— Самое скверное, — сказал Титов, — то, что нас не найдут: ведь вход завален.
— Да, разумеется, — спокойно подтвердил Калабушев. — Нет главного признака — скалы в форме развернутой пасти.
Упоминание о пасти змея вызвало в моем воображении вихрь картин.
— А я видел змея, — сказал я. — Перед тем, как попал в эту дыру.
Мы сидели сейчас лицом друг к другу. Титов и Калабушев повернули свою кабину. Получилось как бы маленькое совещание.
Калабушев взглянул на меня чуть испытующе. Он хотел уяснить: решил ли я вдруг разыгрывать товарищей в такой неподходящей обстановке? Или в моих словах заключался упрек ему: ведь мы очутились здесь в конечном счете из-за его убежденности в существовании змея.
Титов воспринял мои слова иначе. Он, видимо, решил, что я хочу приободрить их. Какая-то разрядка для нервов, отвлечение мыслей на короткое время были действительно необходимы. Он охотно включился в “игру”.
— И здоровый он был? — произнес он, откидываясь в кресле и приготавливаясь слушать занятные байки.
— Да метров сто, — сказал я, понимая, что получается в общем-то ужасно глупо. Мне не верят. И кто не верит? Те, кто, собственно, и разыскивали змея!
— Ну, что это за змей! — усмехнулся Титов. — Вот однажды…
— Должен вас предупредить, — вмешался вдруг Калабушев. — Что бы вы сейчас ни придумывали, вряд ли вам удастся превзойти “очевидцев”, чьи рассказы занимают особый, отдельный шкаф в моей коллекции. Собирая материалы о морском змее и сортируя их, я выделял самые несолидные “свидетельства”, самые бесшабашные истории, рассказанные пьяными матросами, в особый раздел под наименованием “Чистый бред”.
Меня разобрала досада. “Ты всю жизнь мечтал о встрече с морским змеем, — подумал я, — ты единственный человек, который верил в его существование, ты отправился специально на его поиски — и безрезультатно. И ты же высмеиваешь меня, единственного человека, который его видел”. Но что я мог сделать? Мне оставалось подождать с рассказом о змее до более благоприятного момента. Но будет ли такой момент?
Я посмотрел на узкое лицо Калабушева. Он сосредоточенно думал. Теперь я понял секрет его мужества. Он просто привык к опасным ситуациям. И все. Спелеологи тоже понимают, почем фунт лиха. Сейчас он находился в привычной для него обстановке и привычно обдумывал положение.
— Есть какой-нибудь способ связаться с поверхностью? — спросил Калабушев. — Или с глубоководными судами, которые, конечно же, рыщут сейчас по каньону?
— Ультразвук не пробьет скалу, — сказал Титов.
— Радиоволны не пройдут сквозь гору, — заявил я. — Там пласты металлических руд. Кроме того, у нас направленный луч. Мы поддерживаем связь, так сказать, в пределах прямой видимости. Нащупать корабль вслепую почти безнадежно.
— Мы, спелеологи, пользуемся проволокой связью, — сказал Калабушев. — Под землей это надежнее.
— “Скат” не для спелеологических исследований, — заметил я. — Но вы же отправились в глубь лабиринта, — возразил Калабушев. — Значит, должны были выбросить буй и сматывать с катушки кабель — элементарное правило.
Я не стал объяснять, что в тоннеле очутился нечаянно.
Сейчас было не до того.
— Значит, нужен провод, — рассуждал между тем Калабушев. — Кабельная связь. По крайней мере до каньона.
Он помолчал.
— Выходит, нужно искать, — заключил Он. — Ну что ж, за работу. — И деловитым тоном добавил: — Я думаю, нам лучше расцепиться.
— Где вы думаете искать кабель? — оторопело спросил я.
— Да здесь же, где же ему еще быть!
Титов пристально посмотрел на Калабушева.
— Вы думаете, что кто-то оставил его здесь?
— Не кто, а что, — возразил Калабушев.
— Что же? — спросил я. Калабушев не переставал меня удивлять.
— Течение, конечно, — сказал Калабушев. — И, увидев наши недоумевающие физиономии, добавил чуть нетерпеливо: — Куда же, по-вашему, девалась телевизионная камера, которая сфотографировала “пасть змея”? Пасть поглотила ее, то есть течение втянуло ее в тот самый проход, где находимся мы. Камера в яйцевидном корпусе. Значит, течение может катить ее до тех пор, пока не встретится слишком высокий порог или слишком узкая щель. И то и другое — в этом зале. Следовательно, здесь и нужно искать.
Нет, что там ни говори, а спелеологи — толковые люди.
Мы нашли камеру через полчаса. Я нащупал ее локатором.
Металл отозвался пронзительным писком в наушниках, едва я коснулся его невидимым лучом.
От камеры тянулся тонкий трос. Но самое для нас важное: в каком месте он оборвался? По теории вероятностей скорее на более длинном отрезке, чем коротком. Тогда конец его должен выходить из-под земли. Теперь оставалось проверить теорию, Я присосал камеру плавником. Затем включил внутренние проводники, по которым в плавник передавались электрические заряды. Эти проводники я, в свою очередь, подсоединил к антенне “Ската”. У меня дрожали руки, но я старался не спешить. Внимательно глядя на стрелки, отрегулировал емкость. И вот он, решающий момент!
Едва я произнес: “Говорят “Скат-1” и “Скат-2”. Перехожу На прием”, — как гул голосов, усиленных бортовой аппаратурой, ворвался в обе кабины: “Где вы? Слышим хорошо. Что с вами? Отвечайте! Сообщите обстановку! Слушаем вас!” На правах старшего в группе я коротко обрисовал наше положение. Постарался как можно точнее описать места, где должен находиться вход в коридор. Уж тут я показал, на что способен бывалый глубоководник! Я перечислил столько примет, что Калабушев буквально раскрыл рот.
— Однако вы наблюдательны, — произнес он, взглянув на меня серьезно. Видимо, до сих пор он полагал, что я умею только управлять “Скатом”. Возможно также, что наши “шутки” насчет морского змея подорвали авторитет глубоководников в его глазах.
Вот тут-то я и решил поразить его окончательно. Описав во всех деталях подводную обстановку, я счел нужным предупредить спасателей о морском змее. Я доложил — сухо, кратко, деловито — о внешнем виде и примерных размерах морского змея. При этом я скосил глаз на Калабушева. Лицо его выражало крайнее удивление. Титов же смотрел на меня просто как на сумасшедшего. Он столько плавал в глубинах Индийского океана, что верил в морского змея не больше, чем в Змея-Горыныча из детских сказок. Титова я понимал отлично, но тем большее удовольствие доставило мне изумление Калабушева.
На борту “Искателя” после моего сообщения наступила пауза.
— Ладно, капитан, — сказал, наконец, Агапов. — Держитесь! Сейчас вас вызволим.
Он передал еще несколько деловых указаний, мо о змее даже не упомянул.
