Сарк подошел и слегка похлопал Лоу по плечу.
Он был весел, но Лоу чувствовал скрытое за улыбкой нервное возбуждение.
«Я добился внимания этих людей. Со своими финансами они могут открыть многие двери. Между прочим, сейчас я уже генерал Сарк. Переведен в Управление Мира Солнечной системы».
Лоу глотнул: «Где это находится?»
Генерал Сарк коснулся набора небольшой кассеты, прикрепленной к его изукрашенному поясу. Часть стены отошла в сторону. Лоу уставился на овальный иллюминатор.
На переднем плане он увидел скопление ветхих лачуг, совершенно темных в тени. Вдали находилось ограждение, созданное силовым полем, имеющим форму кристалла алмаза. По другую сторону от него вверх взметнулся столб пламени. Нет, он воспринял это неверно. Пламя било вниз от стартовой площадки. Фоном для этой фантастической ночной сцены, освещенной сиянием ртутных ламп, являлась заполнявшая половину неба газообразная желтая планета. Ее поверхность расцветала безмолвными извержениями.
В одном углу этой сцены, возле ограждения, Лоу заметил огромный знак. Как бы висящие в воздухе синие буквы горели в темноте.
ЧАСТНЫЕ ВЛАДЕНИЯ.
Звездные корабли. Барон.
Станция «Европа».
Сарк все еще весело наблюдал за Лоу.
«Не пытайся выпрыгнуть наружу. Это всего лишь аудио-видеопроекция, а не окно».
Стена приняла первоначальный вид.
Чудовищный страх добрался до самых отдаленных уголков мозга Лоу.
Целый год под воздействием наркотиков, тайно перевезен в другую галактику, получил псевдоним. Разлучен со Снежной Птицей, возможно, навсегда. Барон? Европа? Юпитер? Череп его готов был расколоться.
С трудом выдавливая слова из глубины глотки, Лоу произнес:
«Убью тебя!»
Оступаясь, он подался вперед, сжав руки.
«Наркотики имеют мощное системное воздействие, — сказал Сарк, — они сообщают каждой частичке твоего тела, что в действительности мы твои хорошие друзья. Ты будешь делать то, что я скажу и когда я скажу. И даже если ты и приблизишься вплотную к тому, чтобы перебороть действие наркотиков, они накоротко замкнут твое мышление и полностью выведут тебя из строя, прежде, чем ты сможешь даже прикоснуться ко мне».
Реальность всего сказанного повергла Лоу в оцепенение. Его ноги неуклюже застыли. Пальцы безвольно разжались.
Ему нравился Сарк.
Его мозг вопил о ненависти, но ему нравился Сарк.
«Будет немного удобнее, если ты поймешь, что сопротивление бесполезно. Хочешь?» — Сарк протянул пачку галлюцино.
Лоу попытался ответить грубостью, но не смог. Сарк пожал плечами.
«Как я тебе сказал, я добился внимания определенных лиц, потому что я понял, что ты — редкая находка. Я договорился о моем теперешнем чине и теперь руковожу операцией «Маяк». Она преимущественно ориентирована на тебя. Что тебе известно о Единении?»
«Очень мало. Какой-то союз между Галактикой омкью и этой».
«Предполагаемый, но пока не утвержденный. Мне не нужно говорить тебе, что на протяжении длительного времени по отношению к омкью со стороны Солнечных миров — Земли, Марса, Меркурия и лун Юпитера имели место враждебные настроения. Сейчас некоторые члены Парламента Солнечных Миров выступили с инициативой Единения. По существу это сильный экономический и культурный союз между Галактиками, — в голосе Сарка появилось презрение. — В некоторых кругах он имеет много сторонников — среди мягкотелых либералов в Парламенте, среди так называемых лидеров-теоретиков. И, конечно же, проклятых журналистов!»
«А есть и противники?»
«Да, те немногие, которые видят истину, — согласился Сарк. — Сторонники Единения хотят, чтобы омкью были равноправными в Единении. Но те, кто против, рассматривают Единение как попытку унизить и ослабить Человеческий род, подорвать нашу политическую структуру».
«Но это же глупо! Неужели вы действительно думаете, что омкью «унизят» человеческую расу?!»
Изящным жестом Сарк постучал по своим эполетам: «Вот во что я верю, Лоу. В это звание. В жалованье, которое оно дает. В то, каким образом я могу воспользоваться своим теперешним положением, чтобы добиться еще большего. Конечно же, когда бывает целесообразно высказаться против испорченной крови птицелюдей, я позволю себе это. Теперь давай вернемся к моему предложению. Ты — оружие. Твой мозг является психоделической средой. Мы немного узнали об этом за прошедший год. Характер твоих мыслей в телепатируемом состоянии неконтролируем, неуправляем, но разрушителен, когда направлен на другой мозг».
Лоу трудно было поверить во все это. Он попал в западню, находясь на расстоянии в световые годы от того мира, которому принадлежал. А повторные попытки привести себя в состояние телепатирования заканчивались всего лишь тупой усталостью.
«Ты, Маяк, — объяснил Сарк — являешься ключевой фигурой деятельности Группы Маяка. Вопрос о Единении вполне может быть решен положительно Парламентом Солнечных Миров в течение шести недель — конечно, если он не будет блокирован. Это как раз и является целью Группы Маяка. Мнения по вопросу Единения до сих пор еще почти поровну разделены на «за» и «против». Группа Маяка нарушит это равновесие — с твоей помощью».
Лоу собрал слюну и плюнул в лицо Сарку.
Сарк отступил назад. «Ты, проклятое первобытное! Мы будем держать твой мозг под контролем при помощи наркотиков, и у тебя не будет выбора. Ты будешь транслировать по нашей воле, и результат будет таким, как надо!»
Сарк вытер остатки плевка со щеки и направился к стене. «Будь благоразумен, Лоу. Я не делаю секрета из того, что ты много значишь для нас — для меня лично. Сотрудничая с нами, ты выиграешь. Отказываясь, ты пострадаешь. Сотрудничество облегчит решения многих вопросов для всех».
Панель отошла в сторону. Снаружи на полированном полу коридора появилась тень. Это была тень охранника, вооруженного суживающимся парализатором.
«У нас еще есть немного времени, — сказал Сарк. — Я даю тебе день, может быть, немного больше, чтобы ты смог обдумать мое предложение». Пальцем он потрогал то место, куда попала слюна Лоу. «Если ты откажешься, то больше никаких предложений не будет». На мгновение в его здоровом глазу вспыхнула ненависть.
Генерал исчез. Панель задвинулась.
Обдумать это? Неужели Сарк действительно считает, что он будет это еще обдумывать?
Хотя, почему бы и нет? Лоу был на расстоянии многих световых лет от Голоза. Он вспомнил Снежную Птицу, теперь потерянную для него. Он вздрогнул.
Став на четвереньки, он отыскал вентиляционную решетку, через которую подавались контролирующие его пары. Сейчас они имели привкус горелого.
