— Зачем?
— Чтобы открыть тебе глаза. Нельзя уничтожать Гориора. Он не преступник.
— Вот как! Ты решила это вместо меня?
— Так решило мое сердце. Они — корсары — творцы, но не разрушители, не преступники. Если бы ты видел их достижения. Вас с Гориором разделило старое недоразумение. Ты — гениальный демиург, творец. И твой бывший побратим, друг тоже ищет небывалого, невероятного. Зачем вам вражда? Разве не лучше объединить силы, чтобы повести людей к прекрасной цели?
— Цветистые слова! Как они мне надоели еще тогда, когда мы были друзьями! Как легко тебя запутать в феерические сети! И ты поверила в жалкие сказки?
— Он открыл мне новую ступень бытия — мир ноосферы! — горячо возразила Гледис. — Это такое безмерное счастье, что ради него можно пренебречь всем. Кроме любви, — добавила она. — И поэтому я вернулась. Загляни в мое сердце, Кареос…
— Ты пренебрегла реальным миром, — гневно ответил Правитель, сложив руки на груди и — меряя ее ненавистным взглядом. — Ты, как мотылек, устремилась к феерическому огоньку выдумки. О никчемное создание! За что только я полюбил тебя? Все величие Ораны я бросил к твоим ногам, и вот — благодарность!
Кареос кричал, угрожал, но девушка уже не слушала его. В ее сознании звучали ласковые слова: «Только искренний дар любви — без жажды воздаянья, без ожидания благодарности — откроет сужденный цветок Невозможного…»
— Ноосфера! — издевался Кареос. — Горизонты духа! Какой идиотский бред! Он открыл ей новый мир! Да тысячи наркоманов ныряют в эти миры ежедневно. Я поведу тебя в иллюзионы мегалополисов, там ты увидишь царей и повелителей Космоса, шныряющих в беспредельности. Корсар загипнотизировал тебя, чтобы использовать. Я не буду удивлен, если узнаю, что он велел тебе убить меня! Нет, не буду удивлен!
— Как? — воскликнула Гледис. — Ты веришь в такую подлость?
— А разве ты не летела туда для убийства?
— Не для убийства, а для подвига! — горько возразила девушка. — Ведь я верила тебе!
— Возможно, и Корсар убедил тебя, что убийство Правителя Ораны — подвиг! Ведь ты полюбила его?
— Да, — тихо ответила девушка. — Такого, как он, нельзя не полюбить. Он — сын света!
— А я — порождение тьмы? Не так ли?
— Раньше я так не думала…
— А теперь?
— Не знаю. Мне горько и тяжко. Я хочу оставить тебя.
— Вот как! — с деланным спокойствием сказал Правитель, приближаясь к ней. — Оставить? И куда же ты уйдешь? Ведь вся Орана моя. Где бы ты ни была — все будет напоминать обо мне.
— Я вернусь на Астероид Свободы, — твердо ответила Гледис. — Я поняла, что поступила неверно, отправившись сюда. Вас никто не соединит. Голос любви не достигает твоего сердца, Кареос!
— И ты считаешь, что я выпущу тебя?
— Почему бы и нет? Ведь Гориор не задержал меня?
— Ха-ха-ха! Наивная девчонка! Оскорбив Правителя Ораны, ты надеешься сохранить жизнь?
— Неужели ты меня убьешь?
— Я не прощаю измены.
— Я поклялась быть верной любви. Ты разрушил ее.
— Молчи, изменница! Взять ее!
Два биостража мгновенно схватили девушку. Она закричала, пытаясь вырваться.
Напрасно! Ее потащили к выходу.
— Кареос, — с мукою простонала Гледис. — Остановись! Я хочу жить! Я хочу любить!
Кареос! Вспомни минувшие дни нашей любви!..
— Прочь! — яростно рявкнул Правитель. — В моем сердце нет жалости. Тебя бросят в Башню Молчания. А ночью ты умрешь. Молись древним богам, если веришь им. Я еще приду, чтобы взглянуть в твои предательские глаза… перед тем, как они закроются навсегда…
Биостражи оставили ее на плоской кровле старинной башни. Сто спиралей тому назад на ней был маяк, посылавший сигналы кораблям. Башня высилась далеко от берега. О победе отсюда нельзя было и помыслить.
Над нею темно-зеленый купол неба. Где-то там, в глубине пространства, невидимый отсюда мир — маленькая искра жизни. Астероид Свободы. И ждет ее там чистый и мужественный искатель Невозможного. Не прислушалась к его призыву. Захотела объединить свет и тьму. О иллюзии женского сердца!
Я не вернусь, мой друг Гориор! Не потому, что не хочу. Злая воля погасила мой огонек, и кто-то другой, не я, будет сопровождать тебя в полете к Новому Миру.
Если можешь услышать меня, прими мою любовь, мой искренний привет!
Над морем послышался пронзительный свист, мелькнули цветистые огня. Где-то у подножия башни угасли. Это прилетел Правитель. Последние минуты. Сердце Гледис чует — он не прянее сочувствия и милосердия.
Глухо гудит башня. Медленно поднимается Кареос по гранитной круговой лестнице. А для девушки проходят века, неимоверно долгие спирали времени. Тысячу раз она воскресает и гибнет, рождается и умирает.
Звякнула металлическая дверь в полу. Открылась. Из темного прямоугольника поднимается черная фигура Кареоса. Приближается. Он спокоен и холоден, как смерть.
— Еще есть возможность, — будто бы нехотя цедит он.
— Какая возможность? — шепчет девушка, ощущая, как пересыхает у нее во рту, как непослушны пылающие уста.
— Сохранить жизнь.
— Какой ценою?
— Откажись от желания вернуться к нему…
— Я люблю его!
— Тогда умри. Ты избрала судьбу.
— Ты любил меня. Где она — любовь?
— Ты прекрасна. Но не моя. То, что принадлежит другому, — пусть умрет.
— Ты — гений зла! Как я раньше не распознала?..
Кареос не ответил. Резким движением открыл металлические врата в сетчатой ограде. Властным жестом указал на море.
— Иди!
Девушка прижалась спиною к холодному камню, пыталась не смотреть на Правителя.
Но он надвигался на нее неумолимым роком, и слышался металлический голос:
— Иди. Иди. Иди.
Она подняла лицо, взглянула в пылающие черные провалы очей. Там не было пощады, не было спасения. Застонав, она двинулась к отверстию. Ноги не слушались. Тело инстинктивно сопротивлялось гипнотическому приказу. Вот уже край площадки, внизу море, синяя мгла, бездонная глубина. Мама, где ты? Приди, спаси! Зачем отпустила меня тогда? Проклят день, когда мне захотелось неведомого!
— Прыгай!
Гледис упала в ночной провал. Над морем прозвучал отчаянный кряк, будто простонала лесная терра. И замер…
Правитель стоял над пропастью, сложив руки на груди. Бездумно смотрел на холодный круг Дормана, на мерцание волн. Несказанная печаль глодала его сердце.
В груди — пустота.
Медленно начал спускаться по винтовой лестнице вниз. На площадке, где он оставил свои электролет, видна была тень какой-то машины. Кареос насторожился. Достал из кармана портативный излучатель гамма-волн.
