— Пусть он... — слова давались Хэлу нелегко, но он был вынужден произнести их. — Пусть он продолжает думать, что я не оставил попыток... до конца. Так будет лучше для него; а мой уход неизбежен. Я вынужден еще раз повторить: если я и в самом деле не устранюсь, давление на исторические силы не изменится. Рух...
Он повернулся к ней.
— Теперь ты понимаешь меня, не так ли? Все, что можно сделать — это позволить мне уйти; а надежда...
Но, к его удивлению, Рух больше не слушала его. Ее взгляд был устремлен на экран, в крышке стола.
— Над щитом — очень маленький корабль пытается проникнуть внутрь, — сказала она Аджеле таким тоном, будто Хэла вообще нет с ними.
— В самом деле? — Аджела взглянула на экран, находившийся перед ней, и ее пальцы забегали по пульту управления.
— Вспомните наш разговор о том, — Хэл попытался вернуть их к обсуждению стоявшей перед ними проблемы, — что человечество в чем-то походит на единый организм, правда состоящий из множества независимых частей, — точно так же, как улей пчел или колонию муравьев можно рассматривать как отдельного индивида...
Но они не слушали. Тогда Хэл тоже обратился к экрану и увидел, что в центре его движется корабль, который выглядел как мошка по сравнению с патрульными кораблями противника. Его пилот совершал небольшие фазовые сдвиги, явно пытаясь уйти из окружения, а также проскочить сквозь щит.
И вот ему удалось это сделать. Немедленно рядом с ним оказались корабли дорсайцев.
Его преследователи даже не попытались проскочить сквозь щит, преследуя его. Вероятно, подумал Хэл, у них был приказ ни в коем случае так не поступать; но если бы они это и сделали, то были бы с легкостью уничтожены превосходящими их по всем параметрам кораблями дорсайцев с их более умелыми экипажами.
Послышался мелодичный сигнал.
— Извините за то, что прерываю ваше совещание, Аджела, — произнес мужской голос. — Но этот корабль просит, чтобы ему разрешили войти внутрь Энциклопедии, а ты оставила распоряжения, что...
— Он сможет поместиться в одном из шлюзов? — поинтересовалась Аджела.
— Да, — ответил голос.
Хэл знал, что шлюзы Энциклопедии предназначались для челноков, которые перевозили людей с поверхности Земли и обратно — или на другие корабли. Для обычного военного корабля их размеры были слишком малы.
— Хорошо, — сказала Аджела. — Я разрешаю ему войти внутрь.
И почти сразу возобновила прерванный разговор.
— Хэл, я хочу, чтобы ты отложил это решение об уходе — по крайней мере на несколько дней. Я ждала этот корабль. Если ты не возражаешь, я хочу поговорить с пилотом наедине. Возможно, у него есть информация, которая может повлиять на ход твоих мыслей, так что выйди. Рух, подожди минутку, хорошо? Я хочу сказать тебе еще кое-что.
Хэл удивленно взглянул на нее. Аджела не просто попросила подождать несколько дней — она, в сущности, приказала ему это сделать. Такое поведение было не только совершенно несвойственно экзотам, но прежде всего отличалось и от ее собственного. К тому же как его заместитель она не обладала никакими полномочиями приказывать ему делать или не делать что-либо. Однако Хэл знал, что фактически управляет Энциклопедией Аджела, а сам он почти этим не занимается. Аджеле не составит труда оставить его здесь — по крайней мере на некоторое время, — отказывая в транспорте для спуска на Землю; но мысль, что ситуация может дойти до этого, показалась ему смешной.
Однако он, конечно же, подождет — столько, сколько она захочет. Но, разумеется, срок должен быть реальным. И все же свое желание она выразила странно. Причиной тому, должно быть, ее крайняя усталость. Настолько же странным было и то, что она решила совершенно не посвящать его в свои дела, касающиеся пилота только что прилетевшего корабля. Почти наверняка он был одним из тех, кто добровольно отправился шпионом на один из Молодых Миров. Хотя доставленные им сведения могут иметь отношение к решению Хэла уйти... однако беспокоиться сейчас об этом смысла не было.
— Да, конечно, — кивнул он.
Хэл поднялся; выйдя из кабинета, он снова направился в свои комнаты. В любом случае ему надо было сделать еще одну вещь, хотя трудно было сказать, принесет ли это какую-то пользу. Записать, а потом занести в память Энциклопедии все свои предположения относительно Созидательной Вселенной и возможных способов в нее попасть.
Он включит в отчет все те способы, которые испробовал он сам, потерпев, однако, неудачу. Это сможет уберечь того, кто когда-нибудь снова попытается это совершить от напрасной траты сил. Когда за ним закрывалась дверь, ни Аджела, ни Рух даже не подняли головы от экранов.
Аманда оказалась в Солнечной системе за пять фазовых сдвигов — притом что любому не-дорсайцу понадобилось бы десять. Да и сама она предпочла бы ограничиться семью, если бы не требовалось спешить. Последний сдвиг перенес ее в гравитационную тень Юпитера — здесь корабль вряд ли обнаружат приборы кораблей, осаждающих Землю. Можно более и менее изучить ситуацию.
Рядом со сверкающей белой сферой фазового щита Земли находилось гораздо больше, в сравнении с последним посещением Амандой Земли, вражеских кораблей.
Подобного следовало ожидать. Но Аманда похолодела, глядя на эту картину, так как обладала странной способностью временами видеть или ощущать то, что произойдет или могло бы произойти.
Сейчас ей представилось нечто вроде огромной приливной волны, готовой обрушиться на безмятежно дремавшую Землю по приказу маленькой, но всемогущей группы высокоинтеллектуальных, эгоистичных мужчин и женщин, под руководством Блейза Аренса.
Но до этого все же оставалось какое-то время. А пока вражеские корабли закрывали остальным доступ к сфере, поверхности которой они не отваживались коснуться. Рассматривая их на обзорном экране корабля, Аманда заметила, что они были разделены на эскадрильи по шесть кораблей, и каждая патрулировала свой сектор. Поверхность сферы практически полностью контролировалась ими, за исключением углов секторов, так как при резком повороте требовался весьма незначительный фазовый сдвиг. И дело было не в том, что расчет или осуществление такого сдвига представляли какую-то трудность. Но каждый раз корабль, совершавший его, мог пропасть — с вероятностью в одну миллионную, фазовый сдвиг основывался на принципе неопределенности Вернера Карла Гейзенберга, суть которого сводилась к тому, что в любой момент можно знать или положение, или скорость частицы — но не то и другое одновременно.
В начале двадцать первого века обойти налагаемое скоростью света ограничение, из-за которого до тех пор считали, что межзвездные путешествия окажутся настолько медленными, что их нельзя будет практически осуществить. Человечество в очередной раз нашло окольный путь решения проблемы — вместо того чтобы ломиться напролом. Космические корабли не то чтобы перемещались посредством фазового сдвига, а, скорее, просто исчезали в какой-то определенной позиции, а затем возникали в новой.
