– Метров на пятнадцать, кажется. Посреди ночи задул ветер, но ничего, выдержали. Циклон-то только краешком нас зацепил и ушел на восток. Это мы по радио слышали. Все спокойно, значит, опять завалились спать. И вот часа в три, на рассвете уже, показалось, будто нос нашей посудины дернуло вниз, ко дну. Я только-только вставал по нужде и вернулся в трюм, так что сразу почувствовал. А другие спали и ничего не заметили. Наверху капитан крикнул: «Что там стряслось?». В ответ ему заорал вахтенный: «Ничего, порядок». Ну я и уснул. А часа в четыре опять проснулся. От крика. Слышу, вахтенный вовсю горланит и еще кто-то. Протираю глаза, выхожу на палубу, а там все кричат: «Беда, остров пропал!» В тучах появились просветы, и на море посветлело. Я огляделся крутом – что за чудеса! – нет острова. А ведь тут он был, рядышком. Наш траулер один-одинешенек в пустом море. Кто-то сказал: «Верно, якорь оборвался». Но якорь был на месте – болтался только в воде. «На месте-то он на месте, – опять говорит кто-то, – только ночью, когда судно дернуло, якорь, видно, оторвался от дна, ну траулер и унесло». А помощник капитана отвечает, что все равно за какой-нибудь час течение не может так далеко унести. И упрямо так настаивает на своем. Ну, пока мы спорили, вдруг вахтенный – чудак такой, совесть его мучила, словно бы остров по его вине пропал, – как заорет с мачты: «Человек за бортом!» Мы глянули – чуть ли не у самого корабля несколько человек плывут, кричат что-то. Ну, ясное дело, взяли мы их. Вот эти трое…
– Так, – профессор Тадокоро глубоко вздохнул. – Значит, они в ту ночь были на этом острове?
– Совершенно верно. Но когда мы вытащили их из воды, они были очень напуганы. Мы ничего не могли от них добиться. Потом кое-как выяснили, что к чему. Накануне порыбачили они и стали раздумывать, не повернуть ли к острову Муко еще немного порыбачить, а тут налетел шквальный ветер и разорвал их и без того дырявый парус. Лодку понесло на север. Подналегли они на весла и вошли в залив этого самого острова. Починили парус и решили заночевать. На самом высоком месте острова устроились. А пока они спали, остров-то и затонул. Образовалась воронка – все же остров затонул, а не что-нибудь, – каноэ затянуло и унесло. А эти бедняги очутились в воде. Страху натерпелись – ни острова нет, ни лодки, одна чернота кругом. Все призывали на помощь какого-то своего бога. Но повезло им все-таки, продержались до рассвета, а тут и мы.
– Простите, что опять перебиваю вас. Вы тогда измерили глубину?
– Измерили. Прямо под судном было семьсот метров. Но, оказалось, что нас отнесло от места якорной стоянки километра на два. Правда, мы это выяснили уже после, – сказал Ямамото и вдруг, страшно смутившись, спросил:
– Э-э, мне присесть можно будет?
– Ну, конечно, – молодой специалист пододвинул к нему стул. – Да и они пусть сядут, скажите им.
Ямамото сказал что-то по-канакски. Трое топтавшихся у дверей канаков, неуклюже двигаясь, уселись на скамейку. Молодые, не мигая, уставились на пепельницу, полную недокуренных сигарет.
Онодэра вынул из кармана пачку и протянул им. Молодые люди улыбнулись ему и взяли сигареты. Их черные, словно отполированные тела распространяли запах соли, солнца и рыбы, ощущался и легкий аромат бетеля.
– Потом, – Ямамото вытащил из нагрудного кармана помятую сигарету и сунул ее в рот. Он протянул было руку к спичкам на столе, но молодой человек из Управления по науке и технике поднес ему свою газовую зажигалку. – Премного благодарен! Да, удивились мы все – это надо же, остров пропал! Капитан говорит, что такое он первый раз слышит, а штурвальный как даст ходу прямиком на юг. Двигатель уже исправили, так что понеслись мы быстро. Все время, конечно, эхолотом измеряли глубину. Не прошло и пятнадцати минут, как штурвальный кричит: «Капитан! Нашелся остров-то! Море все время мельчает! Сейчас глубина пятьдесят метров». «Такие мели в этих местах встречаются», – не уступает капитан. «А вы капитан, идите сюда, посмотрите на показания эхолота». Тут штурвальный изменил курс градусов на десять к западу и на четвертой скорости, а затем на тихом ходу повел судно с особой осторожностью. А капитан стоял на передней палубе – он, знаете, летчиком был когда-то, – смотрел на посветлевшее море (к этому времени совсем уже рассвело) и ворчал: «Какой там еще остров, ничего тут нет…» Но вдруг, это даже я заметил, море начало менять свой цвет. Капитан скомандовал: «Следить за глубиной!» А штурвальный высунул голову из рулевой рубки и кричит: «Капитан, мы идем над островом». «На самом деле мелко стало, ты не зевай, гляди в оба!» – говорит капитан. «Ничего, порядок. Мы уже почти прошли. Глубина сто метров… Это, наверно, бывший залив. Сейчас идем над южным краем. Опять мелко, глубина десять метров», – отвечает штурвальный.
Ямамото на минуту умолк. В салоне стояла мертвая тишина, даже дыхания не было слышно. Всех захватил рассказ рыбака. Этот косноязыкий человек с сиплым голосом очень живо и образно описывал события.
– А записи с измерениями глубины сохранились? Где они? – спросил Юкинага.
– А-а, записи, – Ямамото прикурил от догорающей сигареты, – их передали на ваше судно… В то время как раз выглянуло солнце, но мы определили наше местонахождение, оно в точности совпало с координатами острова, которые были известны штурвальному. Несколько наших стали нырять и сразу нашли знакомую вершину – самую высокую на острове. Тут сразу радировали на Тори. А с Тори уже передали дальше. Ну, а потом пришла радиограмма, чтобы кто-нибудь из нас, очевидцев, и канаки тоже прибыли на Тори. Траулер наш ловлю закончил, надо было возвращаться домой, да и рыбы полно, а холодильники дрянные, чуть недоглядишь, все убытком обернется. Посоветовались мы и решили, что останусь я, тем более что вроде и по-канакски понимаю.
– Ребята на Тори в последнее время что-то очень нервничают. Это они настаивали на немедленной отправке исследовательского судна, – спокойно начал океанолог. – А мы как раз снаряжали «Дайто-мару» для океанологических работ на юге. Практически были уже готовы. Но пришлось выйти на три дня раньше предполагаемого срока. Экстренно собрали специалистов и полным ходом двинулись к месту происшествия. Интересно отметить, что одновременно с погружением безымянного острова на метр уменьшилась высота острова Тори над уровнем моря. А ведь острова в тридцати километрах друг от друга.
– Давайте теперь послушаем рыбаков, – профессор Тадокоро повернулся к канакам. – Господин Ямамото, вы сможете переводить?
Ямамото, почесав затылок, приступил к обязанностям переводчика. Но ни его канакский, ни японский старшего из рыбаков, ни английский молодых канаков не шли в сравнение с красноречивыми телодвижениями и звукоподражанием троих детей природы.
