Однажды вечером сразу после ужина к нему заглянула Лаура. Джефф пошел с ней прогуляться. При родителях он разговаривать не мог. С отцом он и десятком слов не перемолвился с тех пор, как его отстранили от Крауна.
Лаура была сильно возбуждена.
— У меня для тебя хорошая новость, Джефф, — радостно заявила она, когда они бесцельно шли по тропинке.
— Что такое? — спросил он.
— Я сегодня была с Крауном!
— Точно?
— Да. Это был он, я знаю… Нога у него еще не совсем сгибается.
Джефф схватил ее за руку.
— Как он там? Еда у них есть?
Лаура встряхнула своими рыжими волосами.
— Отлично. Хотя, признаться, они изрядно голодали. Еды там никакой не осталось. Обезьяны заходят в океанский прибой и выкапывают моллюсков. Иногда им даже удается схватить рыбу. Но волкоты этого не едят.
— Что же они едят?
— Доктор Карбо сказал нам, чтобы мы заставили их раскапывать в лесу норы. Так они набирают на пропитание зверьков, впавших в спячку. Не так, чтобы много, но волкоты только тем и живы.
Джефф покачал головой.
— Они должны были отпустить волкотов. Нельзя заставлять животных оставаться там, где нет пищи… И эти кислородные преобразователи… Обезьяны больше не умирали?
— Одна или две, — ответила Лаура. — Всякий раз, когда одна из них умирает, остальные пытаются разбежаться. Из-за этого и нужны волкоты… Чтобы удерживать обезьян на базе.
— Вот это плохо, — пробормотал Джефф. — Черное дело мы здесь творим.
Лаура прикоснулась к его щеке.
— Джефф… я тоже так думаю. И большинство ребят тоже. Но что мы можем сделать?
Он заглянул в голубые льдинки ее глаз: как бы ему самому хотелось знать ответ!
На следующий день Джефф постарался зайти в кафетерий в такое время, когда Аманда обычно там завтракала.
Проталкиваясь сквозь шумную толпу, Джефф высматривал ее в суете кафетерия. Большинство столиков было занято. По просторной комнате носились тысячи разных запахов, разговаривали сразу на тысячу разных тем. «Краун здесь рехнулся бы», — подумал Джефф.
А вот и она! Однако Аманда сидела за двухместным столиком с доктором Карбо. Джефф попятился назад, наблюдая, как они о чем-то разговаривают, смеются. Зрелище это вызвало у Джеффа чувство, похожее на злость. Такого он, пожалуй, еще не испытывал.
Наконец Карбо встал, намереваясь уйти. Аманда поднялась было с ним, но он жестом остановил ее: она еще не кончила еду. Он показал на свои часы, она улыбнулась, кивнула в ответ.
Не успел доктор Карбо направиться к выходу, как Джефф моментально встал в очередь. Он выбил на клавиатуре селектора свой заказ, молоко с пирожком, получил поднос и двинулся прямо к ее столу.
Аманда встретила его широкой улыбкой.
— Привет, Джефф. Как самочувствие, получше?
Он поставил поднос на стол и сел в кресло напротив нее.
— Нормально. Аманда, надеюсь у тебя не было из-за меня слишком больших неприятностей?
— Так, покипятились день—другой. Но мне удалось усмирить бурю.
— Ага. — Он совершенно не представлял себе, о чем говорить дальше. — А как… а как там дела на Песне… на поверхности?
Лицо Аманды посерьезнело.
— Разве отец не говорил тебе?
— Нет. Эти дни мы почти не разговариваем.
— О, — она на мгновение задумалась, потом сказала: — Да, дела там идут не слишком хорошо. Биохимики приготовили синтетическую пищу для животных, но каждый раз, когда они сажают транспортную капсулу с пищей возле лагеря, все животные, даже волкоты, настолько пугаются, что отказываются приблизиться к ней. Ну, и еда попросту гниет.
— Изумительно, — Джефф постарался вложить в это слово все свое отвращение. — Я бы им и так сказал, ведь ничего другого и не могло произойти. Почему бы им не посадить капсулу где-нибудь не на виду, а потом просто послать туда Крауна и других волкотов?
— Послушай, а ведь это идея, — вскинула брови Аманда. Как же это мне в голову не пришло?
— Это потому, что тебе не приходилось бывать волкотом.
— Или обезьяной, — улыбнулась она.
— Ага… Ну, идею я дарю. Подскажи доктору Карбо или матери Лауры…
— А почему ты не скажешь об этом отцу?
— Я же говорил, — ответил Джефф, качнув головой, — мы больше с ним не разговариваем.
— Что за глупости! — сказала Аманда. — В конце концов, ты слишком ценный работник для всего проекта, чтобы дуться, как капризное дитя.
— Нет, здесь нечто большее. Мы… мы очень во многом не сходимся.
— В самом деле? Например?
— Так. — Джефф не мог смотреть ей в глаза. — Очень во многом.
— Включая меня? — мягко спросила Аманда.
Джеффа как током ударило.
— Как ты догадалась?
— Со мной случилось то же, когда мне было лет двенадцать. Я по уши влюбилась в одного из учителей. Я больше никого так не любила, — грустно произнесла она.
Джефф был слишком взволнован, чтобы отвечать. Он сидел, уставившись в поднос перед собой.
— Джефф, милый, посмотри на меня, — сказала Аманда.
Он подчинился. Она улыбалась ему. Тепло, с пониманием, почти с любовью. Почти.
— Джефф, через это проходят все. Это больно, я знаю, но скоро эта боль утихнет…
— Но я люблю тебя, — выпалил он.
— Знаю, — сказала она. — Я тебя тоже люблю, хотя и не так. Не надо стыдиться любви друг к другу. Но ты же знаешь не хуже меня, что мы не собираемся прожить вместе остаток нашей жизни. Это не такая любовь…
— Я… я не знаю…
— Зато я знаю, — мягко сказала она.
— Черт бы побрал моего отца, он прямо взбеленился от ярости!
— А ты как думал? Отцы, они все такие. Вот подожди, влюбится твой сын в женщину постарше!
— О! Когда это будет!..
Она рассмеялась.
— Вот увидишь! Придет день, когда ты встретишь девушку, с которой захочешь провести всю свою жизнь. И у вас будут дети, и ты станешь отцом. И тогда-то вспомни сегодняшний день.
— Я, наверное, по-дурацки вел себя.
— Ты вел себя очень мило. А уж если кто и вел себя глупо, так это я. Да еще дважды.
— Ты о чем?
— Ну… — она замолчала в нерешительности. — Первый раз, когда ты попросил разрешения сфотографировать меня — я должна была догадаться, что за чувства ты испытываешь ко мне. А второе… мне пора бы разобраться, что я сама чувствую по отношению к Берни, раз и навсегда.
— К доктору Карбо?
— У меня к нему довольно сильное чувство. Думаю, что и у него ко мне тоже, — задумчиво проговорила Аманда.
— Вот как!
— Надеюсь, ты не станешь ревновать, нет ведь? — Она пристально смотрела на Джеффа.
— Я… Не знаю.
— Я бы хотела, чтобы мы все трое опять работали вместе. Одному богу известно, как необходима наша помощь там, внизу, на планете.
