Стараясь не издавать никакого шума, Дункан медленно обходил дерево, стремясь занять такое положение, чтобы ствол все время находился между ним и наблюдателями. Детекторы направления звука вряд ли среагируют в такой малой площади, которую он занимает. К счастью, повсюду звучало пение бесчисленных птиц — прекрасные помехи приему звуковых сигналов.
Внезапно за спиной раздался резкий звук; испугавшись от неожиданности, Дункан даже подпрыгнул. Неужели органики приземлились и сейчас направляются в его сторону? Сердце Дункана стучало. Он заставил себя немного расслабиться. Они не стали бы так шуметь. Что-то большое беззаботно продиралось полосу. Мгновение спустя между деревьев он отчетливо разглядел огромного черного медведя, который двигался неторопливо, преисполненный важности. Зверь вышел на вершину холма в футах ста от Дункана. Затем опять скрылся в густых зарослях.
Оставалось только надеяться, что органики разобрались, кто бродит по лесу, и направятся в другой район. В любом случае надо было пристроиться вслед медведю, а то охотники чего доброго еще примут его самого за хозяина леса.
Едва Дункан вышел из-за дерева, как сразу же увидел где-то вдалеке зеленый корпус аппарата, зависшего высоко над просветом между деревьями. Дункан молнией метнулся обратно и, вцепившись в дерево, выглянул из-за него. Воздушный аппарат органиков остановился, и Дункан рассмотрел его длинную, напоминающую иглу, корму. Внутри находились двое. Аппарат походил на лодку, какие делают для себя эскимосы, — каяк, кажется, так она называется, — только кабина побольше и более открытая. Увидев эмблему на фюзеляже, он вздохнул с облегчением. Это был коричневый отличительный знак департамента охраны заповедника — шляпа рейнджера-лесничего Медведя Смоки. Все дни пользовались одной и той же эмблемой. Те двое в аппарате наверняка следовали за медведем, определяя его местонахождение по передатчику, вмонтированному в ошейник. Ошейника Дункан заметить не успел, но не раз слышал о том, что по крайней мере половину медведей в заповеднике усыпляли выстрелом специальной ампулы, а затем надевали на них ошейник с передатчиком.
Все это вовсе не означало, что эти двое не представляли для него никакой опасности. Органики, несомненно, поддерживали с лесничими радиосвязь, и те уже знают о его побеге. Не исключено, что им даже пообещали заплатить, пригласив присоединиться к поиску.
За вздохом облегчения последовал еще один вздох — озабоченности.
Потом Дункан почувствовал себя немного лучше. Аппарат улетал.
Он не стал сразу же выходить из-за дерева. Вполне возможно, что приборы зафиксировали тепло человеческого тела, даже несмотря на то, что он скрывался за деревом. А не пытаются ли они просто обмануть его, делая вид, что улетают, и надеясь, что то или тот, что прячется за деревом, выдаст себя.
Дункан досчитал до шестидесяти секунд и затем пошел к холму по следам медведя. Медведи постоянно голодны, но прекрасно умеют находить пищу. Сам же он был сейчас, наверно, голоднее медведя и спокойно мог бы разделить с ним завтрак. Конечно, не в тесной компании.
Взобравшись на вершину холма, Дункан обнаружил там небольшой пруд, образованный дождевой водой, которая заполнила углубление в почве. Прежде чем отправиться дальше, он от души напился. Дункан продолжал идти по следу медведя, что в общем-то было задачей не столь уж сложной даже для городского жителя. То тут то там отчетливо виднелись отпечатки больших лап медведя в грязной глинистой почве, поломанные кусты и клочья медвежьей шерсти, вырванной острыми колючками. Дункан завидовал животному, которому было совершенно безразлично, знает ли кто-нибудь, где он и куда направляется. Он, казалось, совершенно не беспокоился, что его могут поймать. Медведь словно косой выкосил в зарослях широкую полосу, как будто весь лес безраздельно принадлежал ему. В каком-то смысле так оно и было.
Медведь перевалил за вершину холма и спустился по неровному противоположному склону. Дункану с трудом удавалось удерживаться на спуске; он хватался за подвернувшиеся под руку кусты, упирался руками в деревья на пути. У подножия холма протекал широкий ручей, за ним поднимался крутой берег, переходивший в открытую поляну, расположенную под заметным уклоном. Дункан остановился на спуске, заметив, что самолет рейнджеров-лесничих завис по соседству с медведем на высоте около пятидесяти футов. Один из мужчин в самолете фотографировал медведя небольшой камерой.
Дункан ждал, прячась за деревом и втянув голову в плечи. Камера в руках фотографа развернулась к холму. Медведь стоял почти по плечи в воде недалеко от берега и пристально вглядывался в воду. Внезапно его правая лапа рванулась в сторону, и на берег полетела рыбина. Медведь, издавая звуки, подобные свинячьему визгу, с шумом расплескивая воду, выскочил из ручья и принялся поедать свою добычу. Рыба оказалась довольно большой, около фута в длину.
Дункан никогда не рыбачил и плохо разбирался в породах рыб, но не сомневался, что экземпляр, доставшийся медведю, вполне съедобен. Он подумал, что не отказался бы съесть рыбину и сырой.
Разделавшись со своей добычей, медведь снова отправился в воду.
Прошло минут пять, в течение которых медведь и Дункан стояли совершенно неподвижно. Камера время от времени пробегала по лесу, то и дело останавливаясь, видимо, для того, чтобы сфокусировать крупный план на какой-нибудь красивой птице. Примерно в пятидесяти ярдах к югу к ручью вышли два небольших безрогих оленя. Поглазев на медведя, они, грациозно склонив головы к воде, попили и исчезли в зеленой чаще.
Куда приятней было бы отведать Оленины, подумал Дункан. Однако у него даже ножа не было. В любом случае вряд ли удалось бы подобраться к оленю настолько близко, чтобы воспользоваться даже дубиной.
Медведь выловил и выбросил из реки еще одну рыбину, а сам с шумом и брызгами отправился вслед за ней на берег. Съев и ее, медведь, резвясь, принялся бегать по воде, один раз даже проплыв футов десять. Вволю наигравшись, он медленно вышел из ручья, встряхнул мокрый прилизавшийся мех — капли воды, словно жемчужины, блестя в солнечном сиянии, разлетелись в стороны, — а затем углубился в кусты. Аппарат лесничих развернулся и полетел в северном направлении.
Дункан не сомневался, что камеры спутников-наблюдателей наведены на этот район. Любого, кто окажется на открытом месте, сразу же сфотографируют, и снимки передадут в штабы органиков на Манхэттене и в столице штата Нью-Джерси.
Дункан хотел перейти ручей, но лишь когда определит такое место, где можно будет сделать это незаметно, под прикрытием густой листвы деревьев. Он отступил под пышную зеленую крону и начал медленно пробираться сквозь кусты ежевики. Следуя берегом ручья. Дункан прошел вверх по склону холма, а затем спустился вниз с другой стороны — всего миль пять. Дункан слышал пение птиц, многих сумел рассмотреть. Попадались по пути и животные: енот, красная американская лисица, а однажды какой-то крупный, серой расцветки зверь пробежал совсем рядом. Большой заяц, сидя под кустом, наблюдал за ним, шмыгая носом, но когда Дункан подошел поближе — проворно ускакал в заросли.
