Их звали Симпсон и Лидекер. Они казались взмыленными бегунами, которые пытаются прорваться сквозь толпу пешеходов. Они выглядели так, словно давно не заглядывали в волшебное царство сна. Лидекер смахивал на бухгалтера, за которым вот уже много лет охотится налоговая инспекция. Симпсон был крупным, крепким парнем, такому лучше бы управлять грузовиком, а не колонией. К несчастью, мозги у него работали ничуть не хуже, чем мышцы, и он не смог это скрыть от работодателей. Его рубашка была постоянно заляпана чем-то сладким.
Вот и сейчас Симпсон жевал нечто ароматное, когда Лидекер преградил ему путь:
— Ты видел сводку погоды на следующую неделю?
Лидекер потянул носом: босс опять жует контрабандную снедь. Впрочем, это его личное дело. Мелкие пороки не преследовались на Ачероне до тех пор, пока не мешали работе.
— Нет. А что там? — спросил главный менеджер.
— Ожидается погодка, как в Индии летом. Скорость ветра до сорока узлов.
— Что ж, неплохо. Надо найти лосьон для загара. Грех упускать столь редкий случай понежиться в лучах местного солнца.
Лидекер неодобрительно покачал головой:
— По-моему, мы здесь не для этого.
— А для чего? Выкладывай, Лидекер, что у тебя там на уме.
— Нельзя упускать такую возможность, она бывает раз в два года, он протянул распечатанную выборку данных. — Помните, пару дней назад вы послали на плато за Илиум Рендж несколько радиоразведчиков?
— Да. Вернувшись, они доложили, что где-то в том направлении находится какой-то радиоактивный излучатель. Я спросил, есть ли желающие отправиться на проверку. Один по имени Джордан принял вызов. Вот и все. Что дальше?
— Это парень сейчас на связи. Он что-то обнаружил и спрашивает, принадлежит ли находка ему по праву.
— Находка… право… Тут каждый сам себе адвокат. Иногда мне так хочется послать все это к чертям и самому сесть на трактор…
— И оставить нас без мудрого босса?.. Послушай, у нас так мало юристов. А кроме того, здесь тебе легче зарабатывать деньги.
— Говори мне так почаще. Это помогает, — одобрительно закивал Симпсон, глядя на зеленый экран. — Какой-то умник в уютном офисе на Земле предписывает руководствоваться его рекомендациями. И это посреди Пустоты. Если послать запрос, пройдет минимум две недели, прежде чем я получу ответ. Поэтому я и не запрашиваю.
— И правильно делаешь.
— Порой я думаю, чего мы так суетимся?
— Из-за денег, — сказал Лидекер. — Так что передать этому парню?
Симпсон взглянул на видеоэкран, заполнявший почти всю стену. На нем была карта исследованной части Ачерона. Она выглядела, как островки Полинезии среди пустыни Калахари.
Симпсон редко выходил на поверхность Ачерона. Его обязанности заключались в постоянном наблюдении за всей жизнедеятельностью колонии, и это его вполне устраивало.
— Передай ему, — сказал он Лидекеру, — насколько я информирован, все, что он нашел, принадлежит ему по праву. Надо быть отчаянным смельчаком, чтобы сунуться туда и попытаться отнять у него то, что он нашел.
У трактора было шесть колес, бронированный корпус, толстые шины и устойчивое к коррозии днище. Это была надежная машина, хотя в колонии было мало техники, отвечающей суровым требованиям планеты. Частые починки трактора превратили поверхность корпуса в пестрый коллаж, составленный из спаянных воедино разноцветных пластин. Тем не менее, это была надежная защита от ветра и песка.
Натужно урча, трактор взбирался вверх по склону. Из-под колес взлетали облака вулканической пыли, ветер тут же подхватывал их и уносил прочь. Глыбы песчаника и сланца с треском рассыпались под его тяжестью. Буря шла с запада, залепляя песком окна и сигнальные огни, словно пыталась ослепить машину и находящихся в ней людей. Но трактор продолжал упорно лезть на гору. Много энергии уходило на то, чтобы очищать воздух от песка и пыли. Машина нуждалась в чистом воздухе так же, как и те, кто загрязнял его.
Водитель был не таким потрепанным, как его машина. Расс Джордан мог безошибочно определить того, кто пробыл на Ачероне меньше, чем он. Обветренное и загорелое лицо выдавало в нем местного старожила. То же, хотя и в меньшей степени, относилось к его жене Эни, но не к двум очаровательным ребятишкам, резвящимся в большой центральной кабине. Взрослые ухитрились разместить все оборудование и аппаратуру таким образом, чтобы получился свободный пятачок для детей. Их предки с малых лет знали, что такое лошадь. Трактор не слишком отличается от повозки, если управляешь им из квадратной рубки, и дети овладели этим искусством едва ли не раньше, чем научились ходить. Их одежда и лица были пропитаны пылью, как все, что находилось в кабине. Такова была это планета. Как бы вы ни старались отгородиться, пыль все равно проникала повсюду: в машины, офисы, жилища. Один из первых колонистов назвал этот феномен "космосом частиц". Основа ачеронской науки. Колонисты с воображением вообще считали пыль одушевленной, поскольку она умела затаиться и терпеливо ждать возле дверей и окон, пока образуется хоть малейшая щель, чтобы можно было проникнуть внутрь. Домохозяйки спорили о том, что лучше: постирать вещь или вытряхнуть ее.
Расс Джордан петлял между огромными валунами, продвигаясь по узким расщелинам к плато. Его движениям вторила свит-музыка локатора. Она становилась все громче, поскольку они приближались к сильному электромагнитному полю, но Джордан не приглушил звук: в нем ему слышался шелест крупных денежных купюр. Его жена следила за системами жизнеобеспечения машины.
— Ты только взгляни на эту здоровенную штуковину, — Джордан похлопал по записывающему устройству справа. — И это мое, мое, мое. Лидекер передал, что там сказал Симпсон, и мы это записали. Так что теперь они ничего не отберут. Даже если Компания захочет отнять у нас это. Мое. Все мое.
— Половина моя, дорогой, — с улыбкой сказала жена.
— И половина моя! — продемонстрировала знание основ математики Головастик, дочь Джордана.
Девочке было шесть лет, хотя выглядела она на все десять, и у нее было столько энергии, сколько у родителей и трактора вместе взятых. Отец улыбнулся, не отрывая глаз от смотровой панели:
— У меня слишком много компаньонов.
Девочка играла со своим старшим братом и уже измотала его вконец:
— Пап, Тиму скучно. Мне тоже. Когда мы вернемся в город?
— Когда разбогатеем.
— Ты всегда так говоришь. — Она уставилась в пол. — Я хочу домой. Я хочу играть в чудовище Мейз.
К ней обратился брат:
— Можешь играть сейчас, если хочешь. А ты лезешь со своими капризами.
