Пройдена вторая мировая война, расцвела химия, и пошло! Яды, ртуть, вредные фосфаты, радиоактивные отходы, токсичные кислоты, мусор, ДДТ и гербициды — все это течет в океан из заводских труб, выбрасывается в атмосферу, распыляется с воздуха на землю, проникает в грунтовые воды, впитывается в почву… Рядом — кадры варварской бойни, но не на полях сражений, а на обычных полях, в лесах, на реках и озерах. Сотни трупов животных, горы загубленной древесины, разлагающаяся пленка тухлой рыбы на поверхности водоемов. Стали, бетона все больше — а биосфера тает на глазах
Уже в невероятном темпе сменяются кадры, ритм жизни растет, и постепенно утрачиваешь значение самого этого слова — “жизнь”. И вдруг — резкий обрыв. Опять чередуются долгие стоп-кадры, на этот раз — в гробовом молчании.
Мир начала третьего тысячелетия, конечная остановка поезда прогресса. Безлюдные, безжизненные пустыни. Кладбищенский вид — обрубки деревьев, словно кресты, протыкают серое небо. Нью-Йорк, миражем просвечивающий сквозь мутное марево Покрытые липкой нефтяной кашицей воды океана — они накатывают на берег, на сотни метров вымазанный ядовитой тиной из химических отходов. И ни одного живого существа, хроме людей с землисто-серой кожей, забившихся в свои ненадежные отныне крепости-города.
Удивительный, трагический переход: человечество из агрессоре превратилось в обороняющегося. Бывший насильник теперь затравленная жертва. Без пищи, без воздуха, без жизни рядом с собой. А сам переход от идиллического спокойствия к кошмару почти неразличим. Копилось постепенно, а когда прорвало, то уж сразу отовсюду.
Эта экспозиция в фильме пока еще, к счастью, фантастика. Тревогу все-таки забили; случилось это раньше, чем такие вот кадры обрели черты реальности. В преддверии семидесятых годов критичность положения стала очевидна — и в 1969 году в США был принят закон о национальной политике в области охраны окружающей среды. Крупнейший астрофизик и писатель-фантаст Фред Хойл предположил, что причиной такого “взрыва ответственности” послужили цветные фотографии земного шара снятые американскими астронавтами. Возможно… ведь впервые человечество увидело свою планету извне — и испугалось.
В последующие годы охранительные законы посыпались один за другим — об охране воздуха и рек, об охране лесов, об охране девственных земель, об охране животных об охране горожан от шума. Экология превратилась в серьезный козырь на выборах в мощный рычаг политики. В начале семидесятых были созданы министерства по охране окружающей среды в Великобритании, Франции и других странах.
Однако законы-то приняли, да что толку! Трагическая ирония: американский законопроект 1969 года скреплен государственной печатью с изображением птицы — эмблемы Соединенных Штатов. Так вот, едва ли следующее поколение американцев увидит свой символ даже в зоопарке, орлан белоголовый уже сейчас занесен в разряд вымирающих видов.
А научная фантастика? Увлекшись страшными картинами реальности, мы как-то забыли, что существует литература, которая всегда претендовала на роль “индикатора опасности”. Так что же фантасты?
Увы, “экологическая катастрофа” как проблема научной фантастики так и останется для этой литературы проигранным шаром. Как проблема, которую могли бы исследовать загодя, но не исследовали. Прозевали… А когда спохватились, было поздно: предупреждений уме не требовалось, нужны были реальные меры. “Экологическая катастрофа” перешла в ведение документальной прозы.
***
“Бум” экологической тематики в западной фантастике начался в конце шестидесятых, когда отсутствие фантазии с лихвой искупала простая наблюдательность. И хотя сюжеты обычно отсылались в Будущее, где можно было сгустить краски, что-то поэффектнее преувеличить, ошеломить новизною было трудно. В “гонке с преследователем” в лидерах шли ученые и публицисты, а писатели-фантасты лишь старались по мере сил угнаться за ними.
Перед нами тринадцать научно-фантастических романов английских и американских авторов. “Чертова дюжина” неоднородна — тут и сильные произведения и посредственные, нацеленные в далекое будущее и посвященные событиям сиюминутным, мрачно-пессимистические и сохраняющие проблеск надежды. Некоторые, как “Штамм “Андромеда”, даже не снабжены ярлыком “научная фантастика”. Все они вышли в период с 1964 по 1976 год, в год по книге. Все вызвали определенный интерес у читателей, да иначе и быть не могло — фантастическая “хроника экологического конца света” звучала в унисон с реалистической. Итак, тринадцать лет — тринадцать книг.
1964. Пленка образовавшаяся в воздухе в результате выделения промышленных отходов, воспрепятствовала естественному испарению водоемов. Мир обезвожен, планета превращена в выжженную пустыню (Джеймс Боллард “Сожженный мир”),
1965. В “недрах” городской канализации скопились огромные запасы различных минеральных веществ, содержащих энергию, достаточную для проведения практически любых химических реакций, — остатки мыльной пены и детергентов, лекарств, красителей чернил, косметических средств, отбеливающих веществ, резины, катализаторов и ферментов. В таком химическом “винегрете” случайно зарождается жизнь — чужая и смертоносная (Теодор Томас и Кейт Вильхельм “Клон”),
1966. Нью-Йорк 1999 года — не город, а смердящий, разлагающийся труп. Не осталось ни листика, ни капли неучтенной воды Среди множественных неизлечимых недугов, подтачивающих этот колосс на глиняных ногах, — и засорение города мусором, и уничтоженная живая природа (Гарри Гаррисон “Подвиньтесь! Подвиньтесь!”[20]).
1967. Еще один смертный приговор океану, казавшемуся неисчерпаемой кладовой органической жизни. Химические отходы уничтожили аквасферу — единственный к описываемым временам источник пропитания для перенаселенной Земли И если в фильме “Зеленый Сойлент” люди превратились в каннибалов неосознанно и даже не подозревают об этом, то в книге, о которой идет речь, каннибализм — единственный выход. Другой альтернативы голодной смерти нет (Ирвинг Гринфилд “Воды смерти”),
1968. Мало суши, мало океана? Принимаемся за горные породы. Разлом Сан-Андреас на западном побережье США, о котором пишут газеты уже сейчас, разошелся, и часть Калифорнии погрузилась в Тихий океан. И в отличие от ситуации, описанной Саке Комацу в романе “Гибель Дракона”, в американском варианте ответственность за трагедию несут не только слепые и неуправляемые геологические силы но и власти штата, в течение десятилетий покрывавшие беспрепятственное уничтожение природы Калифорнии (Пол Джентри “Последние дни великого штата Калифорния”),
