Где же теперь джанн? Ремонт зуба, надо полагать, закончен…
Диллингэм улыбнулся. Робот, верно, сейчас находится на Рискухе и размышляет, что могло случиться с неким дантистом.
Он осмотрелся. Это был не тот район, где он нашёл и лечил робота. Густая металлическая растительность покрывала почву, поблёскивали чашечки цветков и позеленевшие медные лишайники были ярче, чем у той ямы. На горизонте возвышались ржавые горы, по долине протекал бурный ручей машинного масла.
Дикие места.
Все к лучшему. Джанн в конце концов догадается, в чем дело, вернётся на Металлику, но его не найдёт. Планету в спешке не обыщешь. А раз Диллингэм не прибегал к помощи электронного оборудования, найти его будет невозможно.
Только бы не умереть с голоду…
За спиной щёлкнул «лингвист» спасательной ракеты, хотя Диллингэм его и не включал.
— Не кто иной, как я…
Ого! Об этом таланте робота Диллингэм и не подозревал. Значит, джанн мог не только подключаться к системе связи, но и включать её на расстоянии. Узнав — каким образом, непонятно — частоту «лингвиста» ракеты, он проследил за её курсом.
Как просто!
— Когда вы здесь будете? — устало спросил Диллингэм.
— Через семнадцать минут, о смертный.
Смотри, чтоб ничего, никто, никак Не смог бы твоей жизни угрожать.
Коль клятву я не выполню свою, Всю жизнь себе я не найду покоя.
— Катитесь вы к черту со своей клятвой! — крикнул Диллингэм.
Но тут же подумал: а что, если он пригрозит покончить жизнь самоубийством? Впрочем, вряд ли это чему-нибудь поможет. Придётся писать завещание и в нем указать, какими будут три его желания согласно второй клятве робота и как распорядиться богатством, положенным за третье спасение. Даже смерть — совсем не такая простая штука, как кажется на первый взгляд.
Семнадцать минут. Как мало для того, чтобы спрятаться в кустах, подальше от спасательной ракеты. Правда, можно никуда не спешить и дождаться джанна…
Бесполезно. Эту машину не обманешь. К тому же, если и удастся от неё скрыться, чего он добьётся? Медленной смерти от голода и жажды?
О сражении с роботом не могло быть и речи. Диллингэму было сорок два года, но даже в юности он не был силачом. А джанн сильнее любого человека.
Единственная надежда — перехитрить его. Несмотря на все свои преимущества, робот не был очень уж сообразительным, иначе Диллингэму не удалось бы так долго от него увиливать. Роботу, к примеру, ничего не стоило замкнуть на расстоянии систему посадки спасательной ракеты и тем самым разбить её о поверхность планеты. Он мог бы также помешать дантисту взойти на борт корабля, отправлявшегося на Рискуху, вмешавшись в деятельность вокзальных «переводчиков». Робот упустил несколько верных возможностей расправиться с Диллингэмом.
А кроме того, он, очевидно, считал себя обязанным отвечать на все вопросы доктора. Такое поведение типично для машины. Возможно, джанн просто не умел лгать или уклоняться от правды, чему отлично научились маленькие современные роботы. Быть может, это и есть его ахиллесова пята?
— Почему вы позволили мне улететь с Металлики? — спросил Диллингэм в надежде понять мотивы робота.
— Я этим бы, о смертный, помешал Свободе твоего передвиженья.
— Разве это так уж важно, если вы все равно решили меня убить?
— Не должно ограничивать права Других существ, коль это не нарушит Святое слово джанна. Где бы ты, О смертный, ни пытался скрыться, Я все равно тебя найду, и ты Лишь от моей руки кончину примешь.
Затем тебе я право дам избрать Любые три желания за то, что…
— Знаю, знаю. А затем, за третье спасение, вы меня облагодетельствуете.
— И лишь тогда свободен буду я От клятв. И перейду к делам насущным.
Нет, продолжать этот разговор бессмысленно. Диллингэм уже знал, что роботу недоступна ирония, заключающаяся в обещании осыпать богатствами мёртвого человека. Возможно, джанн даже придумает, как выполнить остальные две клятвы, если Диллингэм и не успеет составить завещания.
В распоряжении Диллингэма оставалось не более десяти минут. У него было такое чувство, будто желудок его — губка, разбухшая от горчицы, а в мозг кто-то насыпал пригоршню иголок. Он понимал, что спокойнее смириться с судьбой, но тело продолжало сопротивляться.
— В силах ли я предотвратить свою смерть? — пробормотал он.
— Сказать того тебе я не могу, Не нарушая кодекса морали.
— Значит, есть способ?
— Отказываюсь дать такой ответ.
Я повторяю: это против правил.
— О, заткнитесь!
К чему усилия и потуги? Кроме того, Диллингэма раздражала манера робота обращаться к нему на «ты». Уж если на то пошло, машина могла быть повежливее.
Но все-таки способ избежать смерти существовал. Это ясно. Робот избегал прямого ответа на вопрос. Как заставить машину сознаться? Что, если робот и хотел бы рассказать секрет дантисту, но не мог нарушить морального кодекса джаннов?
Над этим следовало бы поразмыслить. А до появления робота оставалось всего пять минут… Но если спрятаться, то можно выиграть день-другой. Быть может, голод обострит его мыслительные процессы.
В ракете оставался запас воды. Диллингэм пил, пока у него не раздулся живот, попытался отыскать какую-нибудь посудину про запас, но не нашёл и бросился бежать, с трудом пробираясь сквозь густые кусты. Выбирать дорогу времени не было. Ему попадались цветы, тычинки которых излучали тепло, и это обрадовало беглеца: роботу придётся повозиться, если он захочет отыскать человека по теплу тела.
Сзади послышался странный свистящий звук, будто кто-то с шумом рассекал воздух, и доктор, не выдержав, оглянулся. С небес вертикально спускался джанн, сверкая под лучами солнца, словно божество.
Подумать только — эту штуку построили любящие механические родители раньше, чем на Земле возникла человеческая цивилизация! С точки зрения технологии джанн по-прежнему превосходил все достижения земных учёных. И при всем том он жаждал погубить своего благодетеля.
Диллингэм оторвал наконец взор от робота и продолжил путь быстро, но осторожно. Он надеялся, что джанн в отличие от гончей не умеет вынюхивать следы.
Он услышал, как робот затопал в противоположном направлении. Затем он вновь взмыл ввысь, шаря по кустам розовым лучом. Диллингэм спрятался за металлическим стволом дерева, пока опасность не миновала. Луча, ясно видимого при солнечном свете, следовало избегать.
Внезапно доктор столкнулся с роботом-животным. У робота были медные конечности, клыки из нержавеющей стали и раскалённые белые глазищи. Не успел Диллингэм подумать, что зверь удивительно напоминает земных хищников, как робот прыгнул на него.
