Когда он присоединился к оставшимся на берегу союзникам, над водой торчал лишь небольшой кусок кормы гибнущего корабля. Мерлин жизнерадостно поинтересовался:
— Кто подсказал тебе эту идею — Лукас или Феллини?
— Спроси иначе. — Фауст подмигнул. — Кто подсказал им?
Король не ответил, только поиграл бровями. Он плохо понимал законы Судьбы, но переспрашивать не стал. Мерлин помнил, как Корвину иной раз удавалось воспользоваться этими законами, отправляя в будущее разноцветных птиц с туманными посланиями.
Он посмотрел на море, где два корабля, заглушив паровые машины, подбирали плававших среди обломков моряков с утонувшего броненосца. Потом Мерлин посмотрел на Фауста. Нирванец задумчиво манипулировал Чешуйками, и рядом с ним росла, мерцая огоньками, решетчатая баишя. На верхушке конструкции формировалось устройство с коротким толстым стволом.
«Лучевая пушка, — сообразил Мерлин. — Он решил разрушить остальные броненосцы. Без шума». Впрочем, шум был, и неслабый: Жерар бурно восторгался красотой воздушной атаки. Кажется, в дядюшке проснулось какое-то подобие симпатии к нирванскому герцогу.
Внезапно Фауст махнул ладонью, и почти достроенная башня исчезла.
— Не будем мудрить, — провозгласил он. — Мерль, ты освоил… э-э-э… то, что вы называете спайкардом?
— В известных пределах…
— Тогда делай, как я.
На броненосцах снова заработали машины, дым гуще повалил из труб. Набирая ход, два корабля один за другим двинулись к берегу и прочно сели на мель, распоров днища о скалы.
— Ну, ты даешь, парень! — Жерар хохотал, словно герцог рассказал ему похабный анекдот. — А не лучше было просто подорвать им боеприпасы? Наверняка твои колечки способны делать такие фокусы.
— Мало ли на что способны мои колечки, — произнес Фауст скучающим тоном. — По-моему, так получилось намного эстетичнее.
Достав Карту, он доложил Мефу, что задача решена. Брат поздравил его, но тут же сообщил, что начинается штурм Беохока и что сине-золотому стоило бы присоединиться.
— Сейчас буду. — Фауст был меланхоличнее обычного. — Кинь сюда мою одежонку.
Отвернувшись, он заправил в брюки снятую перед вылетом рубаху. Потом надел легкую кирасу, накинул плащ. Перед отправлением сказал Жерару:
— Передай своим, что сразу после Беохока я приеду в Амбер. Пора для разнообразия заняться лекарским ремеслом.
— Ты о чем? — не понял амберит.
— Просто передай Рэндому, он сообразит. — Фауст повернулся к Мерлину: — А ты бери мать и дуй в свою ставку. В ближайшее время на вашем фронте станет полегче — попробуйте вернуть хотя бы часть потерянного.
Дара вызывающе осведомилась: с какой, дескать, радости должен ослабнуть натиск мятежников? Не удивившись ее непониманию, нирванец пояснил, что противник будет вынужден бросить на спасение Беохока свои лучшие силы, то есть Лунных Всадников.
Это был приятный сюрприз, причем логика казалась железной. В неожиданном порыве Дара поцеловала герцога, шепнув:
— Фау, ты прелесть.
— Скажешь это моему старшему брату, — усмехнулся Фауст. — Так, чтобы леди Геката слышала.
Для командного пункта отец облюбовал добротный бетонный дом, окружив строение несколькими слоями магической защиты. Чары сделали панорамный обзор зыбким и не вполне реальным, зато можно было не бояться шальных снарядов.
Карта, недавно украшавшая стол в ставке мятежников, теперь служила нирванскому штабу. Разведчики докладывали о перемещениях вражеских войск, и на многослойной ткани медленно двигалась синяя полоска, изображавшая колонну ганешской кавалерии. Лунные Всадники, сдав другим частям плацдарм возле Хеллимбоу, устремились на выручку осажденному Беохоку.
— Вот — наши позиции, вот — вражеские, — быстро водя указкой, рассказывал Вервольф. — Корпус Джулиана наносит отвлекающий удар. Как только он свяжет резервы противника, начнется основное наступление. Бенедикт ударит вдоль моря с северо-запада, Меф пойдет навстречу с юга, а мы с отцом прорвемся в центр города.
Получалось неплохо — это понял даже Фауст. В случае успеха рассеченная группировка мятежников превращалась в легкую добычу. Разрозненные отряды можно будет добивать без особого напряга.
Поскольку прямое наблюдение затруднялось магическими экранами, информацию с поля боя передавали видеокамеры, подключенные к Атастаре. Сочетание телевидения с компьютерной сетью произвело впечатление даже на старших нирванцев, и Кул признал, что в некоторых случаях техника бывает удобнее чистого волшебства.
Северные окраины Беохока заволокло дымом, но орнитоптеры Фердинанда выиграли воздушный бой, посбивав немало драконов. Не меньше двух дюжин крылатых машин висели над позициями амберитов, поливая огнем и металлом пехоту Джулиана.
— Нормально, — сказал Мефисто. — Они бросили против Корвина все, что имели. Можно начинать.
— Вперед, — коротко приказал Кул.
Не прощаясь, Меф отправился к своим полкам. Младшие братья козырнулись в расположение пушкарей, чтобы поддержать огнем его прорыв,
Здесь стояла вся нирванская артиллерия, включая паровые гаубицы. Вервольф махнул рукой, и стволы извергли первый залп.
Обратясь к помощи Амулета, Оборотень следил за полетом снарядов. Ядра, подобно огненным тромбам, мчались в сторону охваченного бунтом града. «Как футбольный мяч, направленный в „девятку“, — подумал Вервольф. — Попадет или нет…» Стальной цилиндр угодил в верхний угол дома, превращенного в опорный пункт. Здание покачнулось, и рухнул целый блок.
Нирванская пехота побежала в атаку небольшими группами. В развалинах начался ближний бой.
— Отец, где Лунные Всадники? — спросил Фауст, глядя в Козырь.
— Подтянутся примерно через час, — пренебрежительно ответил царь. — Не беспокойтесь о варварах, с ними справятся без вас. Лучше помогите союзникам.
Он пояснил, что армия Джулиана отступает, не выдержав ударов с воздуха. Из-за этого обнажается фланг Бенедикта, так что атака главных сил Амбера может сорваться. Отец был недоволен и велел уничтожить вражескую авиацию.
— Займись, — предложил Вервольф Фаусту. — Работа как раз в твоем вкусе.
— Тоже верно. — Фауст уселся поудобнее и полез в карман за Колодой, — А то совсем депрессуха замучила. К чему бы это?
— Все неприятности от женщин, — ударился в философию Верви. — Между прочим, братишка, как тебе понравилась Санд?
— Главное, чтобы ей понравился ты.
— Вроде бы нравлюсь.
— Рад за обоих… — Фауст, не вставая, перебрал Карты. — Ага, вот эта подойдет… Ну, счастливо оставаться.
