Связь со спутниками, пропавшая в момент массового выпадения обломков, восстановилась, и суммирующий экран вновь заработал в режиме реального времени, демонстрируя необъятное обугленное пространство, где бурлящая масса расплавившейся обшивки ксенобианских кораблей стекала по оползням бетонного щебня, оставшегося после взрыва верхней космодромной плиты.
Люди молчали, оглушенные и подавленные.
Ни в сердце, ни в разуме не было торжества победы – там еще стыл ужас локального апокалипсиса, вызванного столкновением двух ужасающих своей мощью сил…
Весы судьбы по-прежнему качались, не находя равновесия…
Прошла минута, другая – и взрывы на поверхности пошли на убыль, небо постепенно очищалось от сплошного полога дыма, изображение на суммирующем экране стало резче, контрастнее.
Повсюду среди оплывших руин горели чадные погребальные костры. Ксенобианский флот был разгромлен – ни один корабль пришельцев не сумел вырваться из бурлящего ада…
Люди постепенно приходили в себя, с трудом осознавая, что все кончилось…
* * *
– Дело сделано, Иван. Осталось поставить точку.
Лозин обернулся. Сбоку в узком проходе стол Херберт со своим драгоценным ноутбуком в руках. Он не пострадал в схватке, и на его лице сейчас не отражалась та смертельная усталость, которую испытывали Иван и Дима.
– Что ты имеешь в виду, Джон?
– Контратака отбита. Ксенобиане лишились своих кораблей, земные орбиты чисты – теперь остается лишь выжечь их гнезда, и с вторжением будет покончено.
– Ты предлагаешь ударить по островам?
– Да. Ядерными боезарядами.
– У нас не осталось тактических ресурсов, – поймав предупреждающий взгляд Ивана, ответил Логинов. – Нужно время.
– Позволь мне включить компьютеры орбитальных платформ в кибернетическую сеть космодрома.
– Что это даст? Нам не нужен орбитальный «зонтик».
Херберт сел в кресло и откинул панель ноутбука.
– Для мгновенной накачки лазеров системы ПРО используются тактические ядерные заряды, – сообщил он.
– Это не новость, – сухо произнес Логинов.
– Дай мне договорить, – попросил Джон. – Модули атомных устройств накачки исполнены таким образом, что могут легко отстыковываться от платформ. У них есть автономный запас реактивного топлива и собственная система наведения.
Иван прищурился, пристально глядя на Херберта.
– Хочешь сказать, что все эти годы над нашими головами висели орбитальные атомные бомбы?
– Приблизительно так… – вынужден был признать Херберт.
– Не приблизительно, Джон, – резко одернул его Лозин. – Мы что, пролили мало крови, чтобы говорить друг с другом обиняками?
– Не заводись, Иван. Это не мое детище.
– Мне все равно, чьих рук это дело, – история уже поделена на «до» и «после» вторжения. Интересно лишь одно – почему ТЫ молчал?!
– Я боялся, что мое откровение будет превратно истолковано.
– А теперь не боишься?
– Нет, – прямодушно ответил Джон. – Более того, я готов передать вам полный контроль над орбитальными устройствами. Для этого необходимо связать их компьютеры с кибернетической сетью космодрома, – пояснил он. – Полчаса программирования на прямом канале связи, и все полномочия управления будут автоматически интегрированы в виртуальную оболочку комплекса.
Иван продолжал пристально смотреть на Херберта, будто впервые увидел этого человека.
– Что ж… – наконец произнес лейтенант, обдумав внезапно возникшую проблему. – Я не против передачи полномочий. Только запомни, Джон, принимать решения о запуске будешь не ты. Мы действительно отбили атаку, обескровили ксенобиан, и они не представляют теперь глобальной угрозы. – Иван говорил тихо, но взвешенно. – Ты прав, в этом деле нужно поставить точку, но прежде я должен знать – кто они, почему напали на нас и какие мотивы лежат в основе их экспансии?
– По-моему, в лифте лежит один разумный ксенобианин. Разве этого недостаточно для допроса?
– Не могу сказать, – откровенно пожал плечами Лозин. – Я еще не разговаривал с ним по существу. Дима, проследи, чтобы все было сделано правильно. – Он тяжело поднялся из кресла и добавил: – Время разбрасывать камни прошло. Мы вырвали у врага саму возможность действовать, и я не намерен пренебрегать плодами победы. Знаешь, что самое драгоценное в сегодняшней ситуации?
Херберт неопределенно покачал головой.
– Спасенные жизни и информация, – ответил Иван. – Работай, Джон, а я пойду взгляну на ребят и попробую потолковать с ксенобианином.
* * *
Пленный по-прежнему находился в лифте. Он так и пролежал все это время, скорчившись у задней стены изрешеченного пулями подъемника.
Лозин не стал комплексовать, он развернул запрограммированный Димой переносной компьютер, уселся на пол рядом с Чужим и прикурил сигарету, ощущая затылком шероховатую прохладную стену.
Ксенобианин заворочался, очевидно, его растревожил запах сигаретного дыма.
– Вы проиграли, – произнес Иван, не обращая внимания на возню Чужого.
Автоматический переводчик тонко защебетал.
Чужой перестал дергаться и сел, выпрямившись, насколько позволили путы.
Посмотрев на лейтенанта, он медленно проскрежетал в ответ несколько фраз.
– Мы проиграли давно, – монотонно сообщил синтезатор речи. – Не здесь.
Интригующее начало…
– От твоих ответов зависит судьба выживших ксенобиан, – медленно сформулировал Иван следующую фразу. – Отвечай мне коротко и ясно.
Чужой промолчал.
– Где расположена твоя планета? Назови систему звезды. В нашей терминологии.
Ксенобианин ответил кратким сочетанием скрипящих звуков:
– Альфа Центавра.
Иван внутренне вздрогнул. Названная звезда являлась наиболее вероятной целью для полета колониального транспорта «Россия».
– Информация о Земле. Откуда вы ее получили? – задал он следующий вопрос, мысленно недоумевая: почему Чужой с такой легкостью назвал координаты своей родины? Недооценивает оставшиеся в потенциале людей резервы? Или его не волнует сама вероятность акции возмездия?
– Я не буду отвечать на твой вопрос, человек.
Лозин хмыкнул.
Почему он вдруг замолчал?
– Ты погубишь оставшихся сородичей, – попытался надавить он на пленного.
– Не имеет значения. – Ксенобианин внезапно дернулся, будто его тело пронзило током, – эта конвульсия длилась лишь несколько мгновений, но лейтенант вдруг отчетливо понял, что Чужой мертв.
Глядя на вытянувшееся в струнку тело, он не мог понять ни причину, ни механизм внезапно наступившей смерти. Что мешало ксенобианину покончить с собой, не отвечая ни на один вопрос?
