Лоуринов было меньше, и каждому досталось по противнику. Те из хьюггов, кому противника не досталось, промчались вперед, очевидно норовя первыми ворваться в беззащитный лагерь. Мгновение спустя за ними кинулись еще двое, успевшие разделаться со своими противниками. Одного из них догнал Бизон и с ходу прикончил ударом в затылок. Чувствуя, что не уйти, второй остановился и принял бой: похоже, силы противников оказались равными – первый обмен ударами успеха никому не принес.
Защитники завязли в рукопашной. Остановить всех нападающих не удалось – вот эти трое сейчас взбегут на вал, спрыгнут вниз и начнут превращать в трупы мирное население. Остановить их уже некому…
Надо сказать, что Семена и раньше удивляла способность туземцев мгновенно переходить от полусонного спокойствия к дикой ярости – взрываться, так сказать. Вот и сейчас – всего-то прошло секунд десять после криков дозорного… Вот тот совсем молодой парнишка выпрямлял у огня древко стрелы и любовался своей работой – хорошо получалось! И вот он уже лежит, раскинув руки с проломленным черепом. Шансов у него не было – с его противником и Бизон-то сразу справиться не может! А вот этот, кажется его зовут Желтое Копье, до сих пор жив только потому, что стар (по местным меркам) и опытен – ловко уклоняется и отводит удары противника… А вот воин-лоурин прикончил хьюгга… Господи, что он делает?! Вместо того чтобы кинуться на помощь Желтому Копью, который держится из последних сил, парень тратит две… почти три секунды!.. Что?! Ну да: снимает с противника скальп! А потом кидается за прорвавшимися к лагерю хьюггами. Вслед ему летит победный вой – Копье пропустил-таки смертельный удар.
На этом наблюдения и размышления для Семена закончились. Точнее, он успел еще подумать: «Но пасаран!» и горько усмехнуться. А потом перехватил поудобней посох и побежал, разгоняясь, навстречу самому шустрому хьюггу.
Никаких новых приемов Семен изобретать не стал. Идя на лобовое столкновение, он отвел свою палку для удара сверху наискосок, как бьют деревенские мужики, когда дерутся кольями, – самый простой и самый ожидаемый удар. Убеди противника в том, что будет именно то, чего он ждет… Хьюгг отреагировал совершенно естественно: замахнулся палицей так, чтобы одним ударом отбить жалкое оружие противника, а его самого просто смести с лица земли – ну-ну…
Палица уже отправилась на свидание с его черепом, когда Семен резко изменил угол атаки, уходя вперед и влево мимо противника. Одновременно он раскрутил левой рукой на «коротком рычаге» посох так, что дальний конец описал полукруг в обратную сторону, и удар пришелся противнику не в голову сверху, а в живот снизу, как хлыстом: хек! Сила, конечно, не та, но, учитывая встречное движение противника… Да и живот – не голова, в нем костей нет… В общем, хьюггу хватило, чтобы выпустить палицу и слегка вспахать лбом землю.
Только Семен успел отметить это краем глаза, как рядом уже был второй. Противник напал слева, и успеть прокрутить длинный конец посоха по дуге в сто восемьдесят градусов или прогнать сквозь ладонь нечего было и пытаться. Пришлось сделать глубокий нырок, пропуская палицу под собой, а потом доставать проскочившего мимо противника сзади. «Достал! Прямо по почкам! Маловато будет? – Семен добавил по нижним ребрам (хруст!) и затылку. – А третий где?!»
Третий прорвавшийся хьюгг уже не мчался сломя голову к добыче, а шел на Семена, собираясь драться. Вооружен он был не палицей, а дубиной – более длинной и легкой, чем палка с камнем на конце. Хьюгг атаковал первым…
Если бы Семен мог предвидеть, что будет такое, он ни за что не решился бы на схватку лицом к лицу. Тут нужна хитрость, подлость, но только не так! Хьюгг был почти с него ростом и, наверное, вдвое сильнее. При этом он находился в состоянии какой-то безумной ярости. Противника в таком состоянии полагается ловить на что-нибудь мелкое и коварное, вроде подсечки, но когда тут ловить?! Хьюгг мало того что с невероятной скоростью сыпал удары один за другим во всех направлениях, он еще и сам легко передвигался, не давая противнику увеличить дистанцию – не человек, а зверь! Если бы Семен с ним встретился первым, еще не успев войти в ритм боя, то был бы мертв уже на второй секунде, ну, в крайнем случае, на третьей. А так он все-таки держался, даже не думая о нападении. Точнее, он вообще ни о чем не думал, изо всех сил стараясь оторваться от противника. Да сколько же можно?! Должен же быть конец?! Не могут человеческие мышцы долго выдерживать такой темп!! Или могут?
…Еще секунда, две, три… Удар, удар, удар… Все! Они стояли друг напротив друга. Пот лился с обоих ручьями, но они этого не замечали. Надежды на то, что бешеная вспышка активности у противника сменится депрессией-откатом, не было никакой. Он просто начнет сейчас вторую серию! И никаких преимуществ!
Семен понял, что еще секунда передышки, и он скиснет. Нужно атаковать самому, иначе противник просто забьет его в землю, как гвоздь. «И двигаться, только двигаться – у меня палка длиннее!»
Плюнув на тактику и стратегию, Семен раскрутил посох в «бабочку», почти растворив его в свистящем воздухе. Кажется, хьюгг такого «цирка» еще не видел. Семен это понял и, сделав два перехвата из правой руки в левую (чистый понт!), пошел в атаку.
Вот ТАК он, пожалуй, еще никогда не дрался! Когда уходит самоконтроль, даже подсознательный, когда душа и тело перемешиваются в едином порыве – достать, попасть, успеть… И он таки достал! В этом безумии на краю смерти он что-то как-то достал, сам не понимая, как и что, и вдруг в какое-то мгновение понял, что противник уже только обороняется. А обороняться ему трудно – посох длиннее дубины! И отработанным тысячи раз движением Семен обозначил удар в голову, а ударил в корпус. Но на самом деле не ударил и по корпусу, а подсек ногой разгруженную ногу противника. Тот на долю секунды потерял равновесие и раскрылся. Этого хватило – удар пришелся в нижнюю часть лица. Хрустнули выбитые передние зубы, губы превратились в кровавое месиво. А еще через полсекунды рука с раздробленным предплечьем выпустила дубину. Семен еще дважды ударил по корпусу, ломая ребра и отбивая внутренности…
А потом руки остановились сами: «Господи, что я творю?! Нет же у меня инстинкта добивать побежденного, НЕТУ!»
Он замер с занесенным для удара посохом. Кровавый туман боя стал прозрачным, но не рассеялся: «Но я же ХОЧУ его добить!! Я?! Хочу?.. Нет».
И он опустил палку. Оперся на нее, глянул по сторонам. Трое воинов-лоуринов смотрели на него. Семен медленно приходил в себя: «Бой окончен. Мы победили. Мы? Стоят и смотрят: палицы заляпаны кровью и мозгами. И не помогли. Хоть бы отвлекли противника – мне бы хватило… А они стояли и ждали, когда меня убьют…»
