— Есть, — захрипела Эш. — О, Господь!.. я не выдержу!..
Далан опасалась за силу руки — мышцы, не ослабевшие благодаря упорной гимнастике, позволяли ей смять шею шнги, словно пластилин. Промедление отдалось ей болью — извернувшись, Эш резко лягнула Далан, но подкожный мускульный каркас, мгновенно отвердев, смягчил удар. И всё-таки Далан держала, не усиливая хватку.
— Щиты, капитан!
— Секунду... сомкнулись!
— У тебя прошло? — заботливо спросила Далан.
— Да... да... почти, — Эш шептала, поводя головой. — Спасибо. А то бы...
— Быстро, пока не остыло, — Форт, выскочив из кресла, навис над Эш, находящейся почти в прострации. — Что оно тебе велело? что?!
— Собери кубики, — залепетала шнга в ответ, — унесите мёртвого, мы будем дружить...
— Откуда это взялось? что означает?
— Не знаю... слышала раньше... дома... И шаги...
— Какие шаги?!
Глаза Эш остановились, из блуждающих став стеклянными. Близкое лицо Форта смазалось, как стёртое мокрой тряпкой; шаги громко звучали за дверью. Семья сидела за столом, перед обеденными чашами; отец только что снял молитвенные рукавицы. Что за шум снаружи?.. Сидеть! — вскрикивает мать. Это флаер. Дверь распахивается. Их трое, оккупанты-федералы. Как же смердит их жратва... — брезгливо сочится голос из шлема. Будто в сортире... Встать! проверка документов! Мы не можем встать из-за стола. Это ещё почему?! Чтобы не осквернить пищу, освящённую молитвой. Какая пища? гниль вы жрёте!.. и за едой нельзя браниться. Придите позже, и вы услышите ответ, которого заслуживаете. Дош, няня из сестриной семьи, стрельнула глазами на яйцо в коконе-грелке — если его тронут... Я тоже вцеплюсь, — думает Эш. Разорву.
Вот что значат шаги. Шаги в стволе.
— Это команда, — очнулась она, осмыслив видение. — Беречь яйцо до последнего.
— Разумный плазмоид? — Далан помахала ухом. — Науке неизвестно. Опыт не зачтут, поскольку рядом не было учёных. Мы исключили разные случайности? Резонанс памяти в ответ на излучение плазмоида?
— Это были не беспорядочные воспоминания, — поспешно возразила Эш, — а какие-то... выборочные. В них было что-то общее; я пока не понимаю, что именно. Попробую выразить... Призыв, потом... просьба дружить, заботиться...
— Так или нет, влияние доказано, — подвёл итоги Форт. — Далан права — нам не поверят, сто процентов. И обстановка не та, чтобы экспериментировать. Доложим очевидные факты, и хватит. Надо выбираться из ситуации любым способом. Я даже знаю, каким.
— Эш проявила высокую доблесть, — объявила Далан; для неё была важна публичность оглашения.
— Значит, скафандр меня не изолирует, — с горечью ответила Эш Форту. — Я не могу покинуть рубку, а вы — выйти за щиты. Разве что привяжете меня.
— Есть наружный жук-монтажник, — напомнила Далан, — а у него закрытое место оператора. Он пролезет в коридорах.
Форт представил: большой жук-паук для работ в открытом космосе, на броне корабля, лезет в ствол. Тотчас же у него что-то отказывает, и он намертво заклинивает проход своей непробиваемой задницей. Эх, иметь бы EMS и расстрелять плазмоиды!..
— Не пойдёт. Вся электроника ненадёжна. Только скаф высокой лучевой защиты; один такой должен входить в оснащение судна. Но сначала — связь со «Скайлендом».
— Ты будешь держать меня и дальше?
— О, я много перестраховалась. Я расскажу о твоём поступке, когда возвращусь.
— Кому? зачем?..
— Моим соотечественникам. Ты можешь получить награду.
— Господь мой, да я ничего не сделала!..
— Проси место на их корабле, — подсказал Форт, — в смысле пожизненного найма. Не прогадаешь.
— И они сэкономят — при их тяготении я недолго проживу. Я скорее буду служить с вами, капитан, — искренние глаза не отпускали Форта. — Вы смелый человек.
«Сейчас Далан скажет, что я артон», — болезненно подумалось Форту. Однако мирка знала толк в политкорректности и не разоблачила его. Она выдала нечто иное, куда более меткое:
— Очень смелый. Надо застраховаться на большую сумму, чтобы летать с ним.
— Хм, разве я похож на сорвиголову?
— Для некоторых особей риск составляет смысл и вкус жизни. Я бы не сказала так, если бы не сама была такая... нет, если бы сама такая не была... опять неправильно?
Форт взглянул на Далан с интересом. Трудно было заподозрить в разлапистой громадине столь тонкие чувства, но мирка раскусила его до сердцевины. Значит, знает, в чём прелесть риска.
— Позволь спросить, а ты-то чего искала за облаками? Если, конечно, вопрос в тему.
— Себя, — Далан встала, и в рубке сразу стало тесно. — Я хочу стать личностью.
— По-моему, человек, которому хватает решимости жить одному среди чужих — уже личность.
— Может, ты эмигрировала? — Эш захотелось ощутить в Далан душу, родственную по несчастью. — Политика или преследования?
— У нас нет политики и не преследуют, — Далан решительно подняла уши уголками. — Бохрок — народ-монолит. Но это и тяготит порой. Надо выделиться из всей массы. За особенность не любят. И хвалят за особенность.
— Не понимаю, — созналась Эш.
— Разве у вас не так? Выскочку осуждают. Почему он не похож? Но он на виду, на него все глядят. Скажем, певец...
— Кстати, о певцах. Твой голос — наше оружие против плазмоидов; другого я пока не нахожу. Так что береги глотку, она нам понадобится. Предлагаю перейти к чаепитию.
— О-о, я всё принесла. Для всех! я знаю, кто что ест. Эш, вот твоё блюдо.
— Можно и обычные брикеты, — застеснялась Эш вскрытой жестянки, из которой щедро разливался запах подлинной ихэнской пищи. Она рассчитывала съесть консервы в каюте, закрывшись и усилив вентиляцию.
— А тут пища капитану.
«Вот я и попался», — вздохнул Форт. Брикет пищи для киборгов говорил сам за себя.
— Удивляться нечему, бортинженер. Тем более моей так называемой «смелости». Я артон.
Возникло молчание, отягощённое неподвижностью. Форт взвесил на плечах груз чужеродности — давящая ноша, не скинешь.
— Я своих слов обратно не возьму, — прервала паузу Эш. — Я хотела бы работать с вами. Теперь — особенно. Капитан и должен быть надёжным, верно?..
— Значит, у нас не осталось недомолвок. — Налив себе воды, Форт поглядел на стакан и извлёк из памяти образ золотого пенного пива. Плюс вкус. У разума, записанного на искусственный носитель — свои преимущества. Да, минус хмель.
— Не обращайте внимания, я поработаю со связью.
— Пожалуйста, вопросов нет. Далан, я не поняла твоих слов: что значит «верю в естество»? — Эш не переставала бояться насильственных чувств, готовых хлынуть на неё из-за щитов, и стремилась отвлечься разговором.
— У нас нет богов.
