И, вероятно, если Эмори хотела пожаловать этот статус двадцатилетнему химику на Фаргоне, и, по слухам, открыть там филиал, чтобы привязать специалиста к персоналу Резьюн, и если она, кажется, придает первоочередное значение этому проекту, что делает его ценным в масштабах ее вынашиваемого колониального броска, — то наверняка для этого существует чертовски серьезная причина.
— Сир Лу, — сказал Уоррик, пожимая протянутую руку. — Рад вас видеть. — И обеспокоенный, но в целом дружелюбный взгляд, когда он посмотрел на Корэйна, и протянул руку. — Советник? Я не ожидал тебя увидеть.
Сердце Корэйна подпрыгнуло.
«Опасность», — сказало оно. Уоррик, напомнил он сам себе, не был одним из тех блестящих талантов, которые витают в облаках абстрактной логики, полностью отдалившиеся от человечества, он был психохирургом, манипулирование было его работой, и ему ничего не стоило обнажить скрытые людские побуждения. Все это прячется за рассудительной любезностью и молодыми глазами.
— Ты мог бы догадаться, — сказал Лу, — что это больше, чем я тебе обещал.
Легкая тревога промелькнула на лице Уоррика.
— Да? — сказал он.
— Советник Корэйн очень хотел поговорить с тобой, не привлекая внимания публики. О политике, Доктор Уоррик. Это очень важно. Конечно, если ты предпочитаешь отправиться на другую запланированную встречу, на которую если и опоздаешь, то всего на каких-нибудь десять минут, — мы поймем, что ты не хочешь связываться с нашими вопросами. И я надеюсь, что ты примешь в этом случае мои персональные извинения. Интрига — моя профессия…
Уоррик вздохнул, сделал несколько шагов к столу заседаний и положил на него дипломат.
— Это как-то связано с Советом? Ты не мог бы объяснить, о чем пойдет речь, прежде чем я приму решение?
— Это по поводу предлагаемого законопроекта. Об ассигнованиях на Науку.
Уоррик чуть-чуть приподнял голову, что значило:
— Ах, это… — Едва заметная улыбка появилась на его лице. Он скрестил руки и оперся на стол, всем видом демонстрируя безмятежность: — И что насчет законопроекта?
— Что в нем? — просил Корэйн. — На самом деле?
Уоррик откровенно рассмеялся:
— Хочешь узнать, кого он поддерживает? Или что-нибудь другое?
— Это как-нибудь связано с проектом Надежда?
— Нет. Этот бюджет не имеет с ним ничего общего, насколько мне известно. Ничего такого. Ну, SETI — скан. Но только в общих чертах.
— А по поводу придания статуса Особенного. Резьюн заинтересована?
— Можно сказать. Ты хочешь узнать о Фаргоне вообще?
— Мне интересно услышать все, что ты согласишься сказать, доктор Уоррик.
— Я могу и опоздать на десять минут, а могу быть совсем лаконичным: психогенезис. Психоклонирование, как выражается популярная пресса.
Это был не тот ответ, которого ожидал Корэйн. Это было определенно не то, что ожидали военные. Городин фыркнул.
— Что за этим кроется?
— Это не прикрытие, — сказал Уоррик. — Не точные копии, а клонирование способностей. Не имеет реального значения для, скажем, ребенка, пытающегося воссоздать утерянных родителей. Но в случае, скажем, Особенного, когда важны именно способности… Вы знаете о попытке воссоздать Бок?
Эстелла Бок. Женщина, чья работа привела к сверхсвету.
— Они пытались, — сказал Корэйн. — Но не сработало.
— Ее копия была очень одаренной. Но это была не Бок. Она была скорее музыкантом, чем физиком, и отчаянно несчастной из-за своей известности. Она не принимала омолаживающие средства до последних дней, пока старость не одолела ее. Тогда она была вынуждена воспользоваться этими препаратами. Совершенно изнурив себя таким способом, она, наконец, умерла в девяносто два. Она даже не выходила из комнаты в течение последних нескольких лет своей жизни.
— Чего у нас тогда не было — это нынешнего оборудования и документации. Работа доктора Эмори во время войны, вы знаете, исследования процесса познания и химии тела…
— Человеческое тело имеет внутренние регулирующие системы, весь комплекс, который регулирует пол, рост и защиту от инфекций. Генетический код — это еще не все для воссоздания. На химическую систему, устанавливаемую генетическим кодом, воздействуют случайные факторы. Все
это есть в научных журналах. Я могу дать ссылки…
— Ты отлично рассказываешь, — сказал Корэйн. — Пожалуйста, продолжай.
— Короче говоря, мы сейчас знаем больше, чем тогда, когда клонировали Бок. Если программа даст результаты, на которые надеется Эмори, можно будет снова предпринять аналогичную попытку. Сюда включается генетика, эндокринология, большое количество тестов, физиологических и психологических; и тут же должны быть записи. Всех деталей я не знаю. Это проект доктора Эмори, он секретный, да и работы ведутся в другом отделе. Но я знаю, что он задуман всерьез и не слишком оторван от действительности. Немного спекулятивный, пожалуй; но вы должны понимать, что в нашей науке имеется особая трудность: ученый должен жить достаточно долго, завершить исследование, а доктор Эмори не молода. Каждый эксперимент с эйзи требует не меньше пятнадцати лет. Проект Рубина займет, по крайней мере, двадцать. Вы видите сложность. Потому она вынуждена немного рисковать.
— У нее проблемы со здоровьем? — спросил Корэйн спокойно, заметив легкое изменение интонации и меньшую уверенность собеседника. Сколько действует омолаживание — никто не знает. Старение наступает тем быстрее, чем дольше действовало омоложение.
Уоррик отвел глаза. Он не собирался прямо отвечать на этот вопрос. Корэйн это понял еще до того, как собеседник что-либо произнес. Он надавил слишком сильно.
— Смертность вызывает тревогу, — сказал Уоррик, — у любого человека в ее возрасте. Так вот, я сказал, что для проектов нужно время.
— И сколько, по-твоему, займет этот проект? — спросил Городин.
— Это очень, очень важно для нее: все ее теории, вся ее работа, посвященная эндокринным системам и генетике, психоструктурам, — все вело к одной цели.
— Она — Особенная. Она может задействовать практически все, что ей понадобится.
— Кроме статуса Особенной. Это — ее защита. Я согласен с ней, если она не хочет использовать кого-то внутри Резьюн. Клон будет находиться в Резьюн, но не Рубин. Он — молод. Это исходное условие. Он исключительно талантлив, родился на станции, и любое его действие, даже покупка напитка в автомате, зарегистрировано в записях станции. Он родился с иммунной недостаточностью, и имеются обширные медицинские сведения, восходящие к его детству. Это наиболее важная часть. Ари может сделать это и без одобрения Совета, но она не сможет удержать правительство Фаргона от действий, которые могут скомпрометировать ее результаты.
