- Я твой самый верный слуга, о, могущественнейший Бог Смерти! торопливо воскликнул Врадуир.
Он упал к его ногам у подножия алтаря. Пылающие обломки волшебной двери повредили его тунике и брюкам, они превратились в лохмотья. Волосы были в диком беспорядке. Он со злобой вытянул руку в направлении Тируса и его друзей.
- Они твои истинные враги, Нидил! Мои и твои! Возьми их жизни за то, что они проникли в твое святилище!
Джателла шагнула вперед и встала рядом с Тирусом. Ее нервные пальцы стискивали рукоятку заколдованного меча, когда она смотрела на Бога. Но на него она смотрела смело, а когда переводила взгляд на Врадуира, то он загорался ненавистью.
- Нидил! Тот, Кто Замораживает Дыхание! Мы пришли сюда не для того, чтобы осквернить твой алтарь! Мы пришли, чтобы покончить с богохульством и предательством Врадуира! - громко сказала Джателла, перебив Врадуира. - Мы чтим Нидила и всех богов. Мы хотим только Врадуира. Только Врадуира!
- Это вы сюда ворвались силой! Вы богохульствуете, - кричал Врадуир. - Убей их. Бог Смерти!
Тирус сочувствовал брешь в паутине колдовства. Врадуир истратил много сил, обороняя дверь и отдавая приказы демонам и созданиям Бога Смерти, которые угрожали Тирусу и остальным. Теперь дверь была сломана и он был в ловушке. Заботясь о защите, Тирус пытался угадать, какое заклинание Врадуир применит теперь. В защитном щите Врадуира была трещина - а может это была западня для Тируса, которая оказалась бы роковой, если бы он попытался ударить туда?
Но Врадуир сейчас валялся в ногах бога и умолял его покончить с пришельцами и поверить в верность самого преданного слуги - Врадуира. Так что Врадуиру не было нужды сейчас обращаться к черной магии, он пытался найти помощь у бога.
Западня это или нет, но Тирус должен воспользоваться этой трещиной в стене. Он заэкранировал свой мозг от постоянного давления Врадуира и приготовился к атаке.
Отец и сын смотрели друг на друга. Они были совсем рядом... и между ними была пропасть магии и колдовства. Холодный огонь колебался за Врадуиром, бросая отблески на его золотые волосы и королевские черты лица. Когда-то он был королем Камата, пока сын не стал равным ему. И затем...
Время замедлилось и поползло со скоростью объевшегося червяка. Время клубилось вокруг них, путаясь в паутине колдовства, битва возобновилась с новой силой. Время наполнилось тревогой и болью и разбитой любовью.
Камат - мирное, процветающее государство, преданное своему королю-колдуну и его нежной королеве.
Время шло и добрая королева ушла к святым воротам Кета. Безутешный король надолго забыл о плотских радостях и только потом он утешался с теми женщинами, которые ничего не требовали от него, кроме щедрости. Король полностью погрузился в колдовство, обучая всему, что знал сам, своего сына.
Прошло время и король достиг больших высот в своем деле, он зашел очень далеко по этим путям. Кроме того, родилось соперничество и соперником стал его сын. Тщеславие и страх, страх времени и смерти, которые забрали его любимую жену и могли забрать его самого и оставить на его троне сына. Его оружием стало колдовство, с помощью которого он открыл тайны, скрытые от простых смертных - сначала намерения были исключительно добрыми.
Прошло время и началось восстание. Мужественный сын предводителя клана, его собственный хранитель животных, воспротивился королю и его экспериментам. А сын короля учился, рос, становился требовательным - и удар должен был состояться.
Время. И Тирус уже стоял перед Врадуиром, и это было всего лишь год назад. Открывшаяся правда разрушила любовь и привязанность. Это был уже не тот, кого он знал и любил. С тех пор, как Врадуир пошел по запретным путям, его природа изменилась, изменилась гораздо сильнее, чем его заклинание изменило Эрейзана. Пропасть легла между сыном и отцом, более глубокая, чем море, омывающее высокие берега Камата. Тирус, не подготовившись, вошел в комнату отца и заговорил о заточении Эрейзана и о тех греховных деяниях, которые творил Врадуир. Тирус надеялся растопить тот кусочек жалости, который, как он думал, еще оставался в его сердце. Но оно было холодное, смертельно холодное, как объятия Нидила. Когда он молил об освобождении Эрейзана и о прекращении дел, неугодных богам, Врадуир ударил, и Эрейзан получил себе соседа в каменной клетке на необитаемом острове.
- Я не буду больше молить. - Тирус вдруг понял, что говорит вслух, хотя он не намеревался делать этого. Но теперь он уже заговорил сам, подчеркивая каждое слово: - Я больше никогда не буду тебя умолять. Я стал старше и мудрее. Я знаю, что не могу прикоснуться к тебе. Твоя смерть в том, что ты был Врадуиром и продал себя злу. Ты заколдовал меня и посадил в тюрьму. Значит, так и должно быть. Я сын своей матери, но не твой сын.
- А! Твой сын, мой слуга Врадуир, - прокатился в их мозгах голос божества.
Когда Нидил обращался к одному из них, все остальные тоже слышали своим разумом и душой. Тирус не мог прямо смотреть на это ледяное облако, непрерывно меняющее форму. Краешком глаза он рассматривал его и соображал, какие бы аргументы могли убедить Нидила.
- Он... он мой сын, о. Великий! - неохотно признал Врадуир. - Был моим сыном. Я пожалел его и оставил жить, думая, что он поймет, кто из нас величайший, кого ему надо чтить. Но о поднял магическое оружие против меня. Меня, того, кто обучил его всему! Теперь он мой смертельный враг!
Тирус громко расхохотался. Жалость? Разве поэтому Врадуир не уничтожил его и Эрейзана? Не жалость! Спесь и тщеславие! Они были духом Камата, его сын и предводитель клана островного народа. Врадуир думал, что они не выступят на борьбу с ним, они придут к нему на поклон, они будут обожать его и служить ему. И то, что он хотел запугать их, чтобы получить их поклонение, он называл жалостью и великодушием!
- И все же он твой сын, - сказал Нидил. - И вы поклялись уничтожить друг друга. Интересно.
Если он действительно заинтересовался этим конфликтом, то причину этому простым смертным не понять. Какая-то веселая нотка проскользнула в словах Нидила.
- Люди часто путают, где им надо радоваться, а где сожалеть. Ты должен радоваться, что твой сын так хорошо обучен, мой слуга Врадуир. Он очень искусный и могущественный колдун. Он превзошел тебя во много раз в своих розысках и разрушил все твои барьеры. Разве не так?
- Это западня. Хозяин Смерти. Я его сюда заманивал, - быстро сказал Врадуир. Он посмотрел на Тируса. Было ли сожаление в его взгляде? Тирус не поверил этому - не мог поверить. Его воспоминания были незаживающей раной, которую ничто излечить не могло. Врадуир однажды так смотрел на него, это было тогда, когда он своим черным заклинанием бросил своего сына в темницу, в то время, как сам продолжал свои эксперименты с дьяволом.
