Иной вариант изменения климата можно найти в повести А. Палея «В простор планетный». Здесь предложен проект обогрева полярных областей, при котором теплые воды приэкваториальной части мирового океана перекачиваются на север. Похожую картину можно найти и в книге Г.Мартынова «Спираль времени».
В 1940-1950-е годы фантастов особенно привлекала идея создания искусственных дождей с целью орошения засушливых земель. В романе А.Подсосова «Новый Гольфстрим» дождевые облака перебрасывались из Заполярья в Среднюю Азию. Искусственное получение дождевых облаков стало главной темой в произведениях Г.Гуревича «Погонщики туч» и М.Грешнова «Мы даем дождь».
В утопическом романе И.Ефремова «Туманность Андромеды» в перечне грядущих достижений человечества оказались упомянуты практически все заметные идеи по преобразованию климата и атмосферы Земли: «В век Переустройства были сделаны искусственные солнца, «подвешенные» над полярными областями. Мы сильно уменьшили ледяные шапки, образовавшиеся на полюсах Земли в четвертичную эпоху оледенения, и изменили климат всей планеты. Вода в океанах поднялась на семь метров, в атмосферной циркуляции резко сократились полярные фронты и ослабли кольца пассатных ветров, высушивавшие зоны пустынь на границе тропиков. Почти прекратились и ураганные ветры, вообще всякие бурные нарушения погоды. До шестидесятых параллелей дошли теплые степи, а луга и леса умеренного пояса пересекли семидесятую широту… Еще до этого капитального изменения климата были прорыты огромные каналы и прорезаны горные хребты для уравновешивания циркуляции водных и воздушных масс планеты. Вечные диэлектрические насосы помогли обводнить даже высокогорные пустыни Азии». В 1960-е годы, когда в свет вышли самые известные советские литературные утопии, управление погодой стало таким же необходимым элементом «светлого будущего», как и победа над голодом и нищетой. В «Полдне. XXII век» братьев Стругацких операции над климатом привычное дело. Впрочем, в отличие от Ефремова, авторы предпочли изобразить не глобальное, а локальное преобразование атмосферы: «Вдруг темное облако закрыло солнце. Пошел крупный теплый дождь. Поль оглянулся на поселок, на белые домики, разбросанные в темной зелени садов. Ему показалось, что решетчатые параболоиды синоптических конденсаторов на ажурной башне микропогодной станции установлены прямо на него. Дождь прошел быстро, туча передвинулась вслед за стадом».
В галактической утопии С.Снегова «Люди как боги» управление климатом также давно решенная задача: «Конечно, с тех пор как Управление Земной Оси научилось ориентировать в пространстве нашу планету, различие в климате разных широт смягчилось. Еще на моей памяти в Антарктике в иные зимы бушевали бесконтрольные снежные бури. Лет пятнадцать назад всерьез обсуждалось, не установить ли на Земле стационарный климат — вечное лето в тропиках, вечную весну на высоких широтах. Идею постоянной весны на шапках планеты и непрестанной жары в центральном поясе, однако, отвергли — и хорошо, что отвергли. Чувство жаждет перемен и противится однообразию. Нынешняя, расписанная по месяцам и неделям, смена тепла и холода, дождей и ясности, ветров и тишины мне по душе».
Более того, люди будущего используют атмосферные явления, бури и штормы, громы и молнии в качестве элементов новейшего искусства, своего рода «музыки погоды»: «А потом зазвучала тонкая мелодия, в воздухе поплыли клубящиеся разноцветные облака и возвратилась тяжесть… Я уже собирался сбросить пиджак, как зал озарила синяя молния, все кругом запылало зловещими фиолетовыми пламенами и нестерпимо ударил ледяной ветер. Никто не успел ни отвернуться, ни защитить лицо руками. Оледенение разразилось под свист и жужжание электронных голосов».
О разумном воздействии на погоду писали и западные фантасты: А.Азимов «Дождик, дождик, перестань», Т.Томас «Погодник» и «Другая культура», Г.Шенк «Облако урагана». Но наиболее известное произведение «климатической» НФ принадлежит перу Б.Бовы — роман с говорящим названием «Властелины погоды».
Постепенно идея стала казаться настолько банальной, а контроль над погодой — настолько близким и технически разрешимым, что над ней начали явно и откровенно потешаться в юмористических произведениях. К.Булычёв в рассказе «Так начинаются наводнения» иронично и совершенно антинаучно описал, как положительный или отрицательный эмоциональный настрой инопланетян влияет на климат их планеты без всяких метеоустановок.
Позитивная идея управления погодой со временем трансформировалась в идею использования атмосферных явлений в качестве смертоносного оружия. Одним из первых такой поворот темы предложил Ф.Уайт в «Белых батальонах», за ним последовали тексты Ф.Биденга («Единственный нормальный человек»), В.Эштона Хэмлина («Чужая погода!») и Д.Болэнда («Белый август»). Темы климатического оружия касались также Н.Шэчнер в «Эмиссарах из космоса», С.Фрэзи в «Небесном блоке» и У.Е.Кокрейн в «Погодной войне».
Не остались в стороне и отечественные фантасты. У Г.Прашкевича в повести «Мир, в котором я дома» была описана попытка укрывшихся в Южной Америке неонацистов создать климатическое оружие. Е.Велтистов в «Ноктюрне пустоты» заклеймил западные «империалистические» государства, пытающиеся угрожать человечеству манипуляциями погодой. Климатическое оружие встречаем мы и в «Космическом боге» Д.Биленкина и «Обсерватории «Сумерки» Г.Прашкевича…
Впрочем, в перечисленных произведениях «недетские игры» с погодой, как правило, терпели фиаско, а сами фантасты довольно оптимистично взирали в будущее. Но далеко не все писатели столь позитивно настроены. Были и те, кто в самой идее управления погодой видел реальную угрозу существованию планеты и человечества.
В подобных произведениях человек представал не благим творцом новых климатических зон и «упорядочивания» атмосферы, а варваром и вандалом, способным разрушить хрупкое равновесие воздушного океана. Титаническое могущество сохранялось, но теперь оно выглядело чудовищным, а люди грядущего — настоящими демонами.
В книге А.Деблина «Горы, моря и гиганты» человечество попыталось растопить льды Гренландии, что привело к цепи глобальных катастроф. Не только радикальным образом изменился климат, но и возникла новая разумная раса негуманоидных гигантов, не слишком доброжелательно отнесшихся к «человеку разумному».
Не прошел мимо темы климатического катаклизма, вызванного деятельностью человека, и О.Стэплдон. В романе «Последние и первые люди» британский фантаст описал, как произошедший из-за технической неисправности взрыв подземных шахт в Патагонии спровоцировал цепную реакцию, затронувшую всю Землю. Результаты были катастрофическими: «Атмосфера превратилась в густое постоянное облако водяных паров, дыма и пыли, сбитых в непрерывные ураганы. Временное исчезновение электромагнитного поля довершило дело, температура поверхности планеты постоянно увеличивалась, и только в Арктике и в нескольких отдаленных уголках приполярных областей могла продолжаться жизнь». После масштабного бедствия на Земле установилась иная погода, более жаркая, чем прежде. Даже в Сибири и Канаде воцарилась тропическая жара: «Спасшиеся люди оказались в климате куда более знойном, чем климат Сибири; но, подобно Сибири, на Лабрадоре сохранились нагорные земли, покрытые буйной растительностью».
