— Необычный вкус. — Еще глоток. — Думаю, мне нравится.
— Думаете, что нравится? — рассмеялся Сантьяго. — Себастьян, вы слишком долго прожили в Пограничье.
Каин осушил стакан, протянул Сантьяго, чтобы тот вновь наполнил его.
— Надо повторить, чтобы окончательно определиться.
— С удовольствием. — Сантьяго налил виски. — Но будьте осторожны. Бьет в голову.
Каин уговорил и второй стакан, а потом неожиданно для себя почувствовал, что слегка захмелел.
— Вы правы. Пожалуй, пора остановиться, пока виски не взяло верх.
— Вот это правильно, — кивнул Сантьяго. — Мне нравятся люди, которые знают свою норму.
— Может, в следующий раз вы предложите виски отцу Уильяму? — ехидно ввернул Хасинто.
— Учитывая, сколько он ест, отец Уильям наверняка не знает меры и в питье. — Сантьяго помолчал, потом пожал плечами. — Полагаю, охотники, как и революционеры, бывают разные. И по уму, и по росту, и по габаритам.
— Подозреваю, его габариты обеспечивают ему дополнительные преимущества, — предположил Хасинто.
— В чем же? — спросил Каин.
— Он выглядит слишком толстым и неуклюжим, чтобы быстро вытаскивать бластеры. Вот его противники и становятся слишком самоуверенными.
— Я в этом сомневаюсь, — возразил Каин. — Вам следует помнить о том, что в здешних краях любой человек, носящий оружие, ни разу не испытывал горечи поражения. А потому в нашем деле самоуверенность — непозволительная роскошь.
— Вероятно, поэтому вы все еще живы, тогда как многие из тех, кто придерживался противоположной точки зрения, мертвы, — заметил Сантьяго.
— Возможно, вы и правы.
— А у вас есть другое объяснение? — спросил Хасинто.
— В молодости я абсолютно не боялся смерти, тем самым получая преимущество над людьми, с которыми мне приходилось сражаться. Но по прошествии многих лет я осознал, что в смерти нет ничего хорошего, и стал предельно осторожен. То есть вновь получил преимущество, хотя и другого свойства.
— Которым вы и воспользовались, и не без успеха, — вставил Сантьяго. — Наверное, это отличает всех хороших охотников за головами.
— Плохих охотников просто нет, — ответил Каин. — Есть хорошие и есть мертвые.
— Как вы вообще стали охотником за головами? — спросил Хасинто.
— Когда я понял, что мне не под силу одним махом изменить к лучшему жизнь в галактике, я решил делать это постепенно, маленькими шажками.
— Вы жалели о принятом решении?
— Откровенно говоря, нет. Мы все оказываемся перед выбором и вынуждены принимать решение. Большинство получает то, что заслуживает. — Каин задумался, потом продолжил: — Когда-то давно я думал, что со временем где-нибудь обоснуюсь. И собирался найти женщину, с которой мог бы создать семью, когда у меня появится хоть немного свободного времени. — Он печально улыбнулся. — Я даже не начал искать. — Пожатие плеч. — Наверное, начал бы, если бы действительно этого хотел.
Сантьяго понимающе кивнул.
— А я также мечтал о детях. Я был единственным ребенком и провел детство в одиночестве. Так что мне всегда хотелось, чтобы в моем доме было много детей. — Он пожал плечами. — Зато теперь в нем полным-полно киллеров и контрабандистов. И я часто задаюсь вопросом, как такое могло произойти.
— Люди не приходят в Пограничье, чтобы завести семью, — напомнил Каин.
— Если только они не колонисты, — согласился Сантьяго. — И не торговцы. Не купцы. Не фермеры. — Вновь ироническая улыбка. — Короче, кто угодно, только не такие, как мы.
— Оно и к лучшему, — добавил Хасинто. — Никто из нас не надеется дожить до старости.
Сантьяго повернулся к Каину:
— В чем Хасинто не силен, так это в прогнозах. Я вот, например, собираюсь жить вечно. Впереди еще столько дел, что некогда думать о смерти.
— Тогда не подвергайте себя ненужному риску.
— Вы опять про Ангела?
Каин кивнул.
Сантьяго ответил тяжелым вздохом.
— Как я могу просить моих последователей рисковать жизнью, если сам буду стремиться к обратному? — серьезно спросил он.
— Главное — не делать глупостей, — отрезал Каин.
— Он не может убежать от Ангела, — заступился за босса Хасинто.
Каин тут же повернулся к нему:
— Я думал, это вы хотели усилить его охрану.
— Я и сейчас этого хочу. Однако нельзя допустить, чтобы стало известно, что Сантьяго можно напугать. Иначе те, с кем мы имеем дело, окружат себя телохранителями, займут киллеров и откажутся выполнять заключенные с нами соглашения. Среди наших партнеров честных людей практически нет, мистер Каин. Их удерживает только страх перед Сантьяго, ничего больше.
— Тогда, может, и хорошо, что у вас нет детей. — По лицу Каина пробежала ироническая улыбка. — Титул самого страшного человека галактики — не самое лучшее наследство.
— Разумеется, гораздо приятнее самому вести в бой свои войска, — согласился Сантьяго. — К сожалению, мы ведем другую войну, и мои войска — те же преступники, которые понятия не имеют, что участвуют в финансировании революции.
— Как часто вы выходите на них напрямую? — спросил Каин.
— Очень редко. Все идет гораздо быстрее, когда они думают, что я — никому не доступный — полубог. Даже в наше просвещенное время в человеческой душе немалое место занимает первобытный мистицизм. Так что глупо не использовать его. — Сантьяго помолчал. — Сказанное не означает, что я не принимаю персонального участия в наших операциях. Половину времени я провожу вне Тихой гавани. Но в лицо меня знают лишь несколько человек, так что я без труда могу сохранять инкогнито.
— И никто никогда вас не подозревал?
— Скажем так, ни у кого не хватало смелости высказать свои подозрения мне в глаза. — Сантьяго удовлетворенно улыбнулся. — Но иногда я даю им знать о себе, обычно после того как я почту их своим присутствием, хотя и без их ведома. Тем самым я еще больше убеждаю их, что от меня ничего нельзя скрыть. — Он помолчал. — На эти встречи и уходит большая часть моих командировок.
— А на что тратится остающееся время?
— На другие дела. Я ищу потенциальных рекрутов, выискиваю слабые места в защитных рубежах Демократии, определяю, каким планетам мы можем помочь с максимальной эффективностью, учитывая имеющиеся в нашем распоряжении силы и средства.
— Причем они об этом даже не догадываются, — пояснил Хасинто. — Если мы дадим им знать об этом, Демократия сразу поймет, кто такой Сантьяго.
— Все равно что разыгрываете шахматную партию, — нашел удачное сравнение Каин. — Удар и контрудар.
— Не знаю, что и сказать, — покачал головой Сантьяго. — Я никогда не играл в шахматы.
— Никогда? — резко переспросил Каин.
