Ознакомительная версия.
Самые быстрые воины вражеского подкрепления уже огибали стены блокпоста, и теперь наш запас времени сократился до считаных мгновений. Я понимал, что, если мы не скроемся в перелеске до того, как орда ударит нам в спины, шансы выжить станут равны нулю.
До заветных деревьев оставалось метров пятнадцать. Однако на этом коротком отрезке пути нас поджидало не меньше двух десятков еще не побывавших в схватке врагов. Этот бодрый и свежий отряд вполне мог поставить жирный крест на нашем плане прорыва. Спецназовцы по-прежнему не успевали перезарядить автоматы и были вынуждены драться холодным оружием. Движения ребят с каждым взмахом становились все более медленными, они сильно устали… Под ударами тесаков упал напарник Петровича, немезидский сержант, а затем еще один из наших офицеров, который на протяжении последних минут оберегал Иру. Дикари прекрасно выдерживали ритм схватки и двигались очень рационально. Мгновенно определив, что девушка не настолько опасна, как другие наши бойцы, один из врагов походя ударил ее в висок локтем и бросился на Старшину. Девушка споткнулась и упала на колени. Я был к ней ближе всех. Отгоняя двух назойливых дикарей, я взмахнул трофейным палашом и помог Ирине подняться. Она сделала пару шагов и опять упала. Вновь поднять ее мне не дали отпрыгнувшие было назад враги. Они снова подлетели ко мне, но на этот раз с двух противоположных сторон. Одному из них мешала все еще пребывающая в нокдауне девушка, и он просто отпихнул ее со своего пути ногой.
Увидев, что я не справляюсь с возникшей проблемой, Паша, весь в брызгах чужой крови, зарычал, как взбесившийся медведь, и вырвал необычно длинный тесак из руки «дикого», который ударил Иру. Хорошенько размахнувшись, Старшина одним ударом снес голову своему оппоненту и до половины разрубил шею врагу, атаковавшему меня слева. На Павла тотчас набросились еще трое аборигенов, но полковника выручил подоспевший Кузьменко. Он все же умудрился сменить магазин автомата и дал длинную очередь по наседающим дикарям. Затем стажер развернулся и открыл огонь по врагам, бегущим от блокпоста.
Быстро определив, что самый опасный из нас – Алексей, двое из оставшихся на пути к лесу «диких» бросились к нему. Я поднял трофейный кинжал и встал, прикрывая спину стажера. Но дикари действовали все так же хладнокровно и грамотно. Как и в эпизоде с Ириной, они быстро расставили приоритеты и на схватку со мной решили не размениваться. Когда нас разделяло уже не больше трех шагов, один из них внезапно подпрыгнул и ударил меня в грудь сразу двумя ногами. Я никогда не думал, что этот прием из шоу-борьбы может быть настолько эффективным. Отлетев в сторону метра на два, я совершенно забыл, как выполняются элементарные дыхательные движения. Однако тяжелая контузия не мешала мне увидеть, как над теменем Кузьменко взлетает палаш второго из «диких», напавших на нашу стрелковую пару…
Совершенно непроизвольно, без всякой надежды на успех, я резко выбросил руку с кинжалом вперед и в последний момент разжал пальцы. Клинок имел хороший баланс, и, наверное, потому моя отчаянная попытка увенчалась успехом. Из пробитого горла врага послышалось бульканье, и он медленно завалился на Алексея. Атаковавший меня «рестлер», увидев, что его соратник убит, а я еще боеспособен, проворно вскочил с земли и с явным намерением завершить начатое сделал шаг в мою сторону.
Оружия у меня не было, дыхание не восстановилось, а боль, распространявшаяся из солнечного сплетения, окончательно сковала движения. Алексей из-под тела врага еще не выбрался, и помощи от него не предвиделось. Ситуация складывалась прескверная.
Хотя, конечно, не настолько, чтобы на этом и закончить рассказ от первого лица.
За спиной противника мелькнула уже знакомая мне деревянная маска, и кошмар неожиданно закончился. Вернее – ненадолго прервался. Сильная рука схватила меня за воротник и вытянула из-под обезглавленного тела «рестлера». Второй рукой человек в маске поставил на ноги Алексея. Он подтолкнул нас обоих к деревьям, а сам снял с плеча немезидскую импульсную винтовку и полоснул лучом по передовой группе надвигающейся лавины «диких»…
Путь к лесу был свободен. Кузьменко наконец поднял начавшую приходить в себя Иру и потащил ее к деревьям. Я поначалу сильно отстал, но вскоре догнал остатки нашей группы и снова побежал замыкающим. На этот раз потому, что быстрее передвигаться просто не мог.
Километр, по моим подсчетам, мы прошли уже давно, но знакомого ощущения перехода – разливающейся по телу волны тепла – так и не было. Видимо, «Эрик» просто схитрил, пытаясь растормошить уставших солдат, когда сказал, что «точка» совсем рядом. Я остановился и окинул взглядом окрестности, одновременно пытаясь выровнять дыхание. Мы находились у опушки того самого перелеска, где впервые ощутили запах отравляющих веществ. Сейчас ничего подобного в воздухе не витало, но неприятный осадок, оставшийся в глубине души, заставил меня снова взять приличный темп и побыстрее покинуть, возможно, зараженную местность.
– Все дороги ведут в Севостьяновку? – спросил я, догнав «Эрика».
– Теперь это уже неважно, – хрипло ответил двойник. – Главное, что мы оторвались от «диких»…
– Ах ты, падла размалеванная! – опровергая предположение пленника, крикнул Петрович и несколько раз выстрелил куда-то назад.
Я оглянулся и тут же заметил, что среди деревьев мелькает знакомая маска.
– Не стреляй! – крикнул я офицеру. – Видишь, он один! Это свой!
– Свои у нас прямо по ходу движения! – возразил Петрович, напряженно выискивая цель. – И задницы они себе не разрисовывают!
– Говорю тебе, свой это! Он нас уже дважды выручил!
– Деревянная маска? – спросил, присоединяясь к нам, Кузьменко.
– Он самый, – подтвердил я. – Паша, скажи свое веское слово!
– А я почем знаю – тот это орел или другой? – возразил Павел. – Может, ты ошибся?
– Спрятался, гад, – сказал Петрович.
– Идем, скоро избушка, – подтолкнул меня Паша.
Я еще немного постоял, высматривая «маску», но потом двинулся следом за остальными. В личности прикрывающего наш отход «дикого» я уже почти не сомневался, но решил обнародовать свою догадку, лишь когда мы окажемся на Земле.
На родную почву мы ступили с чувством огромнейшего облегчения. На изможденных лицах воинов заиграли улыбки. Ира устало села прямо на ступеньки и опустила голову к коленям. Я спрыгнул с покосившегося крыльца и зачерпнул горсть темного талого снега.
– Дома… – сказал, останавливаясь рядом со мной, Алексей. – Поверить не могу…
– Прямо посмотри, и поверишь, – буркнул Петрович.
Ознакомительная версия.
