Итак, перед нами литератор старшего поколения, вполне сложившийся, с собственной течкой зрения на важнейшие события современности, литератор, который достиг значительных высот мастерства и выработал сугубо индивидуальный творческий почерк. Близкое знакомство с ним должно доставить истинное удовольствие нашим читателям.
Но прежде чем говорить о неоспоримых достоинствах творчества Саймака, мне бы хотелось отметить некоторые его слабости, свойственные, хотя и в разной степени, многим западноевропейским и американским литераторам.
Нам, писателям, пользующимся методом социалистического реализма, часто бросают упрек: вы видите будущее как бы в замороженном состоянии — грандиозный, сверкающий голубизною айсберг, который вы называете коммунизмом.
Эти упреки — свидетельство чисто механистического, а не диалектического подхода! Мы действительно считаем, что коммунизм как социальная формация является наиболее совершенной. Но это вовсе не означает, что наше представление о коммунизме абсолютное и, следовательно, неизменное. Мы видим будущее общество в его беспрерывном и бесконечном движении и вовсе не намерены заключать грядущее в жесткие рамки уже достигнутого. Мы твердо убеждены, что за хорошим последует лучшее, за лучшим — еще более совершенное. “Мы вовсе не смотрим на теорию Маркса, как на нечто законченное и неприкосновенное, — писал Ленин, — мы убеждены, напротив, что она положила только краеугольные камни той науки, которую социалисты должны двигать дальше во всех направлениях, если они не хотят отстать от жизни”[2].
И наши споры с американскими коллегами приобретают скорее философский, нежели социологический характер. Все ли вечно и неизменно под звездами?
В одной из своих статей Айзек Азимов заявил, что современной американской научной фантастике вообще не свойственна идея социальных преобразований, так как, по его словам, “наши писатели-фантасты серьезно сомневаются в том, что какое-либо новое общество будет лучше… что какие-либо приемлемые преобразования автоматически приведут к утопиям”. Еще более определенно высказался на этот счет другой американский писатель, Мак-Рейнольдс, называющий себя в фантастике социологом экспериментатором (в разные годы им опубликованы повести и рассказы о мире будущего, основанном на анархизме, технократии, социализме, коммунизме, синдикализме, “промышленном феодализме”, государственном капитализме). Полемизируя с советскими критиками, он писал: “Очевидно, что когда писатели-фантасты основываются на данных из области политической экономии, то им легче представить себе антиутопии, нежели совершенное общество будущего. На каждое произведение типа “Взгляд назад” Беллами приходится несколько произведений типа “1984 год” Оруэлла. Одна из причин этого, возможно, заключается в том, что современные социальные учреждения настолько совершенны, что всякое изменение их может быть только в худшую сторону”.
Если внимательно следить за современной, конечно только серьезной, американской фантастической литературой, придется признать, что Азимов и Мак-Рейнольдс правы в одном — произведения с конструктивным подходом к будущему, произведения, вселяющие надежду, что будущее будет иным, лучшим, нежели сегодняшний день, в ней начисто отсутствуют.
Надо, однако, полагать, что причина отсутствия социальных утопий в американской фантастике запрятана гораздо глубже и имеет больше аспектов, нежели это кажется Мак-Рейнольдсу.
Далеко не все американские писатели убеждены в том, что “современные социальные учреждения настолько совершенны, что всякое изменение их может быть только в худшую сторону”. Мы знаем, что именно современные социальные учреждения и так называемый американский образ жизни подвергаются суровой и нелицеприятной критике в произведениях Рэя Бредбери, Фредерика Пола, того же Азимова, ну и, конечно, Клиффорда Саймака. Но вот представить себе грядущее без всесильной власти денег, грядущее, освобожденное от страха перед безработицей, от жестокой конкуренции, — к благополучию пробивается лишь тот, у кого крепкие мускулы, — от материальной зависимости одного человека от другого, даже они, эти писатели-гуманисты, не хотят, а вернее, просто не могут. И именно из-за этого они в своих произведениях изображают статус кво “американского образа жизни” на Земле и через тысячу лет или переносят нас на какую-нибудь планету в иной Галактике, отделенной от нашей десятками миллионов световых лет.
Не смог вырваться из плена привычных социальных представлений и Саймак. Он совершает путешествия по времени и пространству в заезженном, сильно потертом седле.
Представьте себе время, когда люди будут жить не только на Земле, но и завладеют территориями, отстоящими друг от друга на полмиллиона световых лет… А жажда стяжательства у них останется незыблемой. “В данном случае мы охотники, охотящиеся не за золотом, рабами или мехами, а за тем, что попадется. Иногда мы возвращаемся с пустыми руками, а иной раз с трофеями. В конце концов, обычно оно так на так и выходит — получается что-то вроде обычного жалованья. Но мы продолжаем совершать набеги, надеясь на счастливый случай, который сделает нас миллиардерами” (рассказ “Куш”).
“Ведь уже прошло двести лет, как предки Купера в числе первых улетели осваивать Марс” (“Специфика службы”).
Итак, прошло уже двести лет с той поры, как часть землян перебралась на Марс и превратила его в весьма благоустроенную и совершенно самостоятельную колонию Земли. Но мы сегодня еще не добрались и до Луны, а не только до Марса! Значит, события, происходящие в рассказе “Специфика службы”, отнесены Саймаком примерно на триста лет вперед. И тем не менее: “Пометка в трудовой книжке, выговор в личном деле — все что требуется, чтобы погубить карьеру человека, навсегда сокрушить все надежды и обречь… на изгнание на чужой планете”. Или так: “Тесная, скверная комнатка. И дешевая. Настанет день, когда ему даже такая будет не по карману. Деньги на исходе, и, когда последние уйдут, придется искать работу, любую работу”.
Перед нами рухнувшая карьера, угроза безработицы, вечная проблема, где достать денег, — и это через триста лет, на Земле и на Марсе! Человек далекого будущего во власти железной долларовой хватки, она душит, душит, душит…
А в прелестном, с горьким привкусом опавших осенних листьев рассказе “Через речку, через лес”, который я ставлю в один ряд с лучшими лирическими новеллами Бредбери, мы читаем: “…не думаю, чтобы из твоего плана что-нибудь вышло. Не успеем. Враг осадил нас, нам просто не хватит времени”.
