Пустыня волновалась. Вздымались красные и желтые валы, опадали, вздымались снова. С гребней, как пена, срывались песчинки. Ирина смотрела в окно, полуоткрыв рот. Саундер глядел на приборы: скоро должен был показаться Поребрик.
— Саундер?
— Тихо!
Флаер покачнулся и просел. Высокая волна прошла внизу, чуть не коснувшись его брюха.
— Господи, защити нас! — вдруг громко сказал Ирина.
Саундер мельком взглянул на нее.
— Господи… Бог Ириса! Кто-нибудь…
Саундер хотел успокоить ее, сказать, что все не так плохо, что транспорт надежен и энергия есть, но тут флаер снова угодил в турбулентность над бушующими песками, и говорить стало некогда.
Ирина бормотала и бормотала свою сбивчивую молитву, но за ревом пустыни уже невозможно было различить слова. Впереди показался Поребрик; к этому моменту Саундер был покрыт горячим потом от макушки до пальцев в ботинках.
— Все хорошо, — сказал он сквозь зубы. — Уже все хорошо.
Песок накатывался на подножие гряды, рассыпался нежной пляжной россыпью, на секунду замирал и снова накатывался. Транспорт повернул и пошел вдоль Поребрика; автопилот сканировал поверхность, пытаясь вписать четыре опоры губернаторского флаера в многоугольники плоских выемок и выступов.
— Вот…
Флаер пошел на посадку. Саундер сжал зубы; место было удачное, с двух сторон прикрытое скалами, стало быть, удастся сэкономить на площади защитного экрана.
Четыре опоры скрежетнули о камень. Прошла секунда. Саундер готов был с облегчением выдохнуть, но скрежет возобновился. Флаер перекосило, он потерял равновесие и скользнул вбок, Ирина почти выпала из кресла и повисла на ремне; Саундер дал экстренный взлет. Чиркнув по песку, транспорт взмыл; скала, где Саундер собирался переждать непогоду, не выдержала гнета массажных панелей, солярия, душевого блока и прочих радостей жизни.
Он выругался, не заботясь, слышит его Ирина или нет.
С каждой минутой делалось темнее. Песчаная муть рассеивалась, зато небо, уже покрытое тучами, чернело слой за слоем, уходило в глубокую фиолетовую тень. Транспорт шел вдоль Поребрика, тщетно выискивая место для посадки, беспомощно шаря сканером по крутым, изломанным склонам. Будь на месте губернаторского гроба нормальный легкий флаер — давно угнездились бы, а может, нашли бы и укрытие под нависающей скалой…
Стихал рокот песчаного моря; Саундер прислушался.
Первая капля ударила по обшивке: тяжелое «бах» и шипение. Ирина не обратила внимание — смотрела вниз, на пустыню.
Сразу три капли упали на ветровое стекло. Взвился белесый дымок и сразу же исчез. Остались три мутные лунки, будто оспины.
— Бог Ириса, — без отчаяния, но с дикой злостью сказал Саундер. — Это какой же надо быть сволочью…
— Там храм, — сказала Ирина.
— Где?
— Да вон же! — Она указывала пальцем вперед, за ветровое стекло. — Там скала — видишь? Это храм!
Саундер понял, что она права. Здесь, у Поребрика, уходящего в глубь материка, стоял самый большой из пустынных храмов — мерзавцы из Ирисового Поля звали его, кажется, Черным.
И сейчас этот храм проступал перед ними сквозь дождь. Колоссальное нагромождение, из одной точки казавшееся пирамидой, из другой — замком со многими шпилями, а сейчас, в бурю — статуей фантастического животного с единственным рогом на лбу.
Саундер мигнул. Не было, конечно, статуи. Форма храмов очень трудно поддавалась описанию.
— На чем он стоит?!
— На скальном выступе, — Саундер развернул транспорт. — Отлично, Ира. Секунду…
Хлынул дождь, и видимость исчезла полностью. Внешние экраны ослепли через минуту.
— Только не энергоустановка! — пробормотал Саундер. — Только не экранирование! Боги Ириса, что угодно, только не это!
Свет в кабине померк: это раскрылся силовой экран. Столбик энергозапаса начал опадать, как подорванная высотка.
Четыре опоры ударили о твердь: две передние, потом две задние. Одна, вероятно, сломалась. Транспорт перекосило. Ирина сдавленно вскрикнула. Саундер только вякнул: ремни перехватили грудь.
— Отстегивайтесь! — Он вытащил из аварийного пакета две маски. — Закройте лицо! Не дышать, пока я не скажу!
Ирина никак не могла отстегнуться — затянулся ремень. Саундер выцарапал ее из кресла, как мидию из раковины.
Дверь кабины не желала открываться автоматически. Он отодрал от стены панель и двумя руками схватился за ярко-красный рычаг:
— Вдох! Выдох! Вдох! Не дышать! Пошли!
Отъехала в сторону дверь.
Транспорт стоял на самом краю узкого выступа, выдававшегося от храма в пустыню, будто причал. На черном пирсе с прожилками золота дымилась кислота, пожирая занесенный ветром мусор. Экран, выставленный на максимальную мощность, позволил Саундеру и его спутнице добежать до скального навеса над входом в храм — закрывал от неба тонкой пленочкой, похожей на стрекозиное крыло.
А через несколько секунд затрещал и исчез.
* * *
— Дальше мы не пойдем.
— Почему?
— Здесь можно спокойно дышать. Здесь безопасно.
— Почему нам не войти внутрь?
Они сидели в узкой проходной пещере, которую Саундер назвал про себя тамбуром. Из коридора справа, ведшего наружу, пробивался свет. Коридор слева, проход в недра храма, был черным. Негромкий гул исходил от стен.
— Потому что, — Саундер тщательно подбирал слова, — в храмах пропадают люди.
— Как это?
— Полностью сохранившихся храмов известно четыре: Южный, Синий, Третий и вот этот, Черный. Он самый большой. Мерзавцы с Ирисового Поля выгребают все, включая засохшее дерьмо первых разведчиков. Но они никогда не входят в действующие храмы.
— Опять какие-то сказки, — неуверенно сказала Ирина.
— Группа исследователей уходит в храм и не возвращается. Группа спасателей ищет их неделю, не находит ни живых, ни мертвых, зато выносит из храма фото известковых потеков, удивительно похожих на настенные изображения. Другая группа исследователей, в восторге от этих снимков, уходит в храм и не возвращается. Группа спасателей не возвращается тоже. Вторая группа спасателей ищет их две недели, не находит ни живых, ни мертвых, зато выносит фото сталагмитов, чудесным образом похожих на скульптуры… И все повторяется снова. Пока губернатор, предыдущий я имею в виду губернатор Ириски, не пресек все эти походы, постоянно находились желающие проверить на своей шкуре. Сфотографировать якобы росписи, которых никто не видел. Помолиться у тайных якобы алтарей…
Саундер осекся.
— Ты ведь входил в эти храмы, — напомнила женщина.
