- Кто там?
- Сеньор Локки? - голос из коридора принадлежал молодому человеку.
- Да! - Локки не мог отыскать брюк в складках простыни. - Да! Что тебе нужно?
- Mensagem, - сказал юноша. - Urgente. Urgente.
- Ты ко меня? - Он, наконец, нашел свои брюки и теперь надевал их. Женщина совершенно спокойно наблюдала за происходящим, лежа в кровати и поигрывая пустой бутылкой. Застегнувшись, Локки проделал три шага - от кровати к двери. На пороге стоял мальчик, черные глаза и особенный блеск кожи свидетельствовали о его индейском происхождении. Он был одет в тенниску с рекламой "кока-колы".
- Mensagem, Сеньор Локки, - повторил он, - ...do hospital.
Мальчик смотрел мимо Локки на женщину в кровати, осклабясь от уха до уха.
- Больница? - переспросил Локки.
- Sim. Hospital "Sacrado Coraca de Maria".
Это может быть только Стампф, подумал Локки. Кому еще в этом богом и чертом забытом месте он может понадобиться? Никому. Он посмотрел на личико с раскосыми глазами.
- Vem komigo, - сказал мальчик, - Vem komigo. Urgente.
- Нет, - решил Локки. - Я остаюсь. Не сейчас. Понимаешь меня? Потом, потом.
Мальчик пожал плечами.
- ...Ta morrendo.
- Умирает?
- Sim. Ta morrendo.
- Ладно, бог с ним. Понимаешь? Возвращайся и скажи ему, что я приду, когда освобожусь.
Мальчик опять пожал плечами.
- E meu dinheiro? - сказал он, когда Локки уже закрывал дверь.
- Пошел к черту, - бросил Локки и захлопнул дверь.
Когда после двух часов и одного бездарного акта с безразличной особой Локки открыл дверь, он обнаружил, что мальчик в отместку нагадил на порог.
* * *
Больница "Sacrado Coraca de Maria" была плохо приспособлена, чтобы болеть; уж лучше умирать в своей кровати в компании с собственным потом, думал Локки, шагая по грязному коридору. Удушливый запах медикаментов не мог заглушить испарений больной человеческой плоти. Ими были пропитаны стены; они жирной пленкой садились на лампы и пол. Что могло стрястись со Стампфом, что он угодил сюда? Драка в баре? Не сошелся с сутенером в цене за женщину? Немец был просто слишком глуп, чтобы влипнуть во что-нибудь подобное. - Сеньор Стампф? спросил он у женщины в белом, проходившей по коридору. - Мне нужен Сеньор Стампф.
Женщина потрясла головой и указала дальше по коридору на замученного вида мужчину, который остановился на мгновение, чтобы зажечь сигару. Локки подошел. Мужчина стоял в клубах едкого дыма.
- Мне нужен Сеньор Стампф, - сказал Локки.
Мужчина, усмехнувшись, посмотрел на него:
- Вы Локки?
- Да.
- Ага, - он затянулся. Дым был настолько едким, что мог бы вызвать рецидив у самого тяжелого пациента. - Я доктор Эдсон Коста, - сказал мужчина, протягивая холодную руку Локки. - Ваш друг ждал вас всю ночь.
- Что с ним?
- У него болит глаз, - сказал Эдсон Коста, совершенно безразличный к состоянию Стампфа. - И у него небольшие ссадины на руках и лице. Но он не подпускает к себе никого. Он сам себе доктор.
- Но почему? - удивился Локки.
Доктор, казалось, был озадачен.
- Он платит за стерильную комнату. Платит хорошо. Поэтому я его туда поместил. Хотите его увидеть? Может, заберете его?
- Может, - ответил Локки без всякого энтузиазма.
- Его голова... - сказал доктор. - У него галлюцинации.
Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, он пошел широкими шагами, оставляя за собой дымовой шлейф. Пройдя через главное здание и небольшой внутренний двор, они оказались возле палаты со стеклянным окошком в двери.
- Здесь, - доктор показал на дверь, - ваш друг. Скажите ему, - сказал он, как будто дал прощальный залп, - чтобы заплатил, или пусть завтра уезжает.
Локки заглянул в стеклянное окошко: грязновато-белая комната была пустой только кровать и небольшой стол, освещенный тем же зловещим светом, что пробирался в каждый угол этого заведения. Стампф не лежал в кровати, а сидел на корточках в углу. Его левый глаз был скрыт большим тампоном, привязанным кое-как бинтами вокруг головы. Локки уже довольно долго смотрел на Стампфа, прежде чем тот почувствовал, что за ним наблюдают. Он медленно поднял голову. Его здоровый глаз, как бы в компенсацию за потерю другого, казалось, расширился в два раза. В нем был страх, которого хватило бы на оба глаза; да хоть на дюжину глаз. Осторожно, как человек, кости которого настолько ломки, что он боится их переломать от малейшего движения.
Стампф отделился от стены и подошел к двери. Он не открыл ее, а стал переговариваться с Локки через стеклянное окошко.
- Почему ты не пришел? - сказал он.
- Я здесь.
- Но раньше, - лицо Стампфа все было в кровоподтеках, как будто его били. - Раньше.
- Я был занят, - ответил Локки. - Что с тобой стряслось?
- Это правда, Локки, - сказал немец. - Все правда.
- О чем ты?
- Тетельман мне все рассказал. О тех словах Черрика. О том, что мы изгнанники. Это правда. Они хотят вышвырнуть нас.
- Мы сейчас не в джунглях, - сказал Локки. - Здесь тебе нечего бояться.
- О, если бы так, - глаз Стампфа расширился еще больше. - Если бы так. Я видел его.
- Кого?
- Старика. Из деревни. Он был здесь.
- Забавно.
- Он был здесь, черт тебя побери! - воскликнул Стампф. - Он стоял тут, на твоем месте, и смотрел на меня через стекло.
- Ты, видно, слишком много выпил.
- Это случилось с Черриком, и теперь это происходит со мной. Они губят нашу жизнь...
Локки хмыкнул:
- У меня нет проблем.
- Они не дадут тебе ускользнуть, - сказал Стампф. - Никто из нас не ускользнет. Пока мы не заплатим сполна.
- Тебе придется освободить эту комнату, - Локки надоела эта болтовня. Мне сказали, что к утру тебе придется убраться.
- Нет, - ответил Стампф. - Я не могу. Я не могу.
- Тебе нечего бояться.
- Пыль, - сказал немец. - Пыль в воздухе. Она меня поранит. Мне в глаз попала пылинка - всего лишь пылинка - и с тех пор он кровоточит без остановки. Я даже не могу лечь, простынь колет меня, как гвоздями. Когда я хожу, мне кажется, что ступни вот-вот растрескаются. Ты должен мне помочь.
- Как? - спросил Локки.
- Заплати им за комнату. Заплати, чтобы я мог остаться и дождаться специалиста из Сан-Луиса. А потом, Локки, возвращайся в деревню. Возвращайся и скажи им, что я не претендую на их землю. Что больше ей не владею.
- Я вернусь туда, - сказал Локки, - когда будет время.
- Ты должен сделать это быстро, - настаивал Стампф. - Скажи им, что я хочу жить.
Вдруг перевязанное бинтами лицо Стампфа исказилось, и его взгляд устремился мимо Локки на что-то в глубине коридора. Его дрожащие от страха губы прошептали только одно слово:
- Пожалуйста.
В недоумении, Локки обернулся. Коридор был пуст, за исключением жирных мотыльков, которые кружили вокруг лампы.
- Там ничего нет, - сказал он, снова поворачиваясь к двери. На забранном проволочной сеткой окошке были отчетливо видны отпечатки двух окровавленных ладоней.
