Она послушно шагнула к микрофону. Все увидели высокую девушку с темными волосами и приятным, хотя и слегка лошадиным лицом. Она сглотнула и улыбнулась, продемонстрировав все зубы.
- Я некрасивая, - неожиданно начала Алисия. - И у нас есть правило: останавливается тот, кто идет последним. И не нужно никакой смелости, чтобы перегнуться через борт и втащить кого-нибудь на палубу. Нужна сила, но я сильная. И мне вовсе не хочется, чтобы в гонках начали участвовать другие женщины. Мне нравится, что я единственная. В общем, спасибо.
Толпа покатывалась со смеху. Джейн Суиндон посмотрела на меня, улыбаясь.
- Ой, не могу! - простонал я ей на ухо. - Здорово она врезала! Я от нее без ума! Какая сила, какая честность. И какая прическа, фигура! А ум? Джейн, она просто класс!
- Тогда... - Джейн перестала улыбаться. - Тогда почему бы тебе не пригласить ее куда-нибудь? Кев, ты можешь потанцевать с ней в "Клубе" сегодня вечером.
Джейн восприняла все на полном серьезе.
- Ну, Джейн, не могу же я на глазах у всех танцевать с девицей, похожей на ученую гнедую кобылу!
Она чуть не прыснула, но вовремя нахмурилась и о чем-то задумалась.
- Эх, и подлец же ты, Кевин, - наконец сказала она.
Многие туристы разъехались, но "Клуб" все равно оказался битком набит, да еще и окружен толпой тех, кто не попал в него, вместе с детишками, пьющими шипучку. Вечер был теплый; со стаканом пива в руке я стоял у желтой бетонной стены посреди шума и смеха. Рядом через окна передавали стаканы тем, кто не смог проникнуть внутрь... Если не считать сомнительной победы Стренга в гонке скиттеров, регата удалась, тем более что все остальное прошло благополучно.
А вот и сам Стренг неожиданно вырос рядом; около него образовались его преподобие Бателли и Том Минти, довольно невоспитанный юнец, входивший, как ни странно, в Комитет поселка.
- Но, Ральф, - говорил Бателли, - наверняка ты сказал не все.
Стренг улыбался. У него над головой проплыл "воздушный змей"; светящаяся паутина развевалась в сумерках, как вуаль. Паучок снизился и сел на его плечо. Стренг бросил взгляд по сторонам, поднял руку и раздавил "змея" двумя пальцами; потом стряхнул паутину.
- Я думал о том, чтобы победить, - ответил он, - и все. В гонках участвуют только для этого. Я знал, что Пол Блейк собирается снова перескочить через отмель, а он видел, что я иду рядом. Он знал меня, значит, понимал, что рискует. Пол пошел на риск и проиграл.
Том Минти кашлянул.
- Вас, доктор, наверно, никогда не называли слабаком.
- И у тебя даже в мыслях не было остановиться, чтобы вытащить Пола из воды? - спросил Бателли.
- Человек - общественное животное. Инстинкт сохранения вида говорил мне, что надо остановиться. Разум, отличающий меня от животных, говорил, что если я остановлюсь, то проиграю заезд. Разум также говорил мне, что если я не сделаю этого, то стану непопулярным. Он, однако, напомнил мне, что остановиться обязан замыкающий - следовательно, Блейку не грозила опасность утонуть. Остановившись, я бы выиграл всего лишь скупую похвалу толпы. Победы я жажду больше. Так что я выиграл.
- В такой формулировке это звучит довольно убедительно, - неуверенно сказал Минти.
- Я рад, что ты со мной согласен. Том, - заявил Стренг, но мы знали, что он лжет.
Ни мнение Тома Минти, ни вообще чье бы ты ни было мнение для Ральфа Стренга ничего не значило. У него начисто отсутствовала мораль, он не знал сомнений и руководствовался только эгоистическими побуждениями.
На тот случай, если показалось, будто я презираю Ральфа Стренга, позвольте заявить, что я считал его самым умным человеком в Риверсайде и, уж конечно, самым честным. За последний год я выпил немало скотча в его маленьком аккуратном домике недалеко от Опытной Станции. Я задавал вопросы, пытаясь выяснить, что им движет; Ральф отшучивался или бросал нечто шокирующее, а его жена, сидя в кресле напротив, вежливо улыбалась.
У него была любимая присказка, очень характерная для всей его философии.
- Все мы аморальны, - говорил он с усмешкой, - но я один это признаю.
Вот таков был Ральф Стренг. Он улыбнулся нам и удалился - спокойный, уверенный в себе. Толпа автоматически, будто он внушил ей мысль на расстоянии, расступилась, чтобы пропустить его.
Рядом появился Марк Суиндон; проводив взглядом удаляющегося Стренга, он повернулся к нам.
- А ведь ему снова все сошло с рук.
- Ральфу всегда все сходит с рук, - негромко заметил Бателли.
- Как сказать, - возразил Суиндон мрачно. - Людям не разрешается быть непредсказуемыми - особенно в маленьком поселке. Я знаю...
Два года назад, в разгар Передающего Эффекта, когда половина Аркадии сошла с ума, риверсайдцы охотились на профессора Суиндона, как на зверя... Его спасло только везение и двое незаурядных людей - Том Минти и миссис Эрншоу.
- Кев, насчет завтрашней встречи с "Хедерингтон Организейшн"... продолжил Суиндон. - Тебе не нужно напоминать, как это важно для поселка. Я не сомневаюсь, что ты постараешься добиться наилучшего из возможных соглашений - но при любом исходе тебя по возвращении встретят не слишком приветливо. Эх... Желаю удачи.
Это прозвучало довольно мрачно. Я обвел взглядом гуляющих. Около устроенной прямо на улице шашлычной работал Чукалек; колонисты подшучивали над ним, а он с отсутствующим видом переворачивал опытной рукой кусочки мяса.
Неподалеку, тряся жирными щеками, хохотал Эзра Блейк, которому что-то сказал Джед Спарк. Джед и сам смеялся, разинув слюнявый беззубый рот с отвисшей губой. Из "Клуба" послышался звон разбитого стекла и крик.
Чиль Каа ругался с каким-то туристом из-за куска мяса; его круглая физиономия побагровела от злости. Турист что-то прокричал в ответ, сжимая кулаки; Чукалек рассеянно поглядывал на них, продолжая переворачивать стэйки своим сверкающим ножом.
На душе у меня стало как-то тревожно...
3
После вчерашних возлияний я спал крепко, но, проснувшись, вздрогнул, как от прикосновения холодной руки. Я вспомнил, что сегодня мне предстоит торговаться от имени Риверсайда.
Сквозь занавески проникал солнечный свет; я выбрался из постели и обнаружил, что аркадийский скотч наказал меня за безмятежный сон пульсирующей головной болью.
Я сразу принял дозу "Иммунола" из своего нелегального запаса, после чего по телу и под черепной коробкой быстро распространилось эйфорическое тепло от действия этого аркадийского чудо-наркотика. Теперь я почувствовал, что в силах отдернуть занавески.
Было прекрасное утро. Я жил не в стандартном домике, из которых состоял поселок, а на верхнем этаже бывшего рыбного склада-морозильника у северного конца причала. Дело в том, что после успеха рыбных загонов Марка Суиндона имел место некоторый бум, и ниже по течению построили заготовительный цех. При этом со старого склада вывезли морозильное оборудование, а я очень удобно разместил здесь свою мастерскую, из которой выкатываю готовую продукцию прямо на причал. Ну и вообще, в то время когда я приехал в Риверсайд, жилья не хватало.
