Вначале была клубящаяся муть. Джокт, не совсем привыкший к иллюзии парения тела сквозь пространство, достигаемой при помощи аппаратуры обзорных экранов, чуть было не поджал ноги Наверное, в действительности ему было бы неприятно брести, преодолевая такую гадость . Муть начала искриться крохотными точками света, будто темную картинку прокалывали тонкие световоды. Потом клубы оформились в сложный геометрический узор, где было все — трапеции и шары, пирамиды и эллипсы. Какая-то извилистая линия начиналась в нигде и, перечеркивая узор, уходила в никуда.
Совсем неожиданно, боковым зрением, Джокт уловил, что часть фигур, где-то слева от него, сложились в одну большую фигуру. Огромный, с выступающими надстройками звёздный корабль пересекал курс «Витража». Это наваждение длилось всего секунду. Когда Джокт повернул голову, чтобы лучше рассмотреть странную иллюзию, она тут же исчезла, вновь рассыпавшись на бессмысленные кубики, многоугольники и сфероиды. Но в тот самый миг, когда увиденное нечто должно было пройти сквозь истребитель, останься оно зримым и осязаемым, — Джокт услышал…
— О-о-м! — протяжный выдох, звучащий у нижней границы воспринимаемых человеком частот. А потом ещё раз, — Ом! — и в третий, и в четвертый…
Спину пронзили цепкие когти, какой-то животный страх поднялся по позвоночнику к затылку, а воздух застыл в груди вязким киселем — той же мутью, что окружала сейчас его истребитель со всех сторон.
Джокт собрался, решив, что всё это напоминает воздействие инфразвука. Ему показалось, что будь граница звучания странного слова чуть ниже, такой звук мог бы серьёзно повредить нервной системе, и неизвестно ещё, как бы справился Индап.
«Зов смерти'» — тяжким молотом бухнула паническая мысль, и только тогда Индап сработал
«Спасибо, маленький друг!» — мысленно поблагодарил Джокт медицинский прибор, вновь глядя спокойными глазами на безобразие, творящееся за корпусом «Витража».
Прилив! Загадка Вселенной, и ничего тут не поделаешь.
Тактический анализатор ожил сразу после выхода из приливной точки. На экране, за сотни миллионов километров отсюда, выстраивался неприятельский флот — тридцать бирюзовых точек. Анализатор сразу же определил их как истребители бессмертных.
— «Кнопки»! Ну что ж… — усмехнулся Джокт, страхи которого и обычный перед схваткой мандраж уже стирал Индап.
И почему-то Джокта абсолютно не удивляло, что «Кнопки» выстраиваются вогнутой полусферой.
Полусфера. Четыре концентрических круга — тринадцать, восемь, пять и три истребителя плюс один истребитель в самом центре
Пилотов-стажеров, которые вот-вот должны были лишиться второй составляющей своего табельного наименования, изумило то, что обычно ровные круги полусферы, какие обычно демонстрировались на занятиях по тактике, здесь были не идеальны. Некоторые «Кнопки», хоть на чуть-чуть, но нарушали общий строй — тактический анализатор сразу показал эту особенность Они приближались друг к другу больше, чем необходимо, оставляя зиять неприкрытые сектора пространства перед полусферой, выдвигались вперед и за края воображаемых окружностей, на которых должны были занимать позиции. У бессмертных от чёткости выстраивания полусферы зависела суммарная плотность залпа, точность торпедной атаки и слаженность перестроений. Поэтому Джокту было странно наблюдать неровности вражеского строя.
Энергорадар «Витража» зафиксировал старт — на удивление, полусфера начала движение ровно, без шероховатостей. Экран ожил мельканием цифр.
— Идут на одной десятой световой, — отвлеченно отметил Джокт.
Прицелы ещё не начали свою пляску — расстояние для систем наведения торпед было велико.
Из приливной точки позади «Витража» продолжали прибывать истребители его отделения. Они появлялись тройками, и тут же образовывали заранее оговоренный собственный строй.
Наконец появилась пятерка «Зигзагов» — постановщиков гравитационных ловушек. Монс и его четверо ведомых несли двадцать контейнеров с генераторами ловушек. Этого было больше чем достаточно для использования против полусферы в тридцать «Кнопок». Однако количество не переходило в качество — общие возможности торпедной атаки отделения были существенно уменьшены. А всё из-за демарша, устроенного Нероном!
Его «Пульсар» вынырнул за постановщиками и тут же занял независимую позицию — чуть сбоку и впереди общего строя.
Одновременно с Нероном вышли истребители инструктора и трёх пилотов. Были ли это сослуживцы Спенсера или же летуны другого отряда — Джокт не знал. И узнать не представлялось возможным, потому что «Зигзаги» действительных пилотов замерли сразу после выхода из приливной точки и сохраняли молчание в эфире, не подключаясь к коммутационной сети всей группы.
Зато на связь вышел инструктор.
— Говорит майор Шандо! — Голос какой-то изменившийся, все стажеры обратились в слух — Хочу наконец-то ответить разом на все вопросы и рассказать предысторию традиции Первого Боевого вылета. Время у нас ещё есть, я буду фиксировать передвижение бессмертных на своём экране…
И он рассказал… Про то, как несколько лет назад группа истребителей бессмертных была атакована отрядом, вышедшим на свободную охоту именно в этом квадрате. Из тридцати семи «Вельветов» врага пятнадцать «Молний», — прототипов современных «Зигзагов» — уничтожили тридцать пять. Лёгкость, с которой досталась такая победа, поразила весь флот «Австралии». Но ещё большее изумление вызвала картина обстрела бессмертными двух оставшихся истребителей.
— Интересно? — поинтересовался рассказчик, и Джокт удивился тому, что ему действительно стало интересно — за пятнадцать-двадцать минут до боя слушать эту историю.
Инструктор волновался, словно заново переживал описываемую схватку, и вдруг стало понятно, что он не просто рассказывал, он вспоминал! Майор был участником тех событий!
— На самом деле звездолётов противника было больше — в триста шестом секторе этого квадрата, на максимальном удалении, зависли два легких крейсера. Но они с самого начала не вмешивались в ход событий… Как показали впоследствии наши тактические анализаторы, ошибка именно тех самых двух оставшихся «Вельветов» и позволила нам победить. Они сбили своему строю всю схему боя, и мы разметали их, уничтожая поодиночке. Удивительное дело — сверхманевренные, но относительно малоскоростные «Вельветы» не использовали свой главный козырь — укороченные радиусы разворотов. Вернее, пытались, но получалось у них очень и очень посредственно. Наша группа — пять троек, справилась с «Вельветами» всего за несколько минут. Причем около половины из них были уничтожены оружием ближнего боя… А вот двое оставшихся… Ну так получилось, они были направляющими, это сейчас бессмертные выставляют в центр полусферы только один истребитель, когда-то их было три, вместо того, чтобы дать общее направление, их центровые машины пошли вразнос. И полусфера расстроилась. Единственный из направляющей тройки «Вельвет» был сбит нами в самом начале огневого контакта, а двое оставшихся — уже не центровых, которые выпали из боя, и с которыми мы думали расправиться в конце, — оказались сожжены крейсерами. Свои же их и уничтожили. Безвозвратно! Без права на воскрешение и регенерацию! Крейсеры ушли в Прилив, а наш крейсер-эвакуатор подобрал остатки наименее поврежденных «Вельветов». Представляете, как удивились наши технари, когда услышали эту историю и не нашли никаких расхождений со стандартом врага в системах навигации, маневрирования и средств защиты сохранившихся кораблей! А мы-то вначале решили, что атаковали строй каких-нибудь экспериментальных истребителей, не доведенных до кондиции, а потому не оказавших нам достойного сопротивления… Это плюс уничтожение бессмертными собственных кораблей и натолкнуло на мысль, что встретились нам пилоты-новички, не сумевшие противостоять «Молниям» с пилотами, имевшими по сорок-пятьдесят вылетов.
