Оказавшись на женской половине, Джамил принес ее в комнату рядом с постом охраны. Хотя она и брыкалась в его руках, он уселся, положил ее на колено, задрал платье и начал шлепать. В борьбе ее вуаль упала на пол.
"Сержант Джамил!", вдруг раздался звонкий голос брата.
Сержант-охранник замер, услышав свое имя. Тихая подняла голову и увидела Рахмана, стоящего в двери. "Вы не должны находиться здесь, маленький хозяин."
"Я сам решаю, где мне находиться в собственном доме, сержант!"
"Простите меня, маленький хозяин, но это дом вашего отца. И, кроме того, я охранник вашего отца, поставленный здесь, чтобы удерживать женщин на женской половине."
Рахман шагнул в комнату и указал на Тихую. "Мой отец никогда бы не одобрил избиение моей сестры."
"Вы должны простить меня еще раз, маленький хозяин, но я не бью ее, а шлепаю."
"Мне все равно, как ты это называешь, сержант. Мой отец никогда бы не одобрил подобной жестокости."
"Маленький хозяин, у меня не только имеется разрешение шлепать эту девчонку, когда она не слушается, у меня есть разрешение Думана Амина наказывать его жен за плохое поведение."
Она смотрела, как Рахман протянул руку и опустил подол ее платья, прикрывая ее. Он сказал: "Никогда больше не бей мою сестру. Если ты когда-нибудь сделаешь такое, я придумаю о тебе ужасную ложь и нажалуюсь отцу."
Сержант-охранник захохотал. "Я не просто слуга твоего отца, паренек. Я его друг. Я был его сержантом во времена Войны Пророков и я спас ему жизнь. Он присутствовал на моей свадьбе и мой старший сын назван в его честь. Какая же ложь может бросить на это тень?"
Мальчишка хмуро посмотрел на Джамила. "Я предупреждаю. И я это сделаю."
"Возвращайся к своим игрушкам, мальчик."
Ее брат нащупал свой кушак и вынул небольшой складной нож. Открыв его, он приложил лезвие к собственной шее и сказал: "Отец, я знаю, в это трудно поверить, но Джамил кое-что сотворил со мной." Брат положил свой левую руку на чресла и добавил дрожащим голосом: "Он трогал меня здесь."
"Какая мерзость!", воскликнул Джамил, вытаращив глаза. "Думан никогда не поверит в такое..."
"Я плакал, но он держал нож у моей шеи! Посмотри на порезы там, где лезвие касалось кожи! Джамил поклялся, что убьет меня, если я расскажу хоть кому-нибудь!" Рахман надавил лезвием на свою шею чуть сильнее.
"У тебя не хватит храбрости", сказал охранник.
Капля крови потекла по шее Рахмана, а Джамил поставил девочку на ноги и одним быстрым движением отвел руку Рахмана с ножом от его шеи. Он поднялся на ноги, руки его дрожали.
"Клянусь льдом Камила, мальчишка, ты такой же сумасшедший, как твоя чертова мать!" Он толкнул Тихую в сторону Рахмана. "Вот! Забирай ее! И когда Думан Амин захочет узнать, почему на женской половине нет никакой дисциплины, я пошлю его к тебе!"
Сержант-охранник затопал к двери, но не дойдя до нее остановился и оглянулся на девочку. Он ткнул пальцем в ее сторону, лицо его теперь было совершенно красным. "Не воображай, что ты нашла спасение от руки какого-то рыцаря, девчонка. Ты надоешь ему так же, как надоедают ему все его игрушки. А я не похож на Просветителя в его льду, я всегда буду здесь." И Джамил покинул комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Рахман подобрал вуаль Тихой и набросил ей на голову. Сунув руки под вуаль, он вытер ее слезы. "Мы станем играть вместе. Это будет забавно."
Она взглянула на дверь, потом на Рахмана.
"Джамил - старый дурак", объявил мальчик. "А ты моя сестра, и отныне я хочу быть твоим патроном. Ты - сестра-близнец Рахмана и я стану твоим защитником."
Она посмотрела на крошечную струйку крови на шее брата и поняла, что наконец-то нашла защитника.
Этой ночью лицо Рахмана стояло у нее перед глазами. Он был красивый, сильный и очень храбрый. Как от противостоял сержанту Джамилу! Как смело он говорил с охранником! Были ли герои Заветов храбрее его?
Пальцами она показала во тьме: "Рахман. Мой брат Рахман, брат Тихой." Лежа в постели и позволяя вчерашним воспоминаниям о своем герое играть в голове, она учуяла дым. Вскочив с постели она подошла к окну и увидела искорки множества маленьких костерков, горящих на далеких холмах. Далеко внизу во дворе стояли все слуги и наемные работники. Они готовились бороться с горячим дыханием огненного шторма. Капли воды падали с края крыши, водяной дым туманил вид из окна.
В коридоре раздавались встревоженные голоса, она услышала, как кричит Набил: "Это Магда! Худшее за пятьдесят лет! Если не справимся, то потеряем дом!"
Страх бросил Тихую к двери. Она распахнула ее и увидела спину Набила, бежавшего по коридору к лестнице. Забыв про вуаль, девочка выскользнула в коридор, добежала до комнаты Риханы и открыла дверь. В комнате было темно, но Рихана стояла у окна, глядя на огни пожара. Она повернулась и увидела знаки девочки: "Можно мне остаться с тобой? Я боюсь!"
Рихана кивнула и забралась в свою постель. Девочка залезла рядом и, обняв в темноте первую жену Думана, пальцами написала на коже ее руки: "Что происходит? Кто такая Магда?"
Рихана обхватила ребенка рукой и написала пальцами на руке девочки: "Это всего лишь огненный шторм. Очень горячий ветер, он может раздуть много пожаров."
"Почему его называют Магдой? И почему Джамил говорит, что во мне есть дух Магды? Кто такая Магда?"
"Магда - это женщина, которая триста лет назад сотворила зло."
"Какое зло?"
Прошло много времени, прежде чем Рихана ответила. Она написала: "Магда подожгла мир и навлекла на женщин молчание."
x x x
Исак был одним из охранников у двери женской половины. Тихая знала, что Исак ненавидит ее, потому что сержант Джамил бранил из-за нее Исака и обзывал чудовищными именами. Она сбежала с женской половины в другую часть дома в дежурство Исака. Когда бы она не встретила Исака, тот хмурился, корчил страшные рожи и проводил большим пальцем по шее.
Вместе с сержантом Джамилом и Исаком был еще третий охранник, его звали Маджнун. Он был очень ленив. Он съедал фрукты и сладости, что держал рядом с постом, а потом засыпал в комнатушке рядом с постом охраны у входа на женскую половину. Она знала, что может покинуть женское крыло, если слышала раздающееся из комнаты тихое посапывание. Потом она могла исследовать здание или играть с Рахманом час-другой и успеть вернуться, прежде чем пробудится Маджнун.
Ей нравился Маджнун. Он шутил и рассказывал веселые истории. Иногда он рассказывал Тихой о собственной дочери. Ее прозвище было Азиза, и когда бы не заговаривал о ней Маджнун, лицо его всегда почти светилось. Тихая думала, что, наверное, быть дочерью Маджнуна это самое чудесное дело в мире. Иногда, стараясь делать вид, что он совершает что-то особенно вредное, он давал девочке одну из своих конфеток.
