– Конечно! Смотри. Что если бы прямо сейчас кто-нибудь отправился в Германию 1933 года и убрал Адольфа Гитлера? Не было бы никакой второй мировой войны! Были бы спасены миллионы человеческих жизней!
– Мой отец писал о теоретической возможности подобных действий, – сказал Том. – По его мнению, прошлое подобно дороге, которую можно разветвлять. Вот мы живем в конце исторического отрезка времени, который начался, ну, скажем, в 1933 году. Но если бы не было Гитлера, второй мировой войны, были бы мы сейчас? Был бы здесь этот спорткомплекс? Кто знает? А если вспомнить сороковые годы – работала бы так усердно наша страна над созданием ядерной бомбы и всех атомных станций и предприятий, возникших вслед за ней? Смогли бы мы взять в плен немецких ученых, которые помогли нам забросить Армстронга на Луну? Удалось бы нам наладить серийное производство пенициллина? Насколько много или как мало произошло бы изменений в истории в результате осуществления только одной предложенной тобой переделки? Никто не знает. Поэтому мой отец не мог позволить себе экспериментировать, чтобы найти ответы на все эти вопросы. То же самое Кэл. Тем более, что существует много случаев, когда можно вмешаться в прошлое и изменить ход событий. Если посчитать все печальные исторические происшествия, их наберется несколько миллионов. И было бы глупым пытаться управлять настоящим через прошлое.
Дональд фыркнул.
– Ты не согласен?
– Нет. Я считаю преступлением бездействовать, не использовать Врата времени – такое прекрасное средство для совершенствования…
– Но кто правомочен решать, что именно изменять, Дональд? Ты?
– У меня есть несколько идей.
– Например?
– Я бы вернулся в прошлое и сделал бы так, чтобы Арчи не был избран в 1984 году. В связи с тем, что враги укрепили свое положение в Азии, нам ни к чему его сладкоречивые призывы к миру.
Обеспокоенный горячностью своего друга, Том снова задал вопрос:
– Как я понял, ты бы использовал Врата времени, чтобы сделать все возможное для поражения президента три года назад?
– Я бы использовал Врата времени, чтобы вообще убрать его из администрации. И даже из нашего времени. Я…
Выстрел из стартового пистолета заставил их вернуться к действительности. Гоночные машины единым сверкающим строем ринулись вперед. Они неслись почти на фут выше твердого покрытия дорожки, из выхлопных труб со свистом вырывались мощные струи пара и воздуха. На одном из кругов Тайфуну Макджи удалось занять место лидера. Он мчался впереди Гейзера Хэнкинза и опережал его на одну восьмую круга.
– Догони его, Гейзер! – кричал Дональд, сорвавшись с места и размахивая кулаками. – Столкни его прочь!
Вскоре гонки свелись к дуэли между Макджи и Хэнкинзом, – по всей вероятности, обладателями двух самых быстрых машин. Дональд выкрикивал имя Хэнкинза, пока не охрип.
На шестнадцатом круге, когда все остальные участники состязания боролись за второстепенные места, Хэнкинз, наконец, нашел в себе силы и сумел сесть на хвост лидирующему гонщику. Хэнкинз делал попытку обойти Макджи справа, когда оба автомобиля с большой скоростью начали преодолевать один из самых крутых поворотов.
– Сбей его, Гейзер! – орал Дональд. – Уничтожьего!
Хэнкинз, обгоняя Макджи, резко вильнул влево и задней частью своей машины ударил правое переднее крыло машины Макджи, которую отбросило налево. Одним боком автомобиль Макджи съехал с трассы и неожиданно замер. Макджи пытался справиться с управлением, а Хэнкинз в это время, как молния, пронесся мимо и занял ведущее место в гонках.
Оказавшись наполовину на дорожке, а наполовину вне ее, машина Макджи медленно начала накреняться. Кончилось тем, что машина Макджи резко повернула носом влево.
Поврежденный автомобиль прокатился футов восемь к ярко-зеленому декоративному ковру из дерна и с грохотом приземлился на брюхо. Из моторного отделения начал виться дым.
Все зрители, собравшиеся на стадионе, вскочили на ноги, большинство из них свистели в знак осуждения тактики Хэнкинза. Дональд же аплодировал ему. Том видел, как разгорелись щеки его друга. Этот совершенно дикий вид Дональда заставил Тома опять задуматься.
А Хэнкинз, между тем, уже опережал ближайшего своего соперника на целый круг.
Голубые линзы очков Дональда запрыгали у него на носу, когда он вдруг начал смеяться.
– Понимаешь, что я имел в виду? Если Хэнкинз принимает какое-то решение, то он обязательно добивается своего.
– Любой ценой – не так ли?
– Победителей не судят.
– В таком случае мне не по пути с такими победителями…
– Браво, Гейзер, тыдобилсяпобеды! – закричал Дональд, как только Хэнкинз схватил пестрый флажок на финише.
К машине Макджи мчалась спасательная команда, чтобы успеть предотвратить возгорание. Тем временем, другие люди уже взламывали кабину водителя, и через несколько минут Макджи выбрался наружу. Он шел прихрамывая и махал рукой людям на трибунах, откуда неслись многочисленные возгласы сочувствия и ободряющие слова в его адрес. А Дональд, глядя на Макджи, прищелкивал языком в знак пренебрежения к поверженному гонщику.
Вначале Том решил, что не стоит встречаться вечером с Дональдом и его друзьями-радикалами. Но, увидев, каким жестоким стало лицо Дональда, когда он приветствовал и подбадривал Гейзера Хэнкинза, поставившего себе цель вырвать победу и приз, Том изменил свое решение.
Ему показалось любопытным познакомиться с окружением Дональда. Быть может, это даст возможность лучше узнать его и понять причину довольно беспорядочных убеждений Дональда.
– Бравопобедителю! – перекрывая шум стадиона, продолжал кричать Дональд. – Браво!
После окончания гонок два молодых человека сели в маленький электромобиль, не знающий, что такое выхлопная труба, и поехали к Дональду домой. Том купил эту подержанную машину на деньги, заработанные в отделе. Приблизительно через полчаса они приехали в район больших многоквартирных домов, возведенных во время перестройки города.
Душный ночной воздух говорил о приближении дождя. Том и Дональд поднялись на лифте на предпоследний этаж, где находилась снятая Дональдом квартира. Там уже собрались человек двенадцать – студенты такого же возраста, как Дональд.
Все, как один, молодые люди были с бритыми головами и в очках с линзами самых разных цветов. Том заметил только трех девушек, одна из которых была очень полной. У всех был неряшливый, слегка отталкивающий вид – похоже на то, подумал Том, что так они демонстрируют свой вызов обществу. Из звуковых усилителей, установленных во всех четырех углах, раздавался громкий военный марш. В комнате стоял сладковатый запах дыма. Почти половина гостей курила разрешенный сорт марихуаны. Том никогда не употреблял эту гадость – по той же причине, что множество людей в прошлом избегали сигарет, уже долгое время запрещенных для массовой продажи. Тому нравилось чувствовать себя физически здоровым и, он терпеть не мог затуманивать каким-нибудь дурманом свои мозги.
