Я пытался понять логику поведения Н.Г. - об этом, по-моему, остальные думали меньше всего. Почему-то у меня возникло стойкое ощущение ошибки — что-то я упустил из виду в самом начале, на что-то очевидное не обратил, как и все, внимания…
— Приезжайте, почему вы так долго? — сказал Новинский, позвонив мне часа в три, будто и не он отослал меня с глаз долой. Собственно, я все равно уже ехал обратно. Войдя в кабинет, я обнаружил там и тетю Женю, сидевшую перед монитором. На меня она не взглянула, а Новинский, развалившийся с книгой в руках в старом кожаном кресле (возможно, в нем сидел когда-то Белопольский, а может, даже сам Отто Струве), сказал, предваряя мои вопросы:
— Не так это оказалось сложно, как я думал вначале. Я сразу позвал Евгению Алексеевну, потому что… Там все отрывочно, записки самому себе, вроде дневника.
— Блог, — сказал я.
— Блог — дневник для всех, — сообщил Новинский прописную истину. — А это личное. Не зная хорошо Николая Геннадиевича, ничего толком и понять нельзя.
— Там есть что-то, чтобы…
— Найти его? По-моему, нет, — с сожалением констатировал Новинский. — Но последнее слово за…
Тетя Женя оглянулась, увидела, наконец, меня и сказала:
— Нет его в Питере. Что ему здесь делать? Зря мы сюда притащились, Юра. Коля нам всем головы заморочил. Не приезжал он в Питер. Нет. Нет.
Она так бы и повторяла "нет, нет", если бы я не напомнил:
— Но ведь билет он купил и в самолет сел. Это точно. Паспортный контроль…
— Нет, — еще раз сказала тетя Женя, отодвинулась от экрана и обхватила руками плечи. Нервы у нее были на пределе, а может, предел уже был перейден, и если у нее начнется истерика, то — все, никому с этим не справиться, я-то знал, с истериками тети Жени мог управляться только Николай Геннадиевич, я присутствовал однажды… не помню, что тогда произошло, точнее, я просто не понял, причина показалась мне достаточно мелкой, кто-то на семинаре прошелся по методике наблюдений… что-то в таком роде. Тетя Женя дотерпела до дома, я тогда зашел… почему же? Нет, тоже не помню, да и неважно — в общем, я там оказался, когда тетя Женя тихо вошла в квартиру, тихо положила на стол сумочку, вроде все было нормально, но Николай Геннадиевич лучше знал свою жену, он к ней подошел, обнял за плечи, и тут началось… Не хочу описывать. И вспоминать не хочу.
Когда тетя Женя тихо отодвинулась от экрана, обхватила плечи… как тогда… я подумал, что она делает это специально, чтобы ее Коля, где бы он в этот момент ни находился…
Глупо, да. Тетя Женя тихонько заплакала, Никольский кивнул мне — вы, мол, посмотрите текст, а с ней я попробую справиться. Ладно, пусть пробует. Я взял стул, сел перед экраном, за моей спиной Никольский что-то бормотал, а тетя Женя резко и коротко отвечала, но предметами не бросалась, уже хорошо.
Последнее по времени письмо было трехдневной давности.
"Разумеется, это проверяемо. Более того, существует единственный способ проверки недостаточно аргументированных гипотез. Вопрос о достаточной или недостаточной аргументации является в данном случае ключевым, и критерии выбора нужно разработать отдельно. Один из критериев: аргументация достаточна в том случае, если из представленных аргументов возможно конструирование эксперимента или наблюдения…"
Какое все это имеет отношение… Обычная теоретическая тягомотина. Что-то о недостоверных гипотезах? У Н.Г. возникла идея, для проверки которой он и отправился вместо Новосибирска в Питер, об этом мы думали, но о чем гипотеза-то?
Я вызвал предыдущее письмо — за два дня до поездки.
"Не забыть:
Бритвенные принадлежности.
Зубную щетку и так далее, это понятно.
Рубашки две — обязательно синюю байковую.
Пуловер.
Кроссовки, на размер больше…"
И все в таком духе — сорок три наименования, все пронумеровано, вполне в стиле Н.Г., он с тетей Женей в тот день, видимо, укладывал рюкзак, то есть, укладывала наверняка тетя Женя, а Н.Г. стоял над ней со списком, она спорила: зачем тебе морской бинокль, ты что, в бинокль на солнце смотреть собираешься? Действительно, зачем Н.Г. взял бинокль? Довольно тяжелая штука — в экспедиции прекрасное оборудование для наблюдений Солнца, но если Н.Г. что-то включил в список, значит, решил, что вещь ему необходима, так он всегда делал, и тетя Женя не могла его переспорить. Не истерики же закатывать по таким поводам — для истерик у тети Жени были другие причины, важные для нее и порой совершенно не важные для Н.Г. Может, потому он и относился к истерикам жены, как к случайному летнему тайфуну, который нужно переждать, причем надежнее всего — в центре тайфуна, в его "глазу".
Или запись под номером 36: "Альпеншток. На месте". На месте — что? Купить? А альпеншток-то зачем? В Павино, куда поехала экспедиция, местность ровная, идеальное место для наблюдений, тетя Женя мне об этом рассказывала…
Я перещелкнул еще одну дату и оказался в письме, написанном за неделю до отъезда.
"Давление надо пересчитать, число получается несуразно приемлемым. В принципе, давление может и не играть критической роли, но…"
Фраза была не закончена. И дальше:
"Принцип минимального воздействия тоже нуждается в переформулировании. Точность формулировки — главное…"
Опять брошенная на полпути фраза.
— Юрик, — сказала за моей спиной тетя Женя. — Не теряй времени, Юрик. Это пустое, я же вижу. Не приезжал он в Питер. Он всем нам головы задурил.
— Зачем? — спросил я. Не тетю Жену спросил — самого себя. Конечно, Н.Г. приехал в Питер — он купил билет, зарегистрировался, сел в самолет, и, прилетев, получил багаж. А потом…
— Нет в Питере Коли, — повторяла тетя Женя.
Я набрал номер Немирова и спросил, мысленно сложив пальцы крестиком:
— Боря, скажи, вы, конечно, проверяли, покупал ли Черепанов в тот день билет на какой-нибудь улетавший рейс?
— На улетавший? — удивился Немиров. — Зачем ему улетавший? Разнарядка была — искать человека, прибывшего в Питер…
— Проверяли или нет?
— Ну, — сказал Немиров, помолчав, — это, в принципе, не в моей компетенции. Я в городском УВД работаю, ты знаешь.
— Значит, не проверяли, — заключил я. — Можешь оперативно это сделать? Я перезвоню.
— Я же сказала, что в Питере Коли нет, — спокойным голосом произнесла тетя Женя. То ли она справилась с истерикой самостоятельно (чаще всего она так и делала — ее истерики начинались и заканчивались неожиданно, как майские грозы), то ли ее отвлек от дурных мыслей мой разговор с Немировым. По правде говоря, мысль мне самому казалась в тот момент нелепой — какой смысл лететь в Питер, чтобы сразу отправиться куда-то еще?
