– И ты умеешь им пользоваться?
– Пока нет. Но уверен, что разберусь.
– Допустим. Но какой совет тебе нужен? Я в технике ничего не понимаю.
– Эта штука в мире, наверно, не одна, но у людей – одна. Остальные – у тех, кто их придумал и изготавливает. Не спрашивай меня, кто они такие, я этого не знаю. Так вот, никому не известно, что мне удалось её заныкать.
– Ныкать ты мастер, кто бы сомневался.
– Так вот, Машенька, с помощью этого прибора мы сможем творить чудеса, но если кто-то о ней узнает, у нас будут крупные неприятности.
– Тебя за это уволят?
– Нет, скорее всего, убьют. И тебя тоже. И Мишку могут, но это вряд ли. Ну, что? Рискнём?
Мария задумалась. Риск – это, конечно, плохо, но как зато как ей будет приятно, если она станет полноправной напарницей мужа! А золото и бриллианты, добытые через портал – это хорошо, но совсем необязательно.
– Вася, я в доле! – заявила она. – Мы с тобой вдвоём, получается, единственные, кто знает об этой штуке?
– Да, только мы двое, – подтвердил Василий.
– Сообразим на троих? – предложил Волчара, неожиданно для хозяев входя в комнату. – Я третьим буду!
– Ты откуда тут взялся? – вскричал Левченко, выхватывая оружие.
– В гости пришёл, – пояснил Волчара. – А то сижу, думаю: «Вот же дурак Васька, почему он всего одну копию сделал? Было бы у него две копии, он бы настоящий пульт себе заныкал!». А потом такая мысль: «Но Васька же не дурак!». А раз такое дело, пошёл к тебе в гости.
– Как ты вошёл? Я же дверь запер!
– Отмычка, Вася. Есть такое изобретение у человечества. Ты думал, у тебя очень надёжный замок? А я его на раз отпер! Ты, Вася, ещё юноша по сравнению со мной. Так что учись, пацан, пока я жив!
– Волчара, ну зачем, зачем ты сюда припёрся? – Левченко чуть не плакал, так ему было жалко старика. – Мне же теперь придётся тебя убить!
– А вот теперь, Васька, ты дурак. С пультом – не дурак, а с Волчарой – дурак. Тебе нет никакого резону меня мочить. Я ведь чего от тебя хочу? Найди мне мир, где Союз не развален, и я уйду туда. Чем это тебе помешает? И ты ведь знаешь, что действительно уйду. При тебе пытался же! Пойми, мне тут жизнь – не жизнь. Мне СССР нужен.
– Я же не умею делать так, чтобы портал вёл в другой мир!
– Разберёмся, Васька. Не боги горшки обжигают. Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Вот с помощью этого учения мы и заставим пульт работать так, как нам надо.
– Волчара, ты мне мозг своим Марксом не выноси! Давай лучше выпьем, раз уж я передумал тебя убивать.
– Вам бы только бухать! – буркнула Мария.
– Давайте проголосуем! – неожиданно предложил Волчара. – Васька, ты за то, чтобы забухать?
– Конечно. Это я же и предложил.
– Мария Николаевна?
– Я – против.
– А товарищ Волчара – за! Итого: два за, одна против, решение принято квалифицированным большинством, то есть, двумя третями голосов. Демократический централизм, понимаешь. Подчинение меньшинства большинству.
– Ладно, бухайте, раз уж без этого жить не можете, – махнула рукой Мария. – А я телевизор посмотрю.
– Э, нет, не уклоняйся! Правые и левые уклонисты – они те же враги народа.
– Не хочу! Чего ко мне пристал, старый чёрт?
– А знаешь, Мария Николаевна, если ты нам составишь компанию, я тебе расскажу, как на днях Васька у меня дома с одной бабой переспал. Я бы тоже не отказался, но, как ты правильно сказала, я уже для таких дел старый…
* * *
Сидя в салоне лайнера, совершающего чартерный рейс Киев – Москва, Тарасов подводил неутешительные итоги своей явно неудавшейся жизни. Он, по сути, так ничего и не достиг. Ни как физик, ни как обладатель волшебного пульта, ни как муж и отец, но это, впрочем, уже давно. И поправить уже ничего нельзя, поздно. Не требовалось гениального ума, чтобы понять – жить ему оставалось совсем недолго. Он слишком много знает, и больше не нужен – пульта ведь больше нет, бандеровец его уничтожил. Значит, в ближайшее время уничтожат и Тарасова.
Полковник Малышев подошёл к нему в сопровождении ещё одного мужчины, держащего в руках шприц.
– Надеюсь, вы меня правильно поймёте, Пётр Степанович. В этом нет ничего личного, – сообщил полковник.
– Понятно, – вздохнул Тарасов. – Значит, в самолёте. Я всё-таки надеялся, что уже в Москве.
– Ну, я подумал, что тянуть незачем. Вы умрёте от сердечного приступа, это не больно. Если у вас есть разумное последнее желание, я постараюсь его исполнить.
– Прямо золотая рыбка.
– Если не хотите…
– Хочу. Удовлетворите моё любопытство. Когда я поставил поддельный пульт на подзарядку от солнца, вы ведь не знали, что вам подсунули фальшивку. Потом кто-то позвонил, и после разговора у вас уже не было ни малейших сомнений. Что вам сообщили?
– Вообще-то это секретная информация, но, учитывая все обстоятельства, полагаю, что имею право вам на этот вопрос ответить. Вы помните капитана Воробьёва из хабаровского управления?
– Помню, конечно. Но не понимаю, как он может лучше вас знать то, что происходит с вами?
– Капитан по моему заданию выяснял, чем в Хабаровске занимался Левченко, от того момента, как отобрал пульт у вас, до посадки в самолёт. Оказалось, что он заказал одному местному умельцу изготовить копию странного устройства, каких умелец ещё никогда не видывал. Копию пульта Левченко получил. А раз у него в руках были и копия, и оригинал, странно было бы ожидать, что он подсунет нам не копию. Я ответил на ваш вопрос? Если да, то мы, пожалуй, приступим.
– Ну, приступайте. Хотя я не думаю, что вы нуждаетесь в моём разрешении.
В этот момент у полковника зазвонил сотовый телефон, высветив на экране незнакомый номер.
– Простите, вам придётся минутку подождать, – извинился он.
– Не торопитесь, я готов ждать, сколько потребуется, – сообщил Тарасов. – Я, вообще-то, никуда не спешу.
– Да! – рявкнул Малышев.
– Товарищ полковник, это капитан Воробьёв из Хабаровска, – представился позвонивший. – Вы меня помните?
– Я никогда ничего не забываю! Говорите быстрее, что вам нужно. Вы меня отрываете от очень важного дела.
– Понимаете, товарищ полковник, по вашему приказу я выяснял, чем Левченко занимался прошлой ночью. И мне удалось установить, что он заказал копию какого-то непонятного прибора…
– Капитан, вы повторяетесь. Ваш доклад об этом я уже слышал.
– Нет, товарищ полковник! Я говорю не о той копии, а о другой! Понимаете, для него их сделали две. Когда вышли на след первой копии, решили, что это всё. А я подумал, надо этот след отработать до конца. И тут вот что вдруг выяснилось.
– Это в корне меняет дело! – к полковнику вернулось хорошее настроение, которое, как недавно казалось, пропало навсегда. – Капитан, гордитесь! Россия держится именно на таких, как вы!
