– Надеюсь, никак, – вздохнул Максимович. – Уже никак. Пашка не свалял дурака и пирамида рушится. Отлично… Только вот – мы больше не бродники.
– Вы о чем?.. – продрогшая Галя села на пеньке, кутаясь в куртку Белки. – Спасибо, Белочка! А я давно уснула?
– В самом начале мудрого разговора. Зовите меня Тото! – представился пришлый брод ник. – А этот господин – Войцеховский.
– Мы знакомы… – Галя еще плотнее закуталась в куртку.
Войцеховский ее не мучил, но именно он – шеф Аллы… Убийца.
– Прошу прощения за причиненные неприятности, – сквозь зубы пробормотал хоз.
Белка заварил всем чая. В его термосе, купленном или украденном в одном из технологических планов, всегда хранилось не меньше тонны кипятка. Он даже Войцеховскому сам подал чашку – ненависть к хозам несколько отступила, когда стало ясно, что мир меняется. А ясно это стало с самого рассвета, когда за рекой стал виден жилой квартал многоэтажных домов. В Москве-1 этого квартала не было никогда.
– Знаете, что я думаю, господа приятные мне и не очень? – спросил Белка Чуй. Ему, как и следовало ожидать, никто не ответил. – Не знаете. А я думаю вот что: где сейчас Пашка? Ну Нечисти он, понятное дело, не поверил, умница. А куда пошел-то? Зачем? Галя здесь, мы здесь.
– Может быть, он все же поверил Нечисти, – угрюмо предположил Войцеховский. – Тогда скоро будет весело. Ох, как весело. Я пробовал только что зажечь сигарету с верхнего плана, ничего проще нет. Не сработало. Все путается, оседает.
– Учись пользоваться спичками, – посоветовал добрый Тото.
– Может, никому из нас скоро курить не придется. Даже скорее всего. Нас придавит…
Но хоз чувствовал странное облегчение. «Болезнь хозов», которая так долго мучила Войцеховского, совсем отступила. Голова больше не раскалывалась. Тел стало меньше… Хоз не умер ни на одном из планов, но тел стало меньше. Наверное, меньше стало самих планов. Куда же делись тела?
«Не стоит задумываться, – сказал он сам себе. – Все равно скоро все кончится. Мир рухнет окончательно и погребет нас под своими обломками. Всех».
– И все же: где Паша? Галка, тебе ничего не приходит в голову?
– Ничего, – развела руками Галя. – Я думаю, он пришел бы ко мне… Если бы мог. А может, и нет… Я не знаю.
– Ой, только не ной! – завопил Белка, заметив слезы на глазах девушки. – Я уже жалею, что тебя спросил. Явится, никуда не денется.
Он подмигнул Максимовичу. Тот в очередной раз снял очки и принялся их протирать. Конечно, никто не знал, где Павел, и явится ли он вообще когда-нибудь. В минуты крушения мира могло произойти все, что угодно. Над их головами медленно пролетел стреловидный аппарат. Потом вдруг начал меняться: более четко обозначились крылья, появилось хвостовое оперение, прорезался звук…
– Я видел такие самолеты на нулевке! – вспомнил Белка. – Вот, и с этим планом мы теперь перепутались. Интересно, интересно…
– Ручей пересох, – добавил Войцеховский. – И, если я отсюда правильно вижу, на его месте теперь асфальт. Шоссе?
По свежепоявившемуся шоссе проехал первый автомобиль.
Москва-05 октября, утро
Как только мастер Грохашш сказал, что Белка Чуй – непутевый сынок Архитектора, в комнате без окон и дверей началась ругань. Женщина поносила мастера на чем свет стоит и, похоже, совершенно забыла про Павла. Грохашш с удовольствием пустился с ней в препирательства, а их гость…
«Успею вернуться, если что», – решил Павел.
Он прижал Истинную Руну к стене и пожелал очутиться на нулевом плане. Там, в парке, где так часто гулял, стараясь привести мысли в порядок. И до того, как увидел изнанку своего мира, и после, когда переживал из-за превращения Гали в хозу. Он оказался там на самом рассвете. И первым, кого Паша увидел, был Гриша.
– Братан! – обрадовался Павел. – Извини, пришлось смыться от хозов. Их здесь нет?
– Кого нет?.. – не понял программист, пожимая руку приятелю. – Нет. Все в порядке. Я тут такую штуку придумал… В общем, я не хакер, но если есть мысли – грех что-нибудь не взломать. Рассказать тебе?
– Давай чуть попозже. Осади лошадей… – Павел огляделся. Немного другие машины ехали по улицам, немного иначе выглядели и сами улицы. Дома стали пониже… – Гришка, мать твою, а где наш дом? Что это за забор?
– Там фабрика. А дом наш – вон! – Друг показал немного в сторону. – Ты чего, Пашка? Где был?
– Далеко, – признал Павел. – Ладно. Ты домой? У тебя денег случайно нет?
– Нет. Но скоро будут! – будущий хакер с просветленным лицом уже шагал к любимому компьютеру. – Скоро будут, Пашка! Я сперва взломаю, а потом расскажу, как прикрыть! Приходи скорей!
– Ага… – только и сказал обладатель Истинной Руны.
Перстень был на пальце, но ни на один вопрос ответить не желал. Мир изменился… Но остался вполне пригодным для жизни.
– Пирамида Тота рухнула, или еще падает? – сам себя спросил Павел. – А вот что мы попробуем…
Он прижал перстень к парковой земле.
– Пусть все останется как есть, Руна! Пусть наш мир не погибнет. Плевать, откуда он взялся! Но пусть он будет единственным настоящим. Не надо никаких Архитекторов и Грохашшей, никого со стороны. И хозов не надо. Пусть будет один мир, один план, для всех.
Истинная Руна ничего не ответила. Может быть, согласилась, может быть – нет. Во всяком случае, земля не разверзлась и Павла никуда не пригласили.
– Галка! – вспомнил он. – Максимович, Белка… Надо к ним.
Теперь он прижал перстень к ближайшему сосновому стволу. Но Москва-1 не открылась перед ним. Попробовал с землей, с асфальтом, со стеной незнакомого забора… Нет, Истинная Руна никуда больше его не вела. Павел побежал к домам – может быть, там перстень сработает? Это страшно, оказаться без средства передвижения! Но не добежав до угла своего дома, в котором еще никогда не был, увидел Галю.
– Пашка! – Она кинулась ему на шею. – Где ты лазишь? У меня поезд скоро. Но я быстро вернусь, уже через неделю! Просто надо с мамой в Питере пожить, чтобы не волновалась. Кстати, вы знакомы? Это Белка! Как зовут, не рассказывает. А этот кадр – Тото! Они хорошие ребята, прикольные!
Павел пожал руки бывшим бродникам. Белка подмигнул ему, но что это означало – не рискнул спросить.
– Еще увидимся! – сказал ему Тото. – Нам надо прогуляться. А вы целуйтесь, от этого детей не бывает.
Павел взъерошил волосы. Все было хорошо, и все было совсем не так… Как именно? Это предстоит узнать, вот только Истинная Руна, кажется, уже никак не поможет. Галя трещала как сорока, о чем-то рассказывая. Мимо прошел мужчина в сером деловом костюме, он отчего-то помахал Паше рукой.
«Кто это?»
Через дорогу, в парке, откуда он только что ушел, шло какое-то построение. Двое мужчин перед строем, трое – в строю. Одеты как придется. То ли пьяные дурачатся, то ли сектанты отрываются. Москва – город контрастов… И дураков.
