- А твои где живут? - спросил Дима.
- Мои в Курске. Родители, сестра, племяшки. А твои?
- Мои в Нижнем. Тоже родители, дед с бабкой, брат.
- Как же их теперь предупредить?
- А смысл?
- Из города бы хоть уехали, в глубинку, в глубинке больше шансов выжить.
- А ты уверен, что вообще останется такое понятие - «глубинка»? Помолчали, сделали по глотку темного ароматного пива, насладились.
Они оба были успешными мужчинами, из тех решительных и безмерно работоспособных провинциальных мальчиков, что, рванув делать карьеру в Москву, сразу обогнали ленивых и не наживших настоящей хватки столичных жителей. У обоих впереди были годы приятной и полезной жизни - с десятичасовым рабочим днем, но и с отпусками на Мальдивах, с дорогими автомашинами, с собственными особнячками за городом. И оба они были достаточно умны, чтобы понять: выбора нет, «исчезальщики» не выбирают между хорошей жизнью и загадочной смертью, просто жизнь со вчерашнего дня стала невозможна. Вообще невозможна. Корнейчук довольно толково объяснил положение дел, а оба они, и Дима, и Андрей, были технарями и отдыхали на военных и космических сайтах.
- Я понимаю еще - за идею, но в эксперименте сгинуть?.. - огорченно и безнадежно спросил Андрей. - И как они это себе представляют? Как в Средние века? Ты представляешь себе: бригада инопланетян бредет по болоту и ловит аборигенского проводника? Без него они не выберутся!
- Мы можем пробраться на это судно.
- И сдохнем в первые пять минут.
Ответить на это было нечего. Сделали еще по глотку. Все-таки в провинции варят удивительное пиво - живое, без дурацкой химии.
- Ну и сдохнем, - тихо сказал Дима. - Так или иначе. Кончай причитать. Что ты, как старая бабка…
- И ребята черт знает где… Я вот что подумал - мы ведь сами выбираем эти туннели. Можем выбрать короткий, можем - длинный…
- Можем бесконечный. Но как мы это делаем?
- Шварц меня пытал - о чем я думаю, когда вхожу в туннель. Ну, о чем я думаю?! Знал бы - записывал! А ты? Есть какая-то связь между нашими мыслями и длиной туннеля?
- Есть, вероятно. Я дольше всего проболтался, когда речь по-английски сочинял. Мы партнера из Штатов ждали, а у меня произношение… Ну, ехал в машине, сочинял и сразу репетировал. Глядь - четырех часов как не бывало.
- А думать о жене ты не пробовал? Дима вспомнил свою Юльку.
Он не умел по ней тосковать и не знал, каково на вкус это ощущение - жена всегда была рядом, они даже на сутки еще ни разу не расставались. Вот только этот распроклятый эксперимент. Свое скверное настроение он приписывал чему угодно - только не элементарной тоске.
- Жена - не то, - подумав, сказал он. - Но что-то нужно держать в голове очень сильное, тут и Шварц прав, и ты прав.
- «Одна, но пламенная страсть», - процитировал Андрей школьный учебник литературы.
- Так где ж ее взять? Она по заказу не генерируется!
- Вот мы сейчас теоретически должны думать о том, что нам нужно спасать близких, вообще людей, страну, наверное, тоже - и что? Ни хрена же не получается! Когда я на паровозе в этот самый туннель уходил, знаешь, о чем думал? Что моя благоверная обязательно забудет рыбам бульбулятор включить! Его дважды в день включать надо. И черепашку сырым мясом кормить… У тебя был когда-нибудь аквариум?
- У меня собака была…
Допили пиво. Разом встали с лавочки. И разом же повернулись на звук шагов.
К ним так быстро, как только мог, шел Иван Онуфриевич.
- Пацаны, наши нашлись! Слышите?!
- Где? - хором спросили оба тридцатилетних пацана.
- В Туркмении где-то, в степи! С ними связались - они ничего, держатся, сайгака добыли и зажарили! Ночью, говорят, на танке грелись, у него мотор тепло дает.
- Туркмения - это сколько же километров? - спросил Андрей, а Дима насупился. Морщинка меж бровей стала совсем суровой.
Это было несомненной удачей эксперимента - перенести этакий груз за тридевять земель. Неизвестно, о чем думали «исчезальщики», когда им удалось влезть в какой-то особенно длинный канал. Но и он вел куда-то. Требовалось же - в никуда…
В рубке имперского крейсера «Звезда Ацах-Но» собрались все командиры десанта, включая шефа медицинской службы Аэрит Мар-Деа-о-Деа.
- Докладывай, Эги, - не соблюдая титулования, велел старый командор Пореастон Мар-Ардун-о-Ардун.
- Доклад мой краток - мои бортовые даторы не могут идентифицировать эту звездную систему. Я несколько раз пытался запросить даторы столичного астрономического управления - связи нет.
- Когда последний раз была связь?
- Когда проходили малое кольцо Зеследера.
- Так, хорошо. Шеф даторной службы!
- Все машины в полном порядке, командор. Сейчас закончили очередное тестирование. Дважды обновляли матобеспечение дальней связи. Результата нет.
- Ты, Оссе.
- По данным наблюдений, на единственной обитаемой планете - техногенная цивизизация второго уровня, категории «Лако».
- Ты, Икко.
- Катер по вашему приказанию выведен на орбиту, десант готов исполнить свой долг.
- Икко, задача экипажа - не военные действия, а только наблюдение. Даже при ярко выраженной агрессии - в наступление не переходить, держать оборону. Ты понял меня, Икко? Их оружие не может причинить нам вреда.
Командир бойцов отсалютовал с демонстративной четкостью.
- Почтенный Кесси Дор Диззи, третий из Диззи-сен-Пил, отец сыновей…
Такое официальное обращение на корабле употреблялось редко и могло означать сильное недовольство командора.
- Третий из Диззи-сен-Пил здесь и слушает, - отозвался, выйдя вперед, шеф разведки.
- Ты беседовал с пленником?
- Дважды и трижды, командор.
- Ты обещал ему свободу, благосклонность правящего дома - все, что полагается?
- Да, конечно. Но, командор, он уже ничего не хочет и ничего не боится.
- Аэрит?
- Он формально здоров, но его обременяет скопившаяся усталость, - доложила единственная дама в рубке. - Он не отказывается от пищи и от цикличных отправлений, но его организм как будто сам себя поедает изнутри.
- Может ли быть так, что неудачно взятый пленник приносит экипажу несчастье? - спросил тогда командор. - Кто-нибудь сталкивался с подобным явлением? Слыхал о подобном?
- «Предания рода Деа» и «Кодекс ночных жрецов» содержат сведения, - тут же ответил корабельный первоначальный жрец, чье ало-бирюзовое одеяние выделялось среди голубоватых и зеленоватых командирских плащей, как гроздь соцветий прыгучей лианы, ненароком залетевшая в пруд. - Да, командор, содержат сведения о недоброжелательности пленников, которая обретает сперва духовную, затем телесную плоть. В «Молении о защите» это упоминается - коли прикажете, я могу совершить «Моление о защите».
