...Воспоминания...
Спустя несколько дней после процедуры стирания памяти иду в банк, где хранится, как мне кажется, значимая вещь, жду восстановления пароля и через неделю читаю дневники. Кто эта девушка? Не верю, что могла забыть о смерти своих близких. Чужая. Перечитываю несколько раз. Незнакомка. Заново переживаю потери. Вечный траур.
...В плену собственной памяти...
Тони ухаживает за котёнком, которого я не могу оставить себе.
В школе меня считают изгоем.
Я одинока.
Стефан груб со мной. Ухмыляется. Издевается над Тони. Попадает в аварию. Умирает в больнице на моих глазах.
Я терпелива. Несправедлива. Бессильна.
Бони умирает. Родители умирают.
Я одинока. Подавлена. Категорична.
Сердце остановилось, раз память вернулась.
...Падение в пропасть...
Не иначе как в аду. Расплачиваюсь за грехи.
...Голоса, обсуждающие здоровье Евы Таймерли.
Неужели жива?
...Запах его духов...
Он был здесь.
...Шум прибоя...
Любовались вместе морскими пейзажами. Увижу ли я снова когда-нибудь небо и волны?
...Путаница...
Теряюсь в мыслях. Внутри меня тысяча "я" со своим мнением и правом высказаться.
...Взлёт...
Протягиваю руки к Солнцу.
...Свет...
Уже и не мечтала вновь открыть глаза. Хватаю ртом воздух, как рыбка, оказавшаяся на суше. Это сон? Не похоже. Чувствую тепло, разливающееся по всему телу. Приподняться на локтях оказалось сложнее, чем показалось на первый взгляд. К руке подведён катетер. Моим последним воспоминанием был обморок. Я думала, что умерла. Адская головная боль, которую я сейчас чувствую, из-за переизбытка информации не сравнится с тем аморфным состоянием, в котором я находилась. Как долго?
Привыкнув к солнечному свету (значит, сейчас день), мне удалось разглядеть помещение, в котором нахожусь. Без сомнений, больничная палата. Меня охватила паника. Врачи уже, должно быть, всё знают обо мне и ждут, когда я приду в себя, чтобы начать допрос. Может, даже думают, что я представительница инопланетной расы или робот в человеческой оболочке. Остаётся только гадать, какие результаты показали мои анализы. Последний раз я была на обследовании в семнадцать лет при поступлении в университет. Помню, какой скандал закатил отец, когда узнал, что меня приняли на факультет филологии, а ведь не помнила до недавнего времени. Если останусь в живых, мне предстоит серьёзный разговор с собой и работа над ошибками. О чём я только думала, подписывая договор о согласии на процедуру стирания памяти?! Мне не стало легче после неё. Боль только стала сильней и глубже проникла в душу. Каждый раз, забывая что-то, я считала своим долгом освежать память, полосуя лезвием своё сердце... Бони бы оценила эту фразу.
Не успела я прийти в себя, как моё уединение нарушила женщина в белом халате (после недавнего воспоминания я не доверяю врачам и ненавижу халаты), которую я никогда прежде не видела.
- Доброе утро, Ева, мы ждали, когда Вы проснётесь. Как Ваше самочувствие? - Мне кажется, я слышала её голос во сне.
- Паршиво. - Это единственное, что мне удалось произнести. Медсестра сочувственно улыбнулась и подошла ко мне, чтобы помочь приподняться. Благодаря полусидячему положению я увидела серый комок шерсти, развалившийся у меня на коленях. - Касси?
- В палатах не положено присутствие животных, но молодой человек, который регулярно Вас навещает, настоял, что кошка пойдёт Вам на пользу, - ответила медсестра, присев рядом со мной. - Мне нужно измерить Ваше давление.
- Какой молодой человек? - спросила я.
Слова дались мне с трудом. Я протянула женщине правую руку, а левой стала поглаживать спящую Касси. Я уже думала, что не увижу её. Может, присутствие кошки и правда пошло мне на пользу?
- Симпатичный. Не тот, который приехал с Вами на машине "скорой помощи". Он несколько раз в день выгуливает кошку, не хочет, чтобы она сидела в клетке. - Женщина по-матерински улыбнулась и освободила мою руку от тонометра.
- Он был сегодня здесь? Спаситель моей кошки.
Медсестра кивнула, и я поняла, кто мой постоянный посетитель. Даже в прострации я чувствовала запах духов Кая.
- Ваше давление в норме, - сказала она.
Слова женщины прозвучали так робко, будто она сама в них не верит, да и смотрит на меня так, словно я только что сошла с небес.
- Что со мной произошло? Я чувствовала себя... мёртвой. - От произнесения последнего слова я почувствовала горечь во рту.
- Семь дней Вы находились в коме, Ева. Врачи боролись за Вашу жизнь. Никто до последнего не знал, придёте ли Вы в себя. - Медсестра, заметив, что моё лицо исказилось от боли, извинилась.
- Вы меня не обидели, - заверила её я и попыталась улыбнуться.
- Ещё раз простите, теперь с Вами всё будет в порядке. Я принесу завтрак, Вам нужно нормально поесть. Всё это время Вы питались искусственно.
Неделю бездыханное тело пролежало в постели, вокруг которого носились врачи, кошка и молодой парень, не заслуживший участи няньки. Я ужасно поступила с Каем, а он ухаживал за мной, видел, как я умираю. Медсестра намекнула, что не было гарантий, что я вообще выживу, и для Кая, вероятно, это было серьёзным ударом.
- Хорошо, - ответила я, хоть и мне совсем не хочется есть. Единственное, что я хочу сделать, так это поскорей убраться отсюда. В моём организме ещё не заметили никаких отклонений (если, конечно, об этом не умалчивают), но это вполне может произойти.
- На тумбочке Вас ждёт письмо и цветы, отдыхайте. - С этими словами медсестра вышла за дверь одноместной палаты, в которую меня поселил Оливер.
Если бы не племянник Стефана, со мной всё было бы кончено. Представляю удивление дочери Оливера, когда она пришла бы через месяц за деньгами и обнаружила всё, что от меня осталось. От этих мыслей я вздрогнула с такой силой, что Касси проснулась.
- Девочка моя, иди ко мне, - позвала я пушистую подругу, и она с присущей ей грациозностью зашагала по мне, как кинозвезда по ковровой дорожке. Понюхала мою руку и, весело мурча, легла под неё. Даже кошке велели не нарушать мой покой. Мне прекрасно известно, как врачи относятся к своим пациентам и просят посетителей лишний раз не заходить в палату. - Я так скучала.
Сморгнув слёзы, я взглянула на тумбочку. Первое, что бросилось в глаза, так это плеер с наушниками. Вот почему, находясь в коме, я слышала мелодии и звуки природы. Затем я перевела взгляд на свежий букет розовых лилий в вазочке, рядом с которым аккуратно свёрнута записка. Можно было не читать её, чтобы определить адресата. Нарисовать песочные часы на конверте мог только один человек.
Подожди. Не уходи навсегда. Я хочу запомнить каждый твой вздох.
Подойди. Возьми мою руку и своею накрой.
Подожги. Моё сердце и так пылает внутри.
