Густая завеса дождя ударила его по лицу и телу, едва не свалив его с ног на землю. Он повернулся спиной к дождю и ветру, которые безжалостно хлестали спины бежавших охотников за акулами, растянувшихся длинной цепочкой, отчаянно пытавшихся спастись от разбушевавшейся стихии.
…Завывание ветра снаружи доносилось до чудовища. Его, с одеревеневшими мышцами и напряженными до предела нервами, закрыли в бараке. Для его обостренных чувств, занятых одной мыслью о побеге, это смутно различимое пространство, заполненное деревянными койками, казалось каким-то нереальным фантастическим миром. Жуткие желтые тени метались по стенам, когда свет от ламп, свисавших с потолка, то усиливался, то ослабевал в безумствующем потоке воздуха, проникавшем сквозь щели в стенах грубо сколоченного барака.
И тут начался дождь, оглушительный грохот которого, казалось, вот-вот пробьет дыру в крыше над ними. Но она по крайней мере была сделана на совесть и не протекала. Ищущий выхода, обезумевший разум существа поразила мысль о том, что люди, вышедшие в море в эту ужасную бурю, как раз сейчас, возможно, приближаются к этой хижине — если только сумели спастись. Но оно не питало призрачной надежды, что им не удалось уйти от опасности бороздивших воды чудовищ.
Тварь и эту мысль отбросила в сторону; и снова всю необыкновенную мощь своего разума она направила на двух мужчин, преграждавших ей путь к свободе, двух мужчин, которые умрут через две минуты, пока не возвратились Корлисс и остальные.
Две минуты! Чудовище направило свой леденящий взгляд на этих людей, которые уже, наверное, в сотый раз за последние полчаса принялись обсуждать создавшееся положение.
Дентон сидел на краю своей кровати; невысокого роста толстяк выказывал нервозность: без конца раскачивал ногами, вертел телом, то и дело проводил пальцами по сверкающей поверхности револьвера, который он держал в руках. Он увидел оценивающий взгляд чудовища и замер; слова, которые слетели с его губ, только укрепили того во мнении: коротышка англичанин весьма решительно настроен.
— Да! — резко произнес Дентон. — Выражение твоих глаз говорит мне, что ты что-то задумал. Не советую начинать это! Я в этих морях уже двадцать лет, и поверь мне, я управлялся и не с такими крутыми парнями. И не нужно меня предупреждать о твоей силе — я видел, как ты разделался сегодня утром с Проже, так что я знаю, на что ты способен, помни, что этот маленький кусочек железа уравнивает наши шансы.
Он махнул револьвером со спокойной уверенностью, и чудовище напряженно подумало: «Если бы я успел принять свой истинный облик, то я бы убил его несмотря на этот пистолет, но я не смогу сделать обратное превращение и выбраться из этой хижины. Я оказался в ловушке!»
И тут оно поняло, что американец что-то начал говорить.
— То, что сказал Дентон, вдвойне относится и ко мне! Нет такой вещи, которую я когда-либо не сделал. На мой взгляд, Перратин был замечательным парнем, и мне не нравится то, как он погиб. У меня просто руки чешутся от желания, чтобы ты кинулся на нас, и мы вдвоем с Дентоном нашпиговали бы тебя свинцом. Знаешь что, Дентон, — он полуобернулся в направлении своего напарника, его карие глаза сверкали, ноздри приплюснутого носа раздувались, — а почему бы нам просто не взять его на мушку, прикончить, а потом сказать Корлиссу, что он пытался сбежать?
— Нет! — Дентон Покачал головой. — Корлисс появится здесь с минуты на минуты со всеми. Кроме того, я не хочу быть простым убийцей.
— Ба! — свирепо пробурчал Тарейтон. — Разве считается преступлением убийство убийцы?
Чудовище с тревогой наблюдало за Дентоном. У него был револьвер, и ничто иное не имело значения. Оно произнесло, прилагая невероятные усилия, чтобы его слова прозвучали небрежно:
— Вы, люди, либо глупцы, либо трусы. Мы оказались здесь одни, на этом острове. И ни у одного из нас нет способа выбраться отсюда. Если я сбегу из этой хижины, то куда мне деться, а? Так что я проведу ужасную ночь под открытым небом. Или вам хочется сидеть и охранять меня всю ночь?
— Черт побери! — резко крикнул Тарейтон. — А это мысль. Вышвырнем его наружу, запрем дверь изнутри, а потом немного поспим.
В сознании чудовища ярко вспыхнула надежда, которая тут же погасла, когда Дентон покачал отрицательно головой.
— Нет, я не сделаю это даже с бешеным псом. Но твои слова натолкнули меня на одну мысль. — Его голос стал насмешливым: — Тарейтон, покажи этому джентльмену, что мы собираемся сделать с ним. Возьми веревку с того гвоздя за тобой и свяжи его. А я буду следить за всем этим с хлопушкой в руках, так что без глупостей! Помни об этом, иначе пожалеешь!
Чудовище хриплым голосом произнесло:
— Я что, похож на идиота, чтобы набрасываться на Тарейтона и сразу же получить пулю в спину…
Однако, испытывая ужасное нетерпение, оно подумало: «Американец на долю секунды заслонит пистолет. А даже если и нет, то это не имеет значения. Он окажется рядом, впервые за все время окажется вблизи, а большего и не требуется. Никто из них не имеет и малейшего намека на силу, с которой они столкнулись, и…
Пора!»
С тигриной скоростью оно прыгнуло на Тарейтона. На какой-то миг оно увидело его вытаращенные глаза, рот, разинутый для крика. Оторвав американца от пола, оно бросило его одним быстрым движением прямо на Дентона.
Хриплый удивленный рев Дентона слился с испуганным баритоном Тарейтона в единый крик боли, когда они столкнулись и, оглушенные, врезались в ближайшую стену.
Чудовище хотело накинуться на них и разорвать их плоть на куски, но не было времени даже проверить, остались ли они живы. Давно уже миновали те две минуты, что оставались у него в запасе. Было уже слишком поздно… слишком поздно на что-либо, кроме немедленного бегства.
Чудовище рывком распахнуло дверь и со страшной силой врезалось головой в Корлисса. Потеряв равновесие, оно полетело назад. И в это мгновение оно увидело крупную фигуру Проже, стоявшего за спиной предводителя. А следом шли остальные охотники за акулами.
В эту ночь обезумевшая стихия казалась вечностью. Желто-оранжевый свет, шедший изнутри барака, бросал безумные призрачные блики на лица удивленных людей, сгибающихся под кошмарными ударами бури; изогнутый след молнии высветил худое смуглое хищное лицо чудовища, пытавшегося подняться.
Существо в равной степени оказалось удивленным такой неожиданной встречей, но в сотни раз более крепкие стальные мышцы раньше оправились от удивления. Чудовище нанесло яростный удар по Корлиссу, отразить который тот был не в состоянии — человека бросило на Проже… после чего чудовище устремилось в темноту ночи, где неистово бушевали ветер и дождь.
