Двери кабинета раскрываются, и в помещение входит Ооли. Я вскидываю голову, потом до меня доходит, что гневаться на вторжение не стоит. Жена улыбается, потом её личико становится серьёзным, быстро подходит к шкафу у стены, распахивает его, достаёт оттуда толстую земную тетрадь и кладёт передо мной, предупреждая вопросы, произносит:
— Я на минутку. Скоро дочку кормить. Здесь — отчёт по всем делам, что происходили в графстве. По твоему и моему оружию. По войскам, производству товаров и движению средств. Пока читай, а вечером спросишь, что не ясно.
Наклоняется ко мне, потому что я сижу за столом, быстро целует в щёку, маняще улыбается и снова исчезает. Мне привиделось? Да нет, вот же она, толстая книжка, где чётки убористым почерком заполнены две трети листов. Причём — на русском. Надо будет спросить, откуда она так хорошо знает мой родной язык? Впрочем. Скорее всего, оттуда же, откуда и я. Испокон веков в школах в качестве иностранного изучали речь основного планируемого противника. Ну а тут враг не планируемый, а действительный… Знали бы наши полководцы… Едва раскрываю тетрадь, как в двери стучатся.
— Да?
Створка раскрывается. На пороге появляется Долма. Снимает шапку, кланяется. Понятно. Доклад о состоянии досы дель Саур.
— Слушаю, уважаемый. И — присаживайся.
Киваю ему на стул. Старик не чинится. Спокойно занимает указанное ему место, потом начинает свою речь:
— Я обработал рану. Опасности больше нет. Девушка пришла в себя и требует немедленной встречи с вами.
— Ей нужен особый уход?
Он отрицательно качает головой:
— Самый обычный. И — хорошее питание. Она две недели питалась лишь жидкой пищей.
— Сама она может ходить?
— Теперь да.
Короткая пауза, я понимаю, что тушурец хочет о чём то спросить, но не решается. Поэтому прихожу ему на помощь:
— Вам выделили жильё?
Долма сразу оживляется:
— Спасибо, сьере граф! Отличный дом, тёплый, уютный. Там, внизу.
Показывает рукой на деревню, выросшую возле замка.
— Это временно, сьере. Как только строительство будет закончено, вам придётся переехать.
— Куда?!
Он испуган, но я улыбаюсь в ответ:
— Одно из новых зданий — большая лечебница. Там будет ваш новый дом. Даже если вы не сможете сами лечить людей, то ваш опыт окажет неоценимую услугу новичкам.
— К-каменный дом?!
— Разумеется, сьере Долма. У нас строят на века. Как там Гуль?
Старик улыбается:
— Ушла сегодня с Шурикой на речку. Она никогда не видела раньше льда и столько снега. Спасибо вам за подсказку, сьере граф…
— Да, ничего…
Невпопад бормочу я.
— Главное, чтобы у девочки было всё хорошо. Сейчас разделаемся с неотложными делами, и я смогу уделить ей больше внимания… Кстати, не знаете, что сейчас делает Каан?
— Каан?
Старик удивлённо смотрит на меня. Потом отвечает:
— Она пошла вместе с моими женщинами. За компанию. Бедняга напугана. Ведь больше её не подпускают к вашей дочери… И очень, очень боится, что её продадут…
— Не продадут. И к Аами тоже пустят. Пусть не волнуется об этом. Только чуть позже. Пусть сначала к дочери привыкнут новая мама и бабушка.
Долма кивает.
— Больше ничего? Простите меня. Но я очень занят…
Старик спохватывается:
— Простите, сьере граф. Забылся. Ведь за время вашего отсутствия накопилось столько дел…
Торопливо поднимается, я следом:
— Одну минуточку, сьере Долма. Проводите меня к досе Лондре.
Он кивает, быстро надевает на голову свою большую шапку из меха молодого барашка, и мы выходим во двор. Увы. В бане уже никого нет.
— Где?
— Я спрашиваю девушку, подметающую пол после того, как толпа натащила внутрь кучу грязи.
— Приходила ваша матушка с наперсницами и увела досу…
Оборачиваюсь к старику:
— Простите, что заставил вас тащиться за собой. Отдыхайте. Я знаю, где доса дель Саур…
Выхожу из предбанника, пересекаю двор и вхожу в башню. Стучусь в двери покоев матушки. Те распахиваются, и на пороге появляется Маура. Смотрит на меня с подозрением, но я просто отдвигаю её и вхожу внутрь. Негромкий визг, в следующее мгновение в меня ударяется подушка, и негодующий голос матушки:
— Атти! Как тебе не стыдно?! Мы же тут переодеваемся!
Торопливо отворачиваюсь:
— Простите, доса Лондра. Никак не ожидал… Я подожду снаружи…
Торопливо выскакиваю из покоев, прислоняюсь к стене. Видел я не так много, всего лишь нижние юбки. Так что… Пока раскрываю тетрадку Ооли, прихваченную с собой, устраиваюсь возле светильника, тоже из наших, земных, из тех же контейнеров, начинаю читать… Ничего себе… Моя жена просто чудо! Не только красавица, каких очень и очень мало, но и редкая умница…
Глава 24.
— Мы ещё не успели захоронить пепел отца, как вечером наш замок обложили солдаты маркиза дель Сехоро и прибывшие герольды передали его приказ — покинуть наши владения, иначе меня казнят… Естественно, что я отказалась выполнить это наглое требование. Тогда вечером войска маркиза начали штурм…
Лондра вздохнула и сделал глоток вина из бокала. Переведя дух, продолжила:
— Они словно знали, что никто из соседей и вассалов за нас не заступится. На второй день осады в меня попала стрела. Больше Я ничего не помню…
Девушка бледнеет. Мы все, собравшиеся за столом в уже новой трапезной, законченной накануне, молчим. Потом Ольм, которого я всё же решился назначить начальником графской контрразведки, негромко произносит:
— Странная стрела. Да ещё прилетевшая изнутри замка.
— Как, изнутри? Вы хотите сказать, что мне кто — то выстрелили в спину? Из моих воинов?!
Мужчина кивает в знак согласия.
— Сьере Долма подтвердил, что выстрел был произведён сзади.
— Сьере… Долма?
Лондра с недоумением смотрит на меня, я поясняю:
— Наш главный лекарь, осматривавший вашу рану и производивший лечение. У вас в замке был шпион маркиза. И это меня не удивляет. Скорее всего, Саур уже пал, и все ваши владения под рукой дель Сехоро…
Девушка становится бледной, словно сама смерть, тихонько спрашивает сама себя, забыв обо всём:
— Но… Что мне тогда делать? Как жить дальше?..
Тишина. В неё чётко слышны её растерянность и безнадёжность. Того и гляди, впадёт в отчаяние, наделает глупостей…
— Доса Лондра, не волнуйтесь. Вы всегда можете найти себе пристанище здесь, в Парда.
Мягко произносит матушка. Ооли кивает в знак согласия. Но герцогиня их не слышит, погружённая в отчаяние…
— Доса Лондра…
Произношу я. Та молчит.
— Доса Лондра!
