Девушка сильнее прижалась к правителю, спрятав ладошки под мышки, положила голову ему на плечо. Они сидели метрах в пяти от воды и молча любовались темной бездной, в которой уже начали отражаться первые, самые яркие звезды.
Найл положил руку ей на плечо, ткнулся носом в пахнущие можжевельником волосы.
— А хочешь, искупаемся? — откинула голову Мерлью. — Ночью вода становится совсем теплой.
Ее губы оказались почти напротив его, Найл не устоял перед порывом и поцеловал свою принцессу. Та ответила. Найл целовал ее снова и снова, пьянея от внезапной вседозволенности. Нет, Мерлью не была первой его женщиной, но никогда еще он не испытывал такого счастья от возможности целовать горячие страстные губы. Да и не было их раньше, таких вот губ. Раньше были тела, покорные или властные, сильные или податливые, дарящие удовольствие или просто выказывающие покорность. Чувства не было.
— Я люблю тебя, Мерлью, — прошептал он. — Я люблю тебя, желанная моя…
— Врешь ты все… — В словах девушки было больше неуверенности, чем усмешки, и она с готовностью откинулась на спину. Его руки скользнули по стройному телу, не задерживаясь ни на груди, ни на животе, ни на бедрах, ни на ногах — они хотели объять сразу все. Потом забрались под подол туники, коснулись кудрявого пушка внизу живота. Принцесса резко сжала ноги, расслабила, опять сжала, ее тело на мгновение выгнулось, словно сведенное судорогой, и тут же опало.
— Подожди, — шепнула Мерлью. — Последний поясок сломаешь. Я сама.
Она села, немного повозилась с поясом, отложила в сторону. Потом вытянула руку в сторону моря:
— Смотри!
— Что?
Найл тоже присел. Метрах в ста от берега, глубоко под поверхностью воды, неторопливо передвигалось пять зеленых огней. Они то останавливались, то ускоряли ход, то возвращались обратно, туда, где только что побывали. Потом двигались дальше.
— Что это, Найл?
— Какая разница? — отмахнулся правитель и решительно опрокинул принцессу на спину. Ее обнаженное тело жгло его, как тысяча костров, он просто сходил с ума от близости той единственной, что манила его столько лет, стремилась навстречу, но всякий раз оказывалась недоступной. Неподалеку раздался плеск воды.
— Что там? — тихо спросила девушка.
— Какая разница? — Найл продолжал целовать ее подбородок, ее шею.
— Никакой, — согласилась Мерлью и покорно закрыла глаза.
Найл сгорал от нетерпения, его член напрягся так, что готов был взорваться. Найл стремился войти в нее, овладеть, стать с ней единым целым, в полной мере ощутить ее страсть, подарить ей наслаждение и вернуть себе рассудок, но сперва хотел исцеловать ее всю, до последней клеточки, запомнить ее тело на всю оставшуюся жизнь.
Опять где-то недалеко заплескалась вода.
— Что там… — безразлично произнесла принцесса, груди которой правитель нежно касался языком. Серый в ночи сосок съежился и заострился.
Рядом послышался шорох.
На этот раз они повернули головы на звук и увидели, как выползшее из воды толстое, мокрое щупальце нашло у ног девушки трухлявый обломок дерева, цепко его ухватило и стремительно утащило в темноту. Незадачливые любовники мгновенно сорвались с места, бросились под: деревья, и только отбежав шагов на двести, остановились.
— Она же… чуть… не сожрала… нас… — тяжело дышала девушка.
— Ничего, все позади. — Найл попытался ее обнять, но Мерлью, предупреждающе вскинув руки, отступила.
— Не надо, Найл. Пожалуйста, не надо. Только не сейчас. — Она прижала руки к лицу и тяжело прошептала: — Великая Богиня, как я испугалась!
— Мерлью…
Правитель попытался было что-то сказать, но девушка остановила его:
— Не надо. Прости, но только не сейчас. Не могу. Проводи меня к костру. Пожалуйста…
— Конечно, милая, конечно. — Найл попытался взять ее за локоть, но принцесса тут же вцепилась в его руку мертвой хваткой и не отпускала до самого лагеря.
* * *
Утром колонна покинула Дельту и начала переход через пустыню.
Точно так же, как и при бегстве из города, ноги вязли в рыхлом песке; точно так же раз за разом приходилось подниматься на бесконечные барханы и спускаться в низины между ними; точно так же пекло солнце. Но на этот раз дорогу одолевали люди, привыкшие к длинным переходам, на этот раз справа от путников синело, то удаляясь, то накатываясь на ноги, бесконечное море.
Первым решил перехитрить жару Рион. Он свернул к воде, быстро, прямо в одежде, окунулся в волны и вернулся на свое место. Через пару минут его примеру последовала Юккула. Потом почти на час море отодвинулось на юг, но в конце концов опять оказалось совсем рядом, и на этот раз охладиться решили еще несколько человек. Ну а дальше купались при каждой возможности почти все. Только принцесса и правитель никак не могли избавиться от страха перед темными глубинами, да Нефтис, следуя примеру повелителя, стоически переносила жару.
Остановилась колонна уже в темноте. Люди наскоро перекусили оставшимся от завтрака мясом, экономно запили водой и стали укладываться спать.
— Долго нам идти? — полушепотом спросила Мер лью, когда все уже затихли.
— Такими темпами, думаю, дней восемь.
— Воду больше чем на шесть дней растянуть не удастся.
— Знаю. Но два дня, думаю, люди выдержат. На этот раз мы знаем, куда идем, не в неизвестность прорываемся. Да и нет вокруг чувства безысходности, тебе так не кажется?
— Посмотрим, что будет завтра, — пожала плечами принцесса.
Второй день путникам пришлось преодолевать натощак. Никакой вяленой или соленой пищи запасти так и не удалось, а запечь взятых с собой парализованных животных было не на чем. Однако никто не роптал. Все уверенно шагали вперед, не забывая при каждой возможности купаться. В конце концов жара победила страх и у правителя с принцессой. После полудня они окунулись в прохладное море, и действительно стало намного легче.
Голод начал сказываться только на третий день. Люди погрустнели, шаг замедлился. Найл приказал идти по кромке воды, по плотному прохладному песку, хотя это и удлиняло путь раза в полтора. Зато часа через два по выходе нашлось выброшенное волнами далеко на берег и высушенное немилосердным солнцем толстое бревно. Добавив к этому подарку судьбы собранные вокруг плывуны — пересохшие трубчатые водоросли, — удалось зажарить двух снятых с повозки кузнечиков, и каждый человек смог немного подкрепить силы. Смертоносцам Найл тоже предложил поесть, но те еще бодрились.
Дальше колонна снова двигалась по прямой, встречаясь с морем только время от времени, но теперь люди внимательнее смотрели на извилистый берег и заметили, что всякие бревна, кипы плывуна и охапки переплетенных ветвей встречаются довольно часто.
