- Можно заказать такси?
- Конечно, сэр, но оно уже заказано для вас. Вы хотите воспользоваться им сейчас?
- Да. И задержите такси, пока я не спущусь вниз.
- Да, сэр. Пожалуйста, повесьте трубку, вас ожидает новый телефонный звонок. Это был Цион.
- Доктор бен-Иегуда, я так рад, что вы позвонили. Я только что вернулся.
- Я был на подписании, Бак, - ответил Цион со своим сильным еврейским акцентом. Но я постарался сделать так, чтобы меня не видели.
- Ваше приглашение на ленч по-прежнему остается в силе?
- Да.
- Когда и где мы встретимся?
- Как вы смотрите на то, чтобы сейчас, напротив гостиницы?
- Одна нога здесь, другая там!
"Спасибо Тебе, Господь!" Бак тяжело дышал, когда скатывался вниз по ступенькам. "Пожалуйста, дай мне возможность сказать этому человеку, что Ты и есть Мессия!"
В машине раввин пожал Баку руку обеими своими и притянул его к себе.
- Бак, мы вместе пережили совершенно невероятные события. Это связывает нас. Сейчас я очень переживаю по поводу рассказа о моих открытиях. Я хотел бы поговорить во время ленча. Это возможно?
Доктор попросил шофера подвезти их к небольшому кафе в деловой части Иерусалима. Цион - крупный, смуглый, с папкой под мышкой, мягко обратился к швейцару по-еврейски. Их провели к столику у окна, окруженному густой зеленью. Когда принесли меню, бен-Иегуда посмотрел на часы, отложил меню в сторону и снова заговорил по-еврейски. Бак догадался, что он делает заказ для них обоих.
Официант принес им неразрезанный каравай теплого хлеба, масло, круг сыра, майонез, вазу с зелеными яблоками и свежие огурцы.
- Вы мне позволите? - спросил бен-Иегуда, указывая на тарелку.
- Пожалуйста.
Доктор нарезал большими ломтями теплый хлеб, намазал их толстым слоем масла и майонеза, положил сверху дольки огурцов и сыра, сбоку подложил кусочки нарезанных яблок и поставил тарелку перед Баком.
Бак дожидался, пока доктор приготовит такое же блюдо для себя.
- Пожалуйста, не ждите меня. Ешьте, пока не остыл хлеб.
Бак слегка наклонил голову, снова прочитав молитву о душе Сиона бен-Иегуды. Потом он поднял глаза и взял деликатес в руки.
- Вы молитесь, - отметил бен-Иегуда, продолжая готовить себе блюдо.
- Да.
Бак продолжал молиться молча, задавая себе вопрос, о чем сейчас уместно говорить. Можно ли как-то повлиять на человека в течение часа, предшествующего его выступлению, во время которого он поведает миру о результатах своих исследований. Бак почувствовал себя неловко. Между тем, он заметил, что доктор улыбается.
- В чем дело, Сион?
- Я припомнил, как я тут последний раз завтракал с американцем. Это был типичный янки, любитель достопримечательностей. Меня попросили развлечь его. Он был каким-то религиозным деятелем, а мы, как вы знаете, готовы на все, лишь бы угодить туристам.
- Да, - согласно кивнул Бак.
- Тут я совершил ошибку, спросив его, не хочет ли он попробовать один из моих любимых сандвичей, с овощами и сыром. Однако то ли он плохо понимал мой акцент, то ли он понял, но мое предложение не соблазнило его. Он вежливо уклонился и заказал что-то более привычное, что-то вроде лаваша с креветками, насколько я помню. Но я по-еврейски попросил официанта принести дополнительную порцию того, что я заказал, рассчитывая на то, что сработает фактор зависти. Прошло совсем немного времени, и мой американец отодвинул свою тарелку и принялся за то блюдо, которое я заказал.
Бак рассмеялся.
- Теперь вы уже сами делаете заказ для своих гостей.
- Точно.
Прежде чем раввин приступил к еде, он тоже молча помолился.
- Я пропустил сегодня завтрак, - сказал Бак, поднимая в руке хлеб, как бы салютуя.
Цион бен-Иегуда с удовольствием улыбнулся в ответ.
- Прекрасно! - сказал он. - Международная поговорка гласит, что голод -лучшая приправа.
Бак согласился, что это верно. Ему пришлось заставлять себя глотать помедленнее, чтобы не переесть, что не так уж часто бывало для него проблемой.
- Сион, - наконец перешел он к разговору - Вы просто хотели, чтобы я составил вам компанию перед эфиром, или есть какой-то особый вопрос, который вы собираетесь обсудить со мной?
- Есть кое-что, - ответил раввин, посмотрев на часы. - Кстати, как у меня волосы?
- Нормально. К тому же вас наверняка еще причешут в гримерной.
- В гримерной? Я как-то забыл об этом. Неудивительно, что они попросили меня приехать пораньше.
Бен-Иегуда снова посмотрел на часы, затем отодвинул свою тарелку и положил на стол блокнот. Все листы в нем были заполнены записями.
- Еще несколько таких блокнотов у меня в кабинете, но здесь самое главное - результаты моей исчерпывающей (и изнурительной) работы с группой учеников, которые оказали мне неоценимую помощь.
- Вы полагаете, что сумеете за час прочитать это вслух?
- Нет, нет! - ответил бен-Иегуда, смеясь, - это можно назвать моим средством подстраховки. Где бы я ни оказался, мне всегда нужно что-то сказать. А вообще вам, наверное, интересно будет узнать, что я заучил наизусть весь текст своего выступления по телевидению.
- Длиною в час?
- Это могло бы напугать меня года три назад, а сей час я знаю, что могу говорить много часов и без всяких заметок Но я должен придерживаться плана, чтобы контролировать время. Если в каком-то месте я отклонюсь, то уже не сумею остановиться.
- И все-таки вы берете с собой заметки.
- Бак, я уверен в себе, но я не дурак. Я выступаю публично большую часть своей жизни, но не меньше половины моих выступлений звучали по-еврейски Естественно, для всемирной аудитории Си-эн-эн нужен английский. Это представляет для меня некоторую сложность. И я не хочу создавать себе дополни тельные трудности тем, что потеряю главную нить доклада.
- Не сомневаюсь, что у вас все будет прекрасно.
- Благодаря этим вашим словам цель разговора уже достигнута, - сказал раввин улыбаясь. - Приглашение ваг на ленч уже принесло свои плоды.
- Значит, вам нужен был лавровый венок?
Было похоже, что раввин на миг задумался над этими словами. Это были английские слова, и Бак подумал, что они вполне понятны.
- Да, - сказал бен-Иегуда, - лавровый венок. Тогда я хочу задать вам свой вопрос. Если он окажется слишком личным, вы можете не отвечать.
Бак широко развел руки, демонстрируя, что он открыт для любого вопроса.
- Вчера вы спросили меня о моих выводах по поводу Мессии. И я попросил вас подождать, пока этого не услышит и весь мир. Но позвольте мне теперь этот самый вопрос задать вам.
"Слава Богу", - подумал Бак.
- Каким временем мы располагаем?
- У нас около двадцати минут. Если понадобится больше, мы можем продолжить в машине по пути в студию. Может быть, даже в гримерной.
