А вот здесь комментарии, кажется, уже не нужны. Но вот что самое интересное: оказавшись внутри темноты и сырости, Максим и вправду ощутил такое облегчение, будто оставил свой вес там, снаружи. Ведра, доселе тянувшие все мышцы, теперь практически не чувствовались. Хотите — верьте, хотите — идите и проверьте. По стенам башни взвивалась спиральная лестница с нескончаемым рядом ступенек и вверху заканчивалась крохотным осколком неба — признаком незавершенного строительства. Придумаем шел первым, почти паря над лестницей, поднимаясь все выше и бормоча себе под нос что-то мелодично-неразборчивое.
– Кстати, если тебе интересно, можешь пересчитать этажи. Я не мог ошибиться: их ровно сто двадцать шесть.
Но Максиму куда интересней было разглядывать кирпичную кладку, из которой были сотворены стены. Временами Придумаем явно спешил со строительством, кирпичи хаотично плясали, как в многоярусном хороводе застывшего в цементе танца. Ряды этого хоровода выглядели небрежно, и местами серыми кляксами свисал раствор. Но потом он, видать, брался за ум, и кладка вновь становилась ровной. Впрочем, ненадолго. Облик стен, меняясь от этажа к этажу, отражал переменчивое усердие их владельца.
– Кирпичи ты тоже делаешь сам? — спросил Максим, когда они уже почти достигли верха.
– Да, но мне иногда помогает Милеус. Он частенько меня навещает. Я, кстати, разработал собственный метод обжига кирпичей.
– Тоже что-то связано с гравитацией? Или тебе удалось обмануть какой-нибудь другой закон?
– Как-нибудь об этом расскажу.
В башне заметно светлело. Еще два этажа, и уже можно быдло дышать свежим воздухом, даже непривычным после цемента, песка и сырости. Сто двадцать седьмой этаж только начал расти, достигнув пока лишь трех рядов. Всюду была грязь, осколки кирпичей, валялись неумытые мастерки, мятые корыта, об которые несколько раз необходимо было споткнуться. Максим осторожно подошел к краю и глянул вниз.
– Вот это да! — только теперь он понял, что стоило проделать такой длинный путь хотя бы ради этого единственного взгляда.
С такой высоты мир был виден во всем величии. Отсюда он казался каким-то нарисованным. Бескрайний конгломерат чередующихся полей, лесов, рек — океан зелени и синевы, спектр всеразличных красок и их оттенков. Все это вместе взятое так очаровывало душу, что Максим не находил достойных слов, чтобы выразить свое восхищение. Центр Мироздания, откуда начался его путь, остался далеко в стороне, но был виден довольно отчетливо: словно кем-то растянутые нити пронзали всю вселенную. Солнце приближалось к зениту и вот-вот должно было коснуться оси Z. Где-то у границ Будущей Бесконечности его лучи заигрывали с волнами просторного озера (а может, и моря), так что озеро светилось маленькими серебряными гирляндами. Максим увидел лес, по которому шел, хотел посмотреть на поляну, где жил Милеус, но та превратилась в маленькое неразборчивое пятнышко, затерянное в густой зелени. Нарисованный мир, лишь слегка приоткрывая свои достоинства и красоты, занимал собой все мыслимое пространство, бесконечно удаляясь во все стороны света. И даже линия горизонта, где все краски, образы и формы теряли свою отчетливость, очерчивала лишь малый радиус этой непостижимой Беспредельности. Максим подумал, что там, за горизонтом, еще огромное множество таких же лесов, полей, рек, застывших в неподвижности и свято хранящих свои тайны: сокровенные, безумно манящие и недосягаемо далекие. А сколько жителей этих лесов можно было бы повстречать, оказавшись там, за пределами границы земли и неба, именуемой горизонтом? Но там, увы, оказаться вряд ли предстанет когда-либо возможным. Уж слишком большое расстояние отделяло его от предметов его грез. Вот если только Придумаем сдержит все-таки свое слово и достроит башню, тогда хоть появится возможность полюбоваться всем этим миром с высоты Верхней Бесконечности. Здесь ирония тесно сплеталась с романтическими грезами.
Легкий толчок в плечо пробудил Максима от мечтаний. Он обернулся. Рядом стоял Придумаем со своей интригующей улыбкой, по которой можно было легко догадаться, что он хочет сказать что-то интересное.
– Подозрительная труба!
– Чего?
– У меня есть подозрительная труба!
– И… чего же в ней подозрительного?
– А-а… — Придумаем скривил на физиономии несколько задумчивых морщин и почесал третьей ладонью свой затылок. Остроконечный колпак слегка съехал на лоб. — Ну я не так выразился. Позорная труба.
– То есть, подзорная?
– А я как сказал?
– Немедленно тащи ее сюда!
Придумаем нырнул в кучу хлама и извлек оттуда уникальный оптический прибор. Гордо на него посмотрел и столь же гордо молвил:
– Она способна поглощать огромные расстояния!
За все время пребывания здесь Максим впервые столкнулся с предметом научно-технической мысли. Кстати, его друг не ошибся: труба была действительно «позорной». Вся заляпанная раствором, исцарапанная, да к тому же забинтованная в двух местах, она помимо своей воли стала одним из орудий этой бесконечной стройки. Раздвигаясь, труба издавала протяжный стон, воплощающий в себе скрежет металла и шорох сыплющегося песка. Впрочем, линзы с обеих сторон были тщательно вытерты.
– Ты гляди не на нее, а сквозь нее!
Все вокруг стало казаться в десятки раз ближе, словно Максим во мгновение покинул башню и переместился прямо в лес. Деревья росли уже совсем рядом, так что стали различимы их мелкие детали. Под ними стелилась трава, на которую так и тянуло искушение поставить ногу. Даже недоступные глазу, отдаленные уголки Мироздания были беззащитны перед чудодейственной силой этого прибора. Максим тщательно разглядывал бурлящие перекаты какой-то реки, казавшейся раньше лишь тоненькой синей ленточкой.
– Эта река называется Инородная, так как берет начало по ту сторону оси Y, — комментировал Придумаем. — Никто из нас не в состоянии увидеть ее истоки. Иногда на нашу территорию ее течением выносит обломки войны: копья, стрелы, щепки разбитых галер… Ведь ты же знаешь, что по ту сторону оси Y идет вечная война?
Максим не желал показаться невеждой и кивнул в знак согласия, затем он резко повернул трубу в сторону и принялся разглядывать облака. В объективе появилась ось Z. Казалось, сделай несколько шагов и ухватишься за нее рукой.
– А вон там, — Придумаем направил трубу в другую точку, — между двух лесов и рекой располагается долина Абсурда. Ни в коем случае не вздумай ступать на ее пределы.
– Это почему?
– Там происходят какие-то ужасные вещи, но я не могу тебе всего объяснить.
Странно… Долина как долина. Причем — вся усеяна цветами. Максим долго разглядывал ее пространство в поисках чего-то страшного, но похоже она ничем не отличалась от остальных таких же долин. Какое-то мгновение показалось, что там даже кто-то ходит.
