«Никогда больше не заглядывай в окна», — якобы произнес луч и исчез, утверждали другие.
Говорили также, что Земля была обречена и погибла бы, если бы спасение не пришло от дружественной планеты, протянувшей руку помощи и умиротворившей дракона, обладавшего ядерной мощью.
А некоторые слышали еще: дрипппл цуууннннггг умммтврд ссс…
Зов извне…
Как бы то ни было, но луч коснулся пальца Ипа, и палец засветился.
И Ип самоисцелился.
Как это произошло, он и сам не знал.
Но ему привиделся Капитан корабля.
— Добрый вечер, Капитан, — сказал Ип.
— Не заглядывай в окна, — раздалось в ответ.
— Никогда, мой Капитан…
Яркий свет проник в Ипа, и он почувствовал, что тело его приобретает золотистый оттенок, а сердце-фонарик, где золотистый цвет переходил в розовый, вспыхивает, затухает и вспыхивает вновь.
Испарение, подымавшееся от сухого льда, порозовело. Эллиот заметил это, смахнул лед с груди Ипа и увидел мерцание сердца-фонарика. Он быстро обернулся, посмотрел на Ключника, поглощенного беседой с Мэри, и поспешно прикрыл сердце-фонарик рукой.
Глаза инопланетянина раскрылись.
— Ип звонить домой…
— Отлично, — радостно шепнул в ответ Эллиот. — Отлично! — Он снял с себя рубашку и накрыл ею сердце-фонарик Ипа. Нужно вызволить тебя отсюда. Лежи тихо…
Он затянул молнию на мешке, разровнял сухой лед и со скорбным видом вышел из бокса. Закрыв лицо руками, Эллиот миновал Мэри и Ключника, и в следующий миг очутился на кухне, где и нашел стоявшего возле увядшей герани Майкла. Эллиот что-то прошептал брату, и герань, как и Майкл, подняла голову. Секунду спустя она уже снова пышно цвела.
Майкл тихонько поговорил по телефону и выскользнул через заднюю дверь из дома.
Эллиот стоял в пластиковой трубе. Мимо пронесли свинцовый гробик. Придерживая края пластиковой двери, Ключник помогал внести гробик в фургон.
— Я поеду с Ипом, — заявил Эллиот.
— Ты с мамой и ребятами отправишься со мной, Эллиот. Мы едем туда же.
— Я поеду с ним, — упрямо повторил Эллиот. — Вы обещали!
Ключник вздохнул и пропустил мальчика. Эллиот взобрался в фургон.
Подождав, когда отойдет Ключник, Эллиот постучал в окошко кабины. Там за рулем сидел Майкл.
— Эллиот, я ведь никогда не водил машину вперед, только задним ходом…
Он запустил двигатель, включил скорость и нажал на газ. Фургон резко взял с места. Раздался страшный треск — фургон отрывал от здания всю систему пластиковых труб, по которым входили в дом. Машину занесло к обочине выездной аллеи. Каким-то чудом Майкл вырулил на улицу. За фургоном, словно извивающийся хвост дракона, волочилось по мостовой футов двадцать пластиковой трубы.
Майкл сигналил во всю мочь. Полицейские поспешно разгоняли толпу зевак, люди бросались врассыпную от мчавшегося фургона…
Эллиота здорово тряхнуло, когда машина рванулась вперед. Он глянул назад и увидел, как двое подручных Ключника барахтаются в трубе. Хватаясь за жесткие ободья, они пытались подобраться к фургону.
Посмотри Эллиот чуть дальше назад, он бы увидел, как Мэри поспешно села за руль своей машины рядом с Герти. Объехав припаркованные машины, она погналась за фургоном, моля лишь о том, чтобы ее сыновей не осудили за угон правительственного автомобиля.
— Куда мы едем, мама? — спросила Герти.
— За кремом из плаценты, — ответила Мэри.
Завизжали покрышки, когда она, резко свернув, на полном ходу пронеслась между выстроенными в ряд полицейскими машинами.
— Эллиот с Майклом угнали фургон?
— Да…
— А почему они не взяли меня с собой?
— Потому что ты слишком мала, чтобы угонять чужие машины, — ответила Мэри, не снижая скорости. — Подожди, пока вырастешь.
Она круто свернула за угол, следом за удаляющимся фургоном. Мэри уже поняла, что чудовище ожило, она ощущала это всеми своими нервными клетками. И если желание детей или просто слепое счастье вернуло его к жизни, она была рада, пусть это и усложнит ее собственную жизнь. И хотя полиция преследовала их по пятам, она чувствовала: все, что случилось, — к лучшему.
Оба агента в болтающейся по мостовой из стороны в сторону трубе, хватаясь за ободья, пробирались вперед к фургону. Они уже были почти у цели, когда заметили Эллиота, который что-то торопливо крутил.
«Уж не хочет ли сопляк отомкнуть крепления?» — подумал один из них, но уже в следующее мгновение оба агента кубарем катились по мостовой, барахтаясь в пластике, в то время как фургон прибавил скорость.
Майкл изо всех сил сражался с баранкой и педалями.
— Мы разобьемся, Эллиот, — крикнул он через плечо. — И мне уже никогда не видать водительских прав…
Он дивился тому, как удается встречным машинам в последний момент увильнуть от, казалось бы, неизбежного столкновения с фургоном. Тем временем Эллиот на четвереньках добрался до ерзавшего по салону свинцового ящика, сбросил крышку и дернул молнию на пластиковом мешке.
Ип сел, отряхивая сухой лед, и огляделся.
— Ип звонить домой…
— Они прилетят за тобой? — спросил Эллиот.
— Зииип зииипл цвак-цвак…
Глаза инопланетянина сверкали ярче сердца-фонарика, которое отозвалось на вопрос Эллиота, осветив фургон.
Майкл свернул на дорогу, ведущую к холму, который назывался Сторожевым, где их уже ждала в полном составе оповещенная Майклом команда «Драконов и демонов». Ребята держали наготове велосипеды для Майкла и Эллиота.
Фургон резко затормозил, и братья помогли Ипу спуститься на землю.
Демоны — Тайлер, Грег и Стив, широко разинув рты, глядели на приближавшееся к ним чудище.
— Он из космоса, — сказал Эллиот. — Мы отвезем его на корабль.
Как ничего не могли понять некоторое время назад ученые-медики, так недоумевали сейчас и «демоны». Но играя в свою игру, они исполняли роли наемников, орков, колдунов, рыцарей, а потому отчасти были подготовлены к встрече с любыми исчадиями ада. И хотя происходящее плохо укладывалось в их головах, они быстро помогли Ипу забраться в корзину на багажнике Эллиота, и все вместе направились по одной из четырех дорог к Сторожевому холму.
Возглавлял группу Тайлер, он яростно работал педалями, чтобы оторваться от чудища, кем бы оно ни было.
— Эллиот! — крикнул Грег, но захлебнулся слюной. Что… что…
Ничего членораздельного он не мог произнести, язык не слушался, и он только быстрее завертел педалями. Рядом Стив сгорбился над рулем. Крылья его бейсбольной шапочки развевались по ветру. Теперь он понял, что это чудище как-то связано с кексами из песка, которые пекла сестренка Эллиота. Он еще разберется, почему Эллиот был таким покорным. Но пока он поклялся себе — никогда, ни за что не связываться с сестрами! Он еще ниже склонился над рулем. Мозг кипел от вопросов, на которые у него не было ответа.
