Впервые в свой офис Федотов заглянул неделю назад. В тот день взору предстали голые стены и полуразвалившийся письменный стол. По всем признакам прежние арендаторы только съехали, а новые еще не обустроились. В комнате о чем-то бурно спорили долговязый парень в студенческой тужурке и черноволосая девица. Второй студент занимал нейтральную позицию. Мимоходом отметив женские прелести и гармонию белой блузы при черной юбке, Борис прислушался:
- Сюжет надо сделать динамичнее, помните, что нам говорил господин Мишенин?
Голос обладательницы роскошной гривы выдавал в ней потенциальную спикершу или комсомольскую богиню. Все зависело от эпохи. Бориса же насторожила вторая на этой неделе грива. Первая, рыжая в Питере и эта черная в Москве! Подсознание тут же откликнулось, мол, на хрен нам такие совпадения.
- Но господин Гиляровский был против и я против, - не сдавался веснушчатый малый.
На Федотова обратили внимание едва ли не через пяток минут. Естественно начала ведущая:
- Вы по какому вопросу?
- Барышня, простите великодушно, если помешал, но меня заинтересовал сей загадочный знак, - Борис неопределенно мотнул головой в сторону входной двери. - Что он обозначает?
Для правдоподобия Федотов неловко теребил в руках котелок. Судя по реакции, такие любопытствующие достали аборигенов до печенок.
- Это символ лучей смерти, - сквозь зубы процедил рыжий.
- И что же это за лучи такие? - не смог сдержать ехидства посетитель.
- А такие, от которых надо идти на кладбище, держа автомат на вытянутых руках.
Сказано было непринужденно, как само собой разумеющееся. С той игривой ленцой, что возникает при полном понимании, что есть автомат и каковы условия в эпицентре ядерного взрыва.
От неожиданности Федотов плюхнулся на стоящий в углу табурет. В сознании что-то сместилось, возникло состояние дежавю и полного когнитивного диссонанса. Отчаянно захотелось рявкнуть: 'Димон, да какого ты им все выложил?' Через мгновенье родилась спасительная мысль о подлом розыгрыше. Сразу чуток отпустило, но одновременно почудилось, как под рыжей шапкой волос литературного шалопая шевельнулись ушки морпеха и рожки лукавого. Отгоняя наваждение, Федотов замотал головой.
- Вам плохо? - девица мимоходом смахнула со стула рыжего. - Мишка, воды живо!
Федотов про себя еще раз матюгнулся. Отдал должное зверевскому розыгрышу и тут же взлелеял мечту отыграться. Увы, Димон был в недосягаемости, зато рядом топтались его 'выкормыши'. Взял из рук девицы кружку с водой. Горестно вздохнул.
- Черт, дети подземелий. С вашими каплями расплавленного металла инфаркт словить можно. Тоже мне, хранители казенного обмундирования. Блин!
- Ой? - кулачек командирши мгновенно оказались у рта, - Откуда? Вы господин Федотов?
Судя по заалевшим щекам, Зверев успел просветить свою очередную пассию об истинном значении некоторых словечек.
Это было две недели тому назад. За это время офис привели в порядок. Побеленные стены и письменные столы сверкали новизной, а солнышко подсвечивало завитки волос черноволосой секретарши.
Катя Белова только-только окончила высшие женские курсы Гертье. Девушку и двух студентов университета наняли обрабатывать литературную халтуру 'великих' романистов. Писательской работы пока было немного и Катерина согласилась выполнять необременительные секретарские обязанности. Высокая, стройная, с характером, Катерина была из тех женщин, которых заурядные мужчины сторонятся, а сильных, как известно, на всех не хватает. В итоге к своим двадцати пяти годам она оказалась не замужем. По местным меркам это была почти катастрофа.
Сегодня Катерина встретила шефа фразой:
- Борис Степанович, вам корреспонденция, - рука протянула тонкую стопку писем и увесистую газет.
- Спасибо Катерина Евгеньевна. Кстати, я немного доработал свою фантастику, до конца дня сможете просмотреть?
Общение с автором Аэлиты укрепило Федотова в здравой мысли начать цикл фантастических повестишек, по типу космооперы. Пара первых должна была познакомить здешних подростков с идеями космических полетов. Дать представление о том, что читателю конца века было понятно с полуслова и лишь потом вводить в обиход бредни о космических битвах лучевым и пучковым оружием, что гигаваттами энергии ломают метрику пространства. Расплавленные мантии планет сепаратистов пока могли подождать. Одним словом, поначалу он решил заняться просветительством. В набор ушла первая повесть о путешествии на Венеру, где по задумке автора царила эпоха динозавров. Вторая, о Марсе, только писалась. Некоторое время Борис сомневался, стоит ли вводить местных в заблуждение относительно реальных условий на поверхности планет, но вспомнив Аэлиту и Страну багровых туч, терзаться резко прекратил - такого рода фантазии только разжигали интерес будущих исследователей космоса. В отместку за подлянку с 'расплавленными каплями металла' главный герой получил имя Димон Гусев.
Московским студентам фантастика пришлась по вкусу, а вот Катерину от нее воротило.
- Я постараюсь, - с тоской произнесла мученица литфронта.
- Катерина Евгеньевна, когда вы так расстраиваетесь, у меня сердце кровью обливается. Вам же только просмотреть ошибки, остальное напишут ваши литнегры и еще, ко мне сейчас должен подойти господин Тарханов, не в службу, приготовьте нам пожалуйста чай.
***
Поручик Шульгин ожидаемо не решился поменять место службы, зато исправно посылал кадры. Первичную проверку делал Зверев. Трудно сказать, сколь эффективны были его тесты, но четверых он завалил. Из троих оставшихся, Борис сегодня ждал последнего.
Господину Тарханову на вид было ближе пятидесяти. Был он чуть выше среднего роста, жилист, с резкими чертами лица. Борис поразился внутреннему сходству посетителя с его питерским коллегой. Внешне непохожие оба излучали уверенность решать судьбы окружающих. Борис мысленно поставил плюсик за эту особенность настоящего мента всех времен и народов.
Возраст посетителя Федотова не смущал. Мужчины с божьей искрой к такому возрасту приобретают приличный багаж знаний. При наличии здравого смысла и добротного здоровья такие успешно используют накопленный опыт. Другое дело обладал ли гость умением руководить. Это предстояло выяснить.
Для начала Борис поинтересовался, как гость добрался. Полюбопытствовал о проблемах в полиции (после общения с питерскими служаками это было не сложно). Причина такой любознательности была очевидна, поэтому Тарханов отвечал обстоятельно, но без лишних словоблудий.
Вопрос Тарханова, зачем в крохотном товариществе нужен свой охранник, прозвучал, когда Катерина вносила поднос с дымящимся чаем. Невозможно объяснить, как именно она выдала свое отношение к Федору Егоровичу, но ... умеют же женщины быть женщинами!
