Драйгер сзади взревел и умолк, и оттуда донеслись невнятные выкрики, Льош добрался до Энтони, подхватил его под мышки и так, задом наперед, потащил тело к драйгеру. И тут с платформы драйгера послышался испуганный вскрик Лары и приглушенные удары. Льош остановился и повернул голову.
На краю платформы, широко расставив ноги и сжав кулаки, стоял Испанец. Лицо у него было злое и неподвижное, словно грубо вырезанное из дерева, смотрел он куда-то в сторону, в лес, и только узкий, словно прорезь, безгубый рот еле заметно шевелился, цедя какие-то слова.
Льош посмотрел по направлению взгляда Испанца и увидел в стороне от драйгера на редколесье согбенную фигуру Пыхчика. Он пробирался между покрученными тонкими деревьями, правой рукой прикрываясь от веток, а левой размазывая по лицу кровь, и часто оглядывался.
- Стой! - крикнул Льош.
Пыхчик оглянулся на него, что-то сдавленно крикнул и стал еще быстрее уходить в лес.
- Да остановите же его! - снова закричал Льош и, пыхтя от натуги, заспешил к драйгеру.
На платформе никто не пошевелился. Все молча стояли и смотрели вслед уходящему Пыхчику.
Наконец Льош добрался до драйгера и опустил тело Энтони на землю. Пыхчик тем временем ушел еще дальше в лес и приблизился к свободной от кустарника и бурелома проплешине между деревьями, поросшей то ли мхом, то ли густой мелкой травой, бархатно-зеленой, как на старом земном болоте. В развилке между двумя деревьями в самом центре зеленого пятна виднелась белесая точка. Льош прикинул расстояние от Пыхчика до этой странной кочки, и его охватила неясная тревога. Со стороны Пыхчика ее видно не было - закрывали деревья.
- Стой! - в беспокойстве закричал Льош. - Пыхчик, остановись!
Пыхчик оглянулся и ступил на зеленую прогалину.
- Да стой же ты! Куда ты дурень ле...
Ноги у Пыхчика подкосились и он, широко раскинув руки, стал падать на мох, но еще не коснувшись его подстилки, распался на куски и кровавым месивом разбрызнулся по лужайке. До слуха донесся резкий шипящий звук, над останками Пыхчика поднялось легкое облачко пара, и вся поляна вдруг оказалась затянутой редкой серебряной паутиной, развешенной между деревьями сантиметрах в двадцати-тридцати над землей.
"Межмолекулярная деструкция", - машинально отметил Льош. Он повернулся к драйгеру. Все оцепенело смотрели на поляну, и только у Портиша под окладистой бородой беспрерывно дергался кадык.
Паутина вибрировала и звенела малиновым звоном, словно ее теребил лапой гигантский паук, а из ее центра, из той самой странной белесой точки, медленно, клубясь туманом, конденсировался огромный молочно-белый шар с прозрачными прожилками. Наконец он окончательно оформился и двинулся в сторону останков Пыхчика. В малиновый звон вибрирующей паутины вмешались частые резкие звуки лопавшихся струн длинные осевые нити, крепившие паутину к основанию деревьев, вытягивались и, достигнув предела натяжения, отрывались от деревьев и исчезали в шаре. А шар тотчас беззвучно выплевывал новые нити, которые с силой, так что тонкие деревья вздрагивали, впивались в подножья их стволов.
С драйгера осторожно спустился Микчу.
- Че эт, а? - шепотом спросил он, заглядывая в рот Льошу. Льош промолчал. С трудом оторвавшись от жуткого зрелища, он только вздохнул.
- Смерж? - спросил снова Микчу.
- Нет, - буркнул Льош и неожиданно подумал, что белесый шар действительно очень похож на смержа. - Кажется, нет... Будем надеятся, что это местная форма жизни.
- Когда кажется, надо креститься, - сказал Кирилл. Он слез с блюдца драйгера и теперь косолапо, разминая затекшие ноги, пробирался к ним, держась за борт машины. - Почему ты так думаешь?
Льош вспыхнул и сцепил зубы. Выдержка впервые покинула его.
- Тебе по пунктам перечислить, или как? - прищурившись процедил он.
Кирилл стушевался.
- Извини, - сказал он, отводя глаза. - Характер у меня такой, въедливый... В лагере я считал тебя просто беспочвенным прожектером...
- Мягко сказано, - сардонически усмехнулся Льош.
- Извини, - снова сказал Кирилл и посмотрел прямо в глаза Льошу. - Но все же, почему ты так думаешь? Как я понимаю, ты хотел сказать, что смержи к этой планете не имеют никакого отношения?
- В том-то и дело, что имеют... - тяжело вздохнул Льош. - Но это не родина смержев - слишком уж велико различие между флорой леса и лагеря. Скорее всего, здесь что-то вроде базовой планеты смержей.
- В общем-то для меня не имеет большого значения, где мы находимся. На планете смержей или еще где-то, - проговорил Кирилл. Но умереть я предпочитаю на свободе, пусть даже так, как Пыхчик. Но не в лагере. А еще лучше - с василиском в руках.
Лара перевесилась через борт драйгера.
- А я вообще не собираюсь умирать, - тихо сказала она.
"Ну, что ж, правильно, - подумал Льош. - Многие, очень многие хотят вырваться из лагеря, чтобы жить. Просто жить. Бороться их нужно еще учить..."
Из-за бортика платформы высунулась голова Василька.
- Что мы будем делать дальше, Льош? - просипел он.
- Уходить в лес. Пешком. Драйгер пора бросать.
Беглецы стали осторожно слезать с драйгера на землю. После тряски на железной платформе земля казалась мягкой и податливой, как на болоте. От драйгера никто не отходил - после гибели Пыхчика ощущение свободы, предоставленное лесом, сменилось боязливым предубеждением к нему. Портиш остался на платформе и принялся подавать василиски. Испанец перебросил ремень одного василиска через плечо, крякнул от тяжести и взял еще один.
- Любопытно, - проговорил Кирилл, беря в руки василиск, - зачем у василисков сделаны приклады и, тем более, зачем смержам нужны на них ремни?
Он вопросительно посмотрел на Льоша, но тот промолчал, и тогда Кирилл, отойдя в сторону, на свободную от бурелома прогалину, принялся долбить раструбом василиска твердую землю.
- Кирилл, что ты там делаешь? - удивленно спросила Лара.
- Могилу рою, - спокойно ответил он. - Надо же Энтони похоронить по-человечески...
Льоша словно ударило. Похоронить Энтони... А Пыхчик? Он подхватил василиск под мышку и зашагал к его останкам.
- Куда, ты, Льош? - крикнула ему в спину Лара, но он не обернулся. И тогда вслед за ним кто-то, с треском ломая бурелом и отчаянно сопя, стал продираться сквозь заросли.
Льош не дошел шагов двадцать до места гибели Пыхчика - здесь уже все было затянуто звенящей паутиной, а над останками пучился медузой мутный белесый колпак, и сквозь его толщу были видны страшные кровавые куски, подпрыгивающие и дергающиеся, словно варящиеся в мутном желе.
"Все, что я для тебя могу", - сцепив зубы подумал Льош и поднял раструб василиска.
Он нажал на спуск, и малиновый звон, источаемый паутиной, тотчас смолк. Медузообразный комок мелко задрожал, а на его поверхности, в том самом месте, куда был направлен раструб василиска, образовалась небольшая воронка. И все. Льош повел василиском в сторону, воронка переместилась по поверхности белесого колпака, но и только.
