– Как знать? – пожал узкими плечами Бухаил. – Как знать… Но допустим, я заинтересовался этим перстнем. Ты мне теперь зачем? Уже все сказал. Найдем мы теперь бродника, разберемся с ним, ну а тебе – спасибо скажем.
– Бродника не так легко сцапать! – почти прорычал Ник-Ник, меняясь в лице. – Он скачет по планам, как белка по веткам, он сам – Белка! Мы должны объединить наши усилия.
– Вот оно что! – ухмыльнулся Бухаил. – Слышал, Решето? Ник-Ник нам помощь предлагает.
– А если мы его на этом плане сожрем, он внизу снова отразится и появится? – поинтересовался пень.
– Нет, хозы только разок всего и могут отразиться.
– Так давай сожрем и закончим с этим. Я боялся, что он снова надоедать придет, а если так…
– Мне надо выйти! – вскочил Ник-Ник, уже не заботясь о производимом впечатлении. – Я быстро! Я в лес!
Когда он, с шумом продираясь через узкий вход, скрылся, мох на полу вздохнул. Бухаил взбежал на стену, Решето закрыл единственный глаз.
– Вот что… – прошептал безумно старый, тихий голос. – Пообещайте ему то же, что и Грузину.
– Связного попросит, помощника, – быстро сказал Бухаил. – Грузину вампиршу ту отдали, Зинаиду бестолковую, а этому кого? Своих жалко! Разболтают в городе чего не следует…
– Гнома приблудного отдайте. Агши.
– Не верю я ему! – на миг распахнул глаз Решето. – Не просто так из Москвы сбежал, болотами полз!
– Клятвы Тьме не нарушал, – ответил мох. – А верить не будем, смотреть будем и ждать. Здесь он не нужен, пусть идет.
– Грузин сильный хоз! – со стены крикнул Бухаил. – А этот – малявка. Грузин его сожрет!
– На плечах Ник-Ника Феропонт едет, он Грузину ровня. Пусть жрут друг друга. Пусть ищут. Хочу перстень.
– Да, Старший! – хором ответили темные, и мох перестал шевелиться.
Москва-02 октября, вечер
Белка появился почти сразу после того, как Галя начала посапывать. Павел едва успел выбраться из постели и натянуть трусы, как дверь приоткрылась.
– Развлекаемся? – зловещим шепотом протянул бродник и поманил Павла в коридор. – Ну-ну. Скоро ты ей надоешь. Или начнет над тобой эксперименты ставить, очень личного характера.
– Не сыпь мне соль на рану, – попросил Паша, притворяя дверь в комнату. – Она только что уснула, ты мог с ней столкнуться.
– Нет, теперь ее график ясен. Галенька не спит одновременно на обоих планах, все хозы однажды через это проходят. Им становится страшно, понимаешь? И тогда одно тело начинает караулить другое. Они же связаны, чувствуют друг друга… Галя на первом плане легла еще днем, ну а как проснулась – значит, на нулевом плане можно расслабиться. Хорошо, что она еще молодая, неопытная, а то бы слышала все, что происходит в комнате, даже когда спит. Что здесь? – Белка Чуй заглянул в заварной чайник, принюхался и скривился. – Это не чай. Это… Вылей немедленно.
– Белка, давай потом, а? Ты же по делу пришел?
– Ну… Вроде бы. А ты созрел?
Белка Чуй оставил в покое чайник и уставился на Павла, будто видел его впервые в жизни. Бродник был примерно на полголовы выше, а просторная кожаная куртка делала его еще и массивным. Паша даже попятился под пристальным взглядом странных желтых глаз.
– Куда созрел?
– Не понял еще, зачем Максимович с тобой возится? – Белка тряхнул соломенной шевелюрой, по форме напоминавшей стог той же соломы, но после урагана. Он сбросил с плеча неизменный рюкзак и присел на табуретку. – Пора учиться прыгать, Паша.
– С плана на план?
– Ну не через скакалочку же! Максимович когда-то давно еще заметил по своим свечкам-склянкам, что петли Реальности стягиваются, стал следить, и нашел в середине петли тебя. Он же говорил тебе об этом!
– Ну да, приходил как-то во сне… – Паша почесал затылок, зачем-то ощупал карманы джинсов. – Так я – бродник, как и ты?
– Пока нет. Но если петли вокруг тебя стягиваются, то уж, наверное, ты им зачем-то нужен, этим петлям, в которых я ничего не понимаю, – сделал Белка несколько неопределенный вывод и достал из рюкзака трубочку. – Максимович сказал: попробуйте. Я покурю, а ты будешь учиться. Значит, сначала тащи сюда зеркало из прихожей, только Галю не разбуди.
Ступая на цыпочках, Паша в полутьме нашарил овальное зеркало и снял его с гвоздя. Вернувшись на кухню, он установил его прямо на плите, упер нижним краем в конфорки. Получилось довольно устойчиво. Белка Чуй уже вовсю пыхтел трубкой, наполняя помещение ароматным и немного кружащим голову дымом.
– Что ты там видишь?
– Себя. – Паша пригладил отросшие темные волосы. Щеки потемнели от щетины, под носом недельного роста усы. И без того довольно худой, он теперь выглядел каким-то измученным. – Так себе картинка.
– Это точно, – хмыкнул Белка. – Теперь вот что: если есть вопросы – задавай, Максимович просил меня ответить. Только быстро, потому что хозы могут засечь мое пребывание в Границах Власти Москвы, и тогда дело примет ужасный оборот.
– Вопросы?.. Да ты расскажи сперва хоть что-нибудь!
Ох, не зря Максимович говорил: «Белка очень хороший, но с ним надо осторожно обращаться. Он и убить может, и не всегда понимает, что делает».
– Белка, не будь ребенком, а? – попросил Павел. – Расскажи, что делать!
– Сам не будь ребенком! – бродник подскочил, словно ужаленный, и даже замахнулся трубочкой на Павла. – Понял?! Сам не будь!
– Да тише, что я такого сказал? Просто я не знаю, о чем спрашивать.
– Значит, ты бестолковый!
Белка отвернулся к окну и сосредоточенно запыхтел. Скорчив ему рожу, Паша снова посмотрел в зеркало. Ничего примечательного: довольно ровное стекло, только немного вытягивает. Может, в этом дело? Павел наклонил голову, чтобы отражение растянуло щеки. Нет, не похоже оно на зеркало Грохашша, отразившись в котором, люди становятся хозами и начинают жить в двух мирах одновременно. Обычная вещица.
– Белка?..
– Ну что – Белка? Ты же сказал, что я ребенок – вот и думай теперь сам, как и что.
– Я такого не говорил.
– Значит, ты сам ребенок. Бестолковый к тому же. Ладно, так и быть…
Бродник довольно грубо схватил Пашу за шиворот и подтащил к самому зеркалу, едва не ткнул в него носом.
– Это проще всего, – он почему-то перешел на шепот. – Мы сейчас на нулевом плане, самом нижнем. Тебе надо прыгнуть на первый. Там тоже есть похожий дом, похожая квартира, а в ней, в прихожей, висит примерно такое же зеркало.
– Точно?..
– Скорее всего. Ну, то есть… Я проверил, висит. Для прыжка надо знать, что тебя окружает, знать место. Но когда не знаешь, куда прыгаешь, то делай вот так: прижмись к зеркалу, чтобы видеть только себя, и думай о зеркале, которое ближе всего к этому на другом плане. Это я все сам придумал, сам… – Белка дышал Павлу в самое ухо. – Это мой личный секрет, и ты не смей никому о нем рассказывать. Теперь я отойду, а ты зажми уши, чтобы ничего не слышать, потом, когда устанешь смотреть, глаза тоже – и прыгай.
