Ознакомительная версия.
– А почему тогда все импортное? – ехидно спросил Корнеев.
– В будущем это уже значения иметь не станет! – изрек Выбегалло.
Я толкнул Витьку и шепнул:
– Бесполезно. Ты его не подловишь. Молод еще.
То ли Выбегалло услышал мои слова, то ли уловил движение – но, схватив чемоданчик, передал его мне:
– А это для изучения нашему уважаемому специалисту! Откройте!
Я открыл.
Внутри чемоданчик оказался прибором. С оборотной стороны крышки – тускло-серый экран. Была и клавиатура, напоминающая пишущую машинку, но с буквами и русскими, и английскими.
– Что это? – спросил я, совершенно очарованный.
Выбегалло, извлекая из недр зипуна грязный клочок бумаги, навис над моей спиной. Неуклюже нажал какую-то кнопку.
Экран слабо засветился синим, на нем появилась какая-то желтая таблица с английскими надписями.
– Это, дорогой мой, гений мысли человеческой, электронная вычислительная машина!
Корнеев страшным шепотом произнес:
– «Шкаф для устройства памяти», да?
– А… как она работает?
– Сейчас-сейчас… – Выбегалло поводил грязным пальцам по клавишам, бормоча: – Стрелочка вниз, стрелочка вниз, эн-те, еще раз стрелочка вниз, эн-те, пять раз стрелочка вниз… эн-те!» Из глубины чемоданчика донеслась тихая, тревожная музыка. Появилась цветная – цветная! – картинка – человек, обвешанный жутким оружием, и наседающий на него страшный монстр.
– Сейчас… – бормотал Выбегалло, сверяясь с бумажкой. – Сейчас…
Картинка растаяла. Вместо нее появилось что-то вроде мультфильма – мрачные коридоры, бродящие по ним чудовища и торчащая вперед рука с пистолетом.
– А! – радостно заорал Выбегалло. Все уже стояли вокруг, затаив дыхание, лишь Янус Полуэктович негромко беседовал с Хунтой.
– Вот так, значицця, она ДУ-МА-ЕТ! – закричал Выбегалло, безжалостно давя на хрупкие кнопки. Изображение сместилось. Я понял, что он управляет происходящим на экране! Пистолет дергался, стрелял, чудовища выли, падали и кидались в экран желтыми огненными клубками. Все было настолько реально, что я подавил желание отпрянуть. А Выбегалло, оттесняя меня, бил по кнопкам и вопил: – Так мы ДУ-МА-ЕМ! Так мы всех врагов побеждаем! Так!
Экран покраснел, изображение сместилось к полу, словно неведомый стрелок упал. Только дергались чьи-то уродливые ноги. Выбегалло кашлянул и захлопнул крышку чемоданчика. Я обернулся.
Все стоящие рядом завороженно следили за экраном. На лице Федора Симеоновича блуждала счастливая улыбка, он тихо повторял:
– В каком же г-году… память не та… ш-шестьсот… не та память… Молодой был, д-дурной…
– Сашка, на «Алдане» такое возможно? – спросил Ойра-Ойра. Вроде бы деловым тоном, но слишком уж заинтересованно.
– Нет, – сказал я.
Первым опомнился Витька.
– Ха! Игрушка! – завопил он. – Такую детям не дашь, перепугаются насмерть! А взрослым она зачем?
Магистры неуверенно закивали. Я вздохнул, закрыл глаза и сказал:
– Корнеев, ты не прав. Это ведь просто программа… для игры. Представь, какая мощность должна быть у машины, чтобы так быстро обрабатывать графическую информацию!
– И ты, Брут… – прошептал Витька.
– Тут одной памяти… не меньше мегабайта! – слегка преувеличил я. – Корнеев, я на такой машине, если с управлением разберусь и перфоратор подключу, за час все дневные расчеты сделаю.
– Что нам говорит молодежь? – спросил Выбегалло, облокотившись на мое плечо. – А молодежь, отбросив заблуждения, восхищена прогрессом человеческой мысли! Но ведь еще не все, не все!
Подхватив чемоданчик с ЭВМ, Амвросий кинулся к телевизору. Требовательно посмотрел на У-Януса:
– Эта… розетка нужна.
Янус Полуэктович провел ладонью по столу, в котором немедленно образовалась розетка. Выбегалло, заглядывая в другую бумажку, стал возиться с телевизором и ящичком.
– В чем нас обвиняют? – вопрошал он. – В недооценке культуры, духовности! А вот нет! Нет и нет! Рост культуры материальной, торжествующее потребление – оно завсегда порождает такую культуру, что раньше и присниться не могла!
Экран телевизора засветился. Я уже не удивился, что и тут изображение было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди. Заиграла знакомая музыка… и внизу экрана поползли строчки текста. Явно не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:
Ши-ро-ка страна мо-я род-на-я!
Мно-го в ней ле-сов, по-лей и рек!
Все онемели. Пел Выбегалло ужасно, но, видимо, следя за титрами, в размер попадал. Так продолжалось минуты три. Люди на экране беззвучно открывали рты, временами Выбегалло нажимал какую-то кнопку и они начинали ему подпевать.
Картина была такой… такой… даже и не знаю, как ее назвать.
Когда Амвросий Амбруазович допел, выключил телевизор и торжествующе оглядел зал, все молчали. Только в уголке девушки, не замечая происходящего, листали альбом, срисовывая из него какие-то фасоны платьев и временами ойкая – видимо, находя что-то уж совсем удивительное.
– Хорошо, – сказал наконец Янус Полуэктович. – В работоспособности доставленных приборов мы убедились, вопрос их полезности можно продискутировать отдельно. Теперь поговорим конкретно. Амвросий Амбруазович, откуда вами, с помощью машины Луи Ивановича, были доставлены данные вещи?
Выбегалло всплеснул руками:
– Из будущего, значит! Из придуманного, нашего, хорошего!
– А в какой именно книге оно было описано?
– Же сюи трэ шагринэ![8] – Выбегалло изобразил оскорбленную невинность. – Не имею понятия! Мы работаем, нам книжки читать некогда.
Кристобаль Хозевич, переглянувшись с Невструевым, сказал:
– Предметы данные, полагаю, имеют немалую ценность в любом мире.
Выбегалло гордо закивал.
– И каким же образом вы взяли их в мире вымышленного будущего?
Нет, сегодня Амвросия смутить было невозможно.
– В целях эксперимента и технического прогресса я купил их на личные сбережения! – заявил он. – Смета мною будет приложена и, надеюсь, оплачена!
– Он неуязвим, – тоскливо прошептал Витька.
Самым неприятным было то, что я уже запутался, стоит ли с Выбегалло бороться. Да, конечно, его «эксперименты» с чужим оборудованием пахли весьма дурно. Но оттереть Луи Ивановича в сторону ему маги не дадут. А вещи-то действительно интересные… Я вздохнул. И в наступившей тишине вздох мой прозвучал очень громко.
– Вы что-то хотите предложить, Привалов? – спросил Невструев.
– Я? Нет… в общем-то…
Янус Полуэктович кивнул:
– Хорошо. Мы выслушали мнение профессора Выбегалло… теперь, полагаю, для чистоты эксперимента надо повторить его независимому эксперту. Предлагаю кандидатуру Привалова. Вы против, Амвросий Амбруазович?
Ознакомительная версия.
