение Законам Бытия, которые были в свой черед сутью Его самого и построения Всевышнего, прописанной, впаянной, внедренной в стенки Вселенной и плоскости восьмигранника самого Родителя. Из пояснений Творца всех Галактик я понял, что если бы не оказался той самой уникальностью, Отца лишили права соперничать за меня и впитать в свою печищу. Поелику он пытался взломать, нарушить цепь течения Закона Бытия и движения Коло Жизни. И ноне Родитель действовал не абы наказать Першего, а абы не навредить мне. Он меня любил и, очевидно, старался сделать все, чтобы Самому обойти Закон Бытия и не разлучить меня с тем от кого я так сильно зависел.
В последний раз Родитель пришел не один.
На материи синего сакхи позадь спины, в оное Он был обряжен, воочью проступала пара округлых крыльев, с заостренными кончиками. Днесь в спокойном состоянии они были сложены вдоль спины, выходя из лопаточной области и достигая поясничного отдела позвоночника, а приводились в действие за счет движения в основном спинно-брюшных мышц. Внешне крылья выглядели прозрачно-серыми, с серебристым отливом, покрытые мелкими волосками, они имели тончайшие жилки, меж коими были натянуты перепонки. Родитель почитай не пользовался крыльями, а имел их главным образом по причине обладания общего генома творений Всевышнего. По большей частью Он их вообще убирал под одеяние, складывая продольно на спине, обаче так как я всем интересовался, почасту демонстрировал их при мне.
Обок же Родителя стояло совсем маленькое создание, едва достигающее середины его лядвеи. Такое же, как его Творец, крепкого телосложения, с широкими для своего роста плечами и мускулистыми руками и ногами. Скажем так, на шарообразной голове существа имелось круглое, четко описанное по грани лицо, обаче, несколько сдвинутый назад подбородок. Меж тем высокий лоб, длинный, костлявый нос, толстые, выпуклые, почти рдяные губы и замечательные глаза… Замечательно красивые, где нижние веки образовывали прямую линию, а верхние изгибались дугой. Они были не только крупными, но и удивительного цвета. Зрачков там не имелось, впрочем, как и у многих существ, не только Богов, зато радужки, подобно вытянутому ромбу, были насыщенно-пурпурными. Окруженные, вдоль линий, не менее удивительной по оттенку ярко-желтой склерой. Ни лице существа не имелось бровей, ресниц, хотя сверху над веком располагалась дополнительной складкой, второе веко, более объемное. Потому, когда создание мигало, глаз закрывался сначала одним, а засим вторым веком. Не обладало существо волосами на голове али растительностью в виде бороды и усов на лице. Сама голова на округлой макушке залащенная переливалась коричневым отливом, ибо и вся кожа на теле была того же темно-коричневого, почти черного цвета. Обряженный в короткие до колен белые шаровары (порой виденные мной на старших братьях Стыне и Темряе) купно схваченные под коленом и в тонкую без рукавов и ворота короткую тунику, он не имел обувки. Отчего четко просматривались его дюже узкие и короткие стопы, оканчивающиеся четырьмя пальцами. Не менее узкими и короткими были кисти и пальцы на руках, чем-то схожие с перстами Родителя. Множественные, серебристые узоры украшали кожу лица, рук и ног, да, как я догадался, и остальные части тела. Они создавали единое полотно на коже, будучи не столько нанесенными сверху, сколько включенными в сам наружный покров. Среди тех узоров воочию просматривались токмо определенные символы, письмена, руны, литеры, свастики, ваджеры, буквы, иероглифы, цифры, знаки, графемы, геометрические фигуры, образы людей, существ, зверей, как я смекнул, принадлежащие моему дорогому Отцу.
