Отказавшись от масштабной фантастической ситуации, авторы выдвинули на первый план придуманную ими тривиальную детективную интригу; за аппаратом Гарина охотится международная фашистская организация, руководимая неким Шефером. В итоге фашисты остаются ни с чем, так что если уж кто и потерпел крах в этом фильме, то не Гарин, а Шефер.
Если центр тяжести переносится на борьбу с нацистской шайкой, то, во-первых, не совсем понятной становится роль самого Гарина и совсем непонятными действия — или точнее бездействия — Шельги, который пассивно наблюдает за происходящим и только время от времени принимается читать мораль Петру Петровичу. Ларчик открывается просто: Шефер действует в сценарии С. Потепалова, а Шельга продолжает оставаться в сохранившихся обрывках романа А. Толстого, поэтому С. Потепалов не знает, что ему делать с этим посторонним товарищем и почти на полкартины укладывает его мирно спать в больнице.
В соперничестве с А. Толстым авторы фильма весьма последовательны. Взглянем на немаловажный для романа образ Зои Монроз. Зоя проститутка и авантюристка, но, так сказать, авантюристка с размахом, глобального масштаба. Она все ставит на карту: встречные мужчины — и Ролинг, и капитан Янсон, и сам Гарин — лишь пешки в ее собственной крупной игре. Она, конечно, дрянь, но в образе, созданном большим писателем, есть какое-то зловещее очарование, напоминающее очарование «трехмушкетерской» Миледи. Даже первый рецензент "Гиперболоида…" Ник. Смирнов, сурово обошедшийся с романом в журнале "Новый мир" за 1926 год, все-таки отметил: "Зоя — живая, читатель видит и капризные гримасы ее красивого лица, и мягкие складки ее шелкового платья, и ее напряженную дрожь в ту критическую минуту, когда Гарин убивает смертоносными лучами Гастона"… Авторы фильма выдают нам другую Зою — взбалмошную, слабонервную дамочку, которая чуть что принимается рыдать или молиться. Трудно удержаться от сравнения. В упомянутой сцене нападения Гастона Утиного Носа Зоя из романа хладнокровно протягивает Гарину спички, чтобы тот мог зажечь свои пирамидки и располосовать убийц, подосланных ею же самой. А теле-Зоя в этой сцене кричит:
"Ой, не надо! Не надо!" — и боязливо прижимается к Гарину. Можно, конечно, сыграть и такой характер, но все-таки: какую же цель преследовали авторы? Ведь их стараниями главная героиня романа превратилась в проходной, не оказывающий никакого влияния на сюжет персонаж, настолько необязательный, что опять-таки авторы не знают, что с ним делать, и убирают Зою из жизни и из фильма в начале четвертой серии.
А уж вся четвертая серия представляет собой стопроцентно самостоятельное сочинение, к которому было нетрудно придумать столь же самостоятельное начало, дать героям другие фамилии и перенести действие в современность, что было бы значительно сподручнее для постановщиков. Хороший бы это получился фильм или нет, мы поговорили бы отдельно, можно допустить, что он был бы лучше выпущенного, так как сценарист освободился бы от мешающих ему обрывков романа, и, может быть, тогда свел бы концы с концами. Ведь выбросили же авторы из фильма даже само слово "гиперболоид".
Вместо толстовского гиперболоида у них задействован совершенно на него непохожий аппарат, смахивающий на нынешний лазер. Вероятно, именно в этом авторы видят осовременивание «устаревшего» романа…
Конечно, не хотелось бы заканчивать юбилейную статью на такой грустной ноте, но и умалчивать о киноверсиях "Гиперболоида…" не стоит, потому что они тоже стали частью его славной шестидесятилетней судьбы. Но никакие неудачи кинематографа не бросают тени на само это замечательное произведение, к тому же будем надеяться, что толстовский роман еще найдет современное и адекватное воплощение на экране.
Антология
Сборник научной фантастики. Выпуск 28
Составитель: Всеволод Ревич
Знание, 1983 год
Серия: Научная фантастика (НФ)
Тираж: 100000 экз.
ISBN: 0132-6783
Тип обложки: твёрдая
Страниц: 224
Содержание:
Всеволод Ревич. От составителя — с. 3–5
ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
Константин Сергиенко. Побочный эффект — с. 6–36
Александр Кацура, Валерий Генкин. Лекарство для Люс — с. 36–96
Эдуард Геворкян. Правила игры без правил — с. 96–151
А. С. Спиваковская. Комментарий ученого: [К повести Э. Геворкяна «Правила игры без правил»] — с. 151–153
Георгий Шах. Берегись, Hаварра! — с. 153–181
ЗАРУБЕЖНАЯ ФАНТАСТИКА
Пол Андерсон. Государственная измена (Переводчик: В. Баканов) — с. 182–192
Эрик Симон. Разведчик (Переводчик: А. Фёдоров) — с. 193–208
ПУБЛИЦИСТИКА
Всеволод Ревич. «Мы вброшены в невероятность» (К 60-летию первого издания «Аэлиты») — с. 209–222
Биография
…прозаик (исторические романы для детей, шумно известная в конце 80-х — в том числе по театральным постановкам — повесть «До свидания, овраг!») и переводчик (в частности, романа Генри Миллера «Тихие дни в Клиши»).
Сергиенко Константин Константинович (1940, Сталиногорск (ныне — Новомосковск) Тульской области — 1996, Москва), писатель. Окончил факультет журналистики МУ (1967, редакционно-издательское отделение). Сотрудничал с ист. редакцией издательства «Детская литература», с издательством «Молодая гвардия».
В 1977 выпустил фотокнижку для самых маленьких «Мы приехали в Москву» (совместно с фотографом И. Гневашевым), где в популярной форме рассказал о главных достопримечательностях столицы. Действие ряда его книг происходит на фоне реальных исторических событий: «Кеес Адмирал Тюльпанов» (1975, осада голландского города Лейдена испанцами в 1574), «Увези нас, Пегас!» (1979, гражданская война в США 1861 — 1865), «Бородинское пробуждение» (1977, Отечественная война 1812), «Ксения» (1987, роман о царевне К. Годуновой), «Тетрадь в сафьяновом переплете: записки Дмитрия Почивалова, сделанные им во время путешествия по Малороссии и Тавриде в 1786 году» (1989). Автор повестей: «Картонное сердце» (1981), «Белый рондель» (1983), «Побочный эффект» (1984; 1-я премия на Конкурсе произведений о времени в Берлине), «Дни поздней осени» (1983), «Дом на горе» (1986), «Иванов чертеж» (1987), «Самый счастливый день» (1989), «Фарфоровая голова» и других; цикла рассказов: «Петербургская молочница», «Станция Кашира» и «Небо Азии» (все изданы одной книгой, 1986). Большинству произведений С. присуща пронзительная лирическая интонация, мастерски точное и тонкое раскрытие психологии героев, яркая образность. По его повести о бездомных собаках «До свиданья, овраг!» (1979) был поставлен спектакль «Собаки», успешно воплощенный на подмостках ряда московских (театр «У Никитских ворот», Театр на Юго-Западе, Театр юных москвичей) и областных театров, а также снят мультфильм «Серьезный разговор» (1987). В качестве художественного эксперимента под псевдонимом Питер Мартин написал несколько повестей детективного характера: «Можно уснуть навек», «Под землей не всегда потемки», «Не играйте на лопнувших струнах». «Результат, которого добился Сергиенко, дался лишь немногим — Сент-Экзюпери в «Маленьком принце», польскому классику Лесьману в его лирических произведениях и Жаку Преверу в его поэтически-сказочных балладах в прозе» (Л.Исакевич). Книги автора переведены на 12 иностр. языков, пьесы по его произведениям шли в 40 российских и зарубежных театрах. Автор сценариев мультфильмов «Легкий хлеб» (по мотивам белорусской народной сказки), «Белая цапля» (по мотивам одноименной сказки Н. Телешева; оба — 1987) и других. Лауреат ряда зарубежных литературных премий. Переводчик произведений Г. Миллера.
