– Давай к Льялово, Саш, – попросил он Шурыгина.
Едва прошли развилку к Шереметьево, сзади снова появился синий Опель. Шурыгин первым заметил его в зеркало заднего вида и помрачнел:
– Как же они так, сволочи? – спросил, стиснув кожаную оплетку руля. – Ненормальная у них какая-то машина. Ничего, у нас тоже ненормальная, – он сильнее придавил педаль акселератора.
«Волга» понеслась с хищным ревом, разбивая лужи в брызги, обходя колонну груженых фур. Стрелка спидометра доползла до ста тридцати. Ивала все чаще оглядывалась на заднее, мутное от дождя стекло. Старенький Опель с легкостью выигрывал гонку и с каждой минутой сокращал дистанцию.
– Хрен мы от них уйдем, – высказался Быстров, нащупав рукоять пистолета.
Галиянка вытащила свой масс-импульсник и щелкнула предохранителем.
– Сань, если что с машиной, ты не волнуйся, – предупредил капитан «Тезея». – Уж поверь, денег у нас много – купим тебе новую технику.
– Это настолько серьезно? – Шурыгин покосился на штуковину в руке Быстрова, похожую на пистолет.
– Да, это серьезно, – отозвался Глеб. – Даже не можешь представить насколько.
– Тогда уйдем мы от них, – Сашка еще раз глянул в зеркало – Опель был в полутораста метрах. – Смотрите, ментов поблизости нет?
– Нет, – Арканов неуверенно мотнул головой.
Вдавив под приборной панелью кнопку, Шурыгин схватился за рычажок возле ручника. Машина дернулась и оторвалась от асфальта. Красный автобус медленно прошел под ее колесами.
– Что ж ты делаешь! Сукин кот! – выругался Быстров, глядя, как внизу проплывают верхушки берез.
Ивала открыла дверь машины и, видя, как уносится в сторону, черная лента автострады, расхохоталась.
– Ты собрал генератор! Сашка, матерь божья! – разволновался Арканов. – Как же ты его так за несколько месяцев?!
– Всего лишь опытный образец, товарищи, – отозвался Шурыгин, лихорадочно манипулируя рычажком, включая, выключая тумблеры справа от руля. – Три месяца возился. Но идея, Агафон Аркадьевич, твоя. Так что – твое изобретение. Мое только неумелое осуществление. Извините, товарищи, этой штукой не так просто управлять. Не было времени научиться.
Волгу, покосившуюся на один бок, относило к лесу. На шоссе из остановившихся машин повыскакивали люди. Синий Опель тоже стал, резко приняв к обочине.
– Ну, даешь! Я же говорил, Шурыгин – голова! – все восхищался Агафон, вдруг вспомнил и полез в сумку. – Вот, Санька! – сказал он, извлекая полуметровую золотую арматурину. – Это тебе в качестве финансирования дальнейших разработок! Чистое золото – килограммов пять!
– Вы вообще охренели! – Быстров вытащил сигарету и, уже не спрашивая разрешения, закурил, опустив стекло. – Вот и «Сосрт-Эрэль» на металлолом пошел! Все, дожились – конец мира! Варвары! Я тебя, Агафоша, теперь буду таможенному досмотру подвергать.
– Так, Васильевич, я не для себя – для науки! Железяка бесхозная валялась, – Агафон обиженно швырнул арматурину на пол.
– Ладно, не дуйся, – махнул на него Глеб и повернулся к Шурыгину. – Что электрогравитацию на Волгу присобачил, это ты, конечно, молодец. Только как садиться будем? Нам бы надо на шоссе и к Льялово. Или транспорт наш теперь неуправляемый?
– Управляемый, – отозвался Сашка, все трогая кнопки и тумблеры. – Только управление неудобное. Но вы не беспокойтесь, я на этом транспорте в ночь прошлой субботы летал к сестре в Дубну – имею скромный навык. Только тогда у меня в багажнике стояло шесть аккумуляторов. Сейчас четыре наполовину разряженных.
Шурыгин кое-как отрегулировал направленность потоков контура, и машина, наклонив передок, пошла над лесом словно инопланетный флаер. Скорость через полминуты возросла до приличной: в открыто окно ударило сырым ветерком. Птица, летевшая впереди, перепугано шарахнулась в сторону.
– Не знаю, дотянем до Льялово или нет, но лучше держаться ближе к дороге, – продолжил Сашка. – Сейчас угол срежем и сядем где-нибудь перед Клязьмой, – высунув голову, он глянул на проносящиеся внизу березы и отрапортовал: – Высота метров двести, полет нормальный.
Уйдя от Зеленограда вправо, Шурыгин обнаружил дорогу на Льялово. С посадкой оказалось сложнее: машину никак не удавалось выровнять относительно асфальтовой полосы. Почти все автомобили, что были в поле зрения на шоссе, остановились, и это кое-как облегчало задачу неопытного «пилота». Наконец, колеса Волги жестко коснулись асфальта, Сашка щелкнул тумблерами и направил машину вперед. Справа что-то горланили пассажиры, выбежавшие из микроавтобуса, впереди наблюдалось столпотворение из нескольких легковушек и людей. Такое внимание не нравилось ни Быстрову, ни Арканову. Дочь Фаолоры безмятежно разглядывала собравшихся на обочине, а Ивала весело помахивала им рукой.
– Опасаюсь я, Сань, что теперь за нами увяжется не только Опель, а вся эта братия, – хмуро заметил капитан «Тезея». – Ох, и наживешь ты неприятностей! Теперь номер твоего лимузина будет знать каждая собака в Подмосковье.
Шурыгин не ответил, продолжая гнать автомобиль к Льялово. Первые дома поселка уже виднелись за черными от дождя деревьями.
Разбивая лужи, «Волга» пронеслась по широкой улице и свернула к Рябиновой, тянувшейся до дачи Агафона и переходившей в грунтовку. Грунтовка уже длилась до самого леса и озера, на дне которого лежал «Тезей». Здесь, на Рябиновой, было пустынно, если не считать двух прохожих и УАЗика, вывернувшего из переулка. Мысли Быстрова вернулись к Холодной Звезде. Здравый смысл подсказывал ему, что сейчас лучше, нигде не задерживаясь, двигаться к кораблю и взлетать, сразу взлетать – черт с ним, со светлым временем суток, ведь уже трижды пугали дачников небесным кораблем! С другой стороны здесь находился практически ни во что не посвященный Шурыгин, и расстаться с ним можно было только на даче Арканова, выдумав какой-нибудь хитрый предлог.
– Аркадьевич, открывай ворота, – сказал Сашка, съезжая на обочину за фонарным столбом. – Машину нужно скорее от посторонних глаз.
– Погодите с машиной. Сначала мы с Ваалой проверим дачу, – Быстров открыл дверь и, сняв с предохранителя пистолет, вышел под моросившее небо. – Может быть, засада, – пояснил он.
– А чего с Ваалой? Я тоже умею стрелять, – Шурыгин откинул мокрую прядь волос со лба и достал из бардачка травматический Браунинг.
– Послушай, Саш, ты не удивляйся некоторым странным вещам, но если дело касается маленькой войны, то Ивала Ваала лучший в ней специалист среди всех нас. За нее не бойся, – строго глядя ему в глаза, произнес Глеб.
Ивала вытащила масс-импульсник и, показав Шурыгину язык, приоткрыла калитку. Выждав полминуты, она сделала несколько осторожных шагов по дорожке. Быстров вошел во двор и сразу сместился к старой яблоне.
