Из них, наверно, льют кипящее масло и смолу, решил Хват, а может, там сидят лучники. Он даже присвистнул от восхищения: в Рорне он таких чудес не видал.
Хват шел в череде путников, входящих в город. Свой плащ он вывернул алой подкладкой внутрь. Ему требовалось поправить денежные дела, а при этом лучше не бросаться в глаза.
Он наскоро оглядел людей, ожидающих допуска в город, - у них поживиться было явно нечем - крестьяне и нищие, если не хуже. Ни единого дородного благополучного торговца. Ему, как всегда, не везет - он, видно, выбрал не те ворота.
- Эй ты, орясина, - окликнул он долговязого стража на своей стороне ворот.
- Как ты смеешь обращаться так к герцогскому стражнику?
- Прости, друг, я не хотел тебя обидеть. В наших краях "орясина" самое лестное слово. - Хват, широко улыбаясь часовому, стал ждать неизбежного вопроса.
- Это в каких же таких краях?
- В Рорне, красивейшем городе востока. Там такие вот длинные и худощавые мужчины пользуются самым большим успехом у женщин.
Лицо часового отразило интерес и недоверие в равной мере. Он тяжко вздохнул.
- Ну и чего тебе надо?
- Я хотел бы узнать кое-что, любезный друг.
- Ты не шпион ли, часом?
- Еще какой! Меня послал сам архиепископ Рорнский.
- Ладно, хватит вздор нести, не то я не пущу тебя в город.
Хват улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
- А в каком месте входят в город купцы?
- Тебе-то что за дело?
- Я потерял своего патрона, - мигом нашелся Хват. - Он меховщик. Вот я и смекаю, где мне его искать.
- Купцы входят через северо-восточные ворота. Через два двора к югу за ними находится рынок - там его и ищи.
- Я твой должник, друг. Но не уделишь ли ты мне еще толику своих обширных познаний о городе?
- Спрашивай, - молвил польщенный страж.
- Занимая столь важный пост, ты, должно быть, видишь множество людей, входящих в город?
- Ясное дело.
- Так вот - не видал ли ты моего знакомого, который, сдается мне, прошел как раз в эти ворота?
Лицо стража окаменело.
- Я таких сведений чужеземцам не даю. Кто прошел в эти ворота, касается только Брена, но никак не тебя.
- Ну а если этот человек обчистил моего патрона? Ты не хуже меня знаешь, что нет купцов богаче и щедрее, чем меховщики. - Хват на время умолк, предоставив стражу сделать собственные выводы, и тот не замедлил их сделать.
- Что, награда будет?
- Ш-ш, мой друг, ты же не хочешь, чтоб нас услышало полгорода.
- А велика ли награда-то?
- Я не хочу называть никаких цифр - ты ведь понимаешь. - Хват дождался кивка часового и продолжил: - Скажу одно: тебе будет с чем уйти на покой. Ты даже в Рорн мог бы отправиться. Зачем такому красавцу пропадать здесь понапрасну?
- Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет?
- Я что, по-твоему, такой умный, что способен тебя одурачить?
Часовому ничего не оставалось, как ответить:
- Нет.
- То-то и оно. Человек, которого я ищу, повыше тебя, но не так строен. Он широк в плечах и мускулист. У него светлые волосы, голубые глаза многие считают его красивым. А плащ на нем такой же, как на мне.
- Почему такой же? - подозрительно спросил часовой.
- Да потому что он украл плащ у моего хозяина. Натроп всегда одевает меня, как себя самого, - говорит, что это полезно для дела. - Хват мысленно вознес благодарность вымышленному меховщику, оказавшемуся столь полезным.
Часовой отступил на шаг, поскреб подбородок, взглянул на Хвата, посмотрел себе под ноги, устремил взор к востоку и наконец изрек:
- Был тут один человек, похожий на этого. Он въехал в город верхом дней пять назад. Высокий, белокурый и вида самого негодяйского. Теперь я вспоминаю, что и плащ на нем был точно как твой - с ярко-красной подкладкой.
Хват должен был призвать на помощь все свое недюжинное самообладание, чтобы воздержаться от глубокого вздоха облегчения. В ушах его прозвучал голос Скорого: "Держись как ни в чем не бывало, мальчик, и ни к чему не проявляй интереса. Пусть тебя лучше считают дураком, чем пройдохой". Хват пожал плечами:
- Может, это и наш. Ты не видел, случайно, в какую часть города он направился?
Стража слегка разочаровало безразличие Хвата.
- Откуда же мне знать? В таком большом городе, как Брен, человек может скрываться хоть всю жизнь.
- Пять дней назад, говоришь? Куда бы все-таки мог податься в городе человек сильный и искусно владеющий оружием?
- По моему опыту, такой, как он, может оказаться только в двух местах: либо в борделе, либо в бойцовой яме.
- И где же можно найти эти заведения?
- На любом углу в западной части города.
Хват ощутил зуд в пятках.
- Теперь назови мне свое имя, мой друг, чтобы я мог рекомендовать тебя своему патрону.
- Длинножаб.
- О-о! Я вижу, имя у тебя не менее красивое, чем ты сам. Будь уверен, Длинножаб, я уж замолвлю за тебя словечко.
Хват наспех откланялся и хотел удрать, но страж больно ухватил его за плечо:
- Не так скоро, дьяволенок. Скажи мне, как звать твоего меховщика, да и тебя тоже.
- Осторожнее с плащом, Длинножаб, он стоит целое состояние. Моего хозяина зовут Боброхвост, а меня - Лохматка. Спроси любого меховщика: Боброхвост славится своим товаром во всех Обитаемых Землях.
- Боброхвост, - повторил страж, отпустив мальчугана. - Сроду не слыхивал такого имени. Попомни мои слова, парень: если окажется, что ты обвел меня вокруг пальца, я тебя из-под земли достану. А теперь катись.
Хват махнул часовому рукой и юркнул в толпу. Пройдя в восточные ворота, он вступил в город Брен и первым делом понюхал воздух. Ничего. Где же запах этого города? В Рорне пахло отбросами и морем - а в Брене чем же? Хват снова втянул в себя воздух с видом знатока. Нет, ничем не пахнет. Тоже, город называется! Хват бывал в Тулее, Нессе, Дождевом - и все они имели свой особый запах. Запах - это отметина города: он дает понятие о месте и о людях, которые тут живут.
Навстречу Хвату шел человек, бормоча себе под нос проклятия. Человек был высок и темен, а его камзол туго обтягивал мускулистую грудь. Хват не устоял. Его рука скользнула под камзол незнакомца и появилась оттуда с кошельком. Хват нырнул в толпу. Назад он не оглядывался. Скорый не раз внушал ему, как опасно оглядываться. Хват даже шагу не прибавил, руководствуясь советом Скорого: "Будь мастером своего дела во всем. Бросившись бежать, ты все равно что признаешь себя виновным".
Хват прошел с толпой сколько счел нужным, а потом свернул в подвернувшийся переулок. Пусть у Брена нет запаха, зато тут имеются темные и зловещие закоулки. Хвату сразу полегчало, когда он углубился в один из них: здесь все казалось ему знакомым.
Он ступал по следам куда более отчаянных, чем он сам, парней и укрывался в тени, дававшей укрытие тем, кто был не чета какому-то карманному воришке из Рорна. Хват почувствовал себя дома. Встречным он кивал, если у них был дружелюбный вид, и отводил взгляд, если они казались опасными.
